Джее кивнул, не особо размышляя.
— Клянусь.
Такие дети, и верно, подходили для замка Тараль. Они знают, откуда их забрали, и знают, от какой судьбы избавили. И работники из них вырастут хорошие.
— Ваше сиятельство, покои тут... Голубые — простые. А розовые для тех, кто уйти хочет незамеченным.
— Вот как?
— Да, ваше сиятельство. Розовые, Изумрудные и Птичьи. Вот, оттуда есть выходы на улицу, в переулок. А я и не знаю, почитай, что там с Леруа. Я как то вино выпила, так утром и очнулась. Мужика рядом нет, на тумбочке монета...
Джерисон не раздумывал дальше. Он видел — женщина не врет. Уж в бабах и дамах Джее разбирался неплохо.
— Ты мадам должна? Много?
— Нет. Двенадцать золотых должна... ну, и за дочку я ей плачу.— Собирайся. И дочку собирай... я вас выкупаю...
Несколько секунд Антуанетта хлопала глазами на графа. А потом...
— Вы...
— Поедете в Тараль. Обе. Она — учиться, ты — работать на кухне. Больше ничего не предложу, но работы там хватает. Крыша над головой будет, деньги платят, дальше видно будет. Долг твой я оплачу.
Антуанетта ахнула — и повалилась в ноги графу.
— Ваше сия...
— Цыц! Не порти мне сапоги, женщина!
Джерисон ловко увернулся от лобызаний его стройных ног и подхватил женщину.
— Ваше... да я... да все... и жизнь... только скажите...
— Живо — за дочкой! Ая к мадам! Кстати... она в курсе? Антуанетта думала недолго.
— Скорее всего — да. Эти покои так и используются. Но для чего... вряд ли.
Джерисон кивнул.
Он понял.
Если Стуан заплатил, чтобы мадам не совала нос в его дела — она и совать не будет. Понадобилось мужчине погулять ночью так, чтобы никто не знал?
Вот и отлично! Пусть гуляет!
А что девушки это обсуждают между собой, и что Стуа- на выдадут первому, кто заплатил...
Стуан не рассчитывал на проверку. А зря...
* # #
— Я своих, — скрипнул зубами Тримейн.
— Сам видишь — упустили.
— Я их... больше — не упустят!
Джерисон хмыкнул.Ганц уже побеседовал с Антуанеттой, и карета унесла дико счастливых женщину с дочкой в Тараль. Джее не жалел о своем решении, и не думал, что будут последствия.
В его глазах все шлюхи делились на две категории.
Первая — которые на панель пошли ради своих родных и близких. Ситуация-то нередкая. И служанок брюхатят, а куда ты потом, с ребенком денешься? И деревенских девчонок так же увозят. И родным деньги нужны на долги или лечение...
Многое бывает.
И женщины продают то, что у них не отнять. Но ДЛЯ родных.
Вторая категория — шлюхи, которые готовы продать и родных. Вот таких Джерисон не уважал. Но Антуанетта была из первых. Почему?
Да потому что. Дочка у нее красивая, семь лет, скоро она сгодилась бы для извращенцев. Да уже, считай, сгодилась бы...
Могла Антуанетта на этом заработать?
Могла.
Денег бы дали много, хватило бы им. А она бьется, рвется, в долги влезает ради дочери... и просила за нее. Не за себя, нет. И золото готова была вернуть...
Стоит это пусть не уважения, но хотя бы шанса на новую жизнь?
Определенно.
— Твое дело.
Хозяйке борделя он сказал, что выкупит бабу с дочкой в свою собственность. И выкупил.
Продали ему все с великой радостью, и пригласили еще заходить. Дело-то житейское...
Джерисон обещал.
Ганц информации обрадовался. Значит, Стуан в чем- то замешан.И огорчился.
А как теперь его ловить?
Надо, надо придумать...
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. Помни, ты обещал. Если это он пытался Миранду похитить...
— Не убьешь?
— Нет, — Джее ухмыльнулся так, что Стуана стало заранее жалко.
— Я обещание сдержу. Спасибо тебе.
Джее кивнул. Мол, не за что. Обращайся.
— О Лилиан новостей нет?
— Из Авестера весточка прилетела. «Танцующая русалка» до Авестера доплыла, но пропала на полпути к столице.
— Лорис?
— Пока неизвестно. Узнаем.
Ганц кивнул.
— Я верю, она жива.
Джее ссутулился, на миг закрыл лицо руками. Но — только на миг. А потом опять выпрямился, сверкнули синие иртоновские глаза. Фамильные...
— Я в это тоже верю!
— Выпьем?
— Здоровье Лилиан Иртон!
— И удачи!
Мужчины подозревали, что ей понадобится и то, и другое...
Авестер, Берма.
Увидев своих постоялиц в простых коричневых платьях, дядюшка Патни только присвистнул. И этак оценивающе поглядел на Лилиан.
Не на Лари, та для него была мелковата и не слишком интересна. А вот на Лилиан...Лиля ответила спокойным взглядом.
Она отлично знала — мужчин не обязательно отшивать, надо просто с ними не кокетничать изначально. Если относишься к мужчине, как к другу, это чувствуется. И он ' не станет смотреть на тебя как на женщину.
Может, тебе подадут руку, помогая выйти из транспорта.
Может, поднесут тяжелую сумку.
Но той искры, которая превращает даже самые незначительные действия в любовную игру — не будет. Неоткуда ей вспыхнуть.
Чтобы высечь искру, нужны кремень и огниво.
Чтобы начать отношения — тоже нужны двое. Не всегда, но часто. И Лиля понимала — дядюшка Патни не станет ее принуждать. Не станет насиловать, затаскивать в кровать, шантажировать...
Чувствовалось это.
Основательный такой мужчина, серьезный...
— Все ж таки вы, госпожа, из благородных.
Лиля покачала головой.
— Нет. Отец солдат, мать — травница.
— И росли вы, надо полагать, при ком-то из благородных, — кивнул трактирщик. — Верно?
Лиля хмыкнула.
Благородных?
Может, и так назвать можно. Есть ли призвание выше и почетнее, чем защищать свою родину? Свой дом, свою семью?
Ее отец считал, что любой профессиональный военный уже даст фору разным там шевалье... да ведь и они с того начинали. Тоже воевали.
Это уж внуки кутежами славились, а то и чем похлеще, а начинались дворянские рода с этаких д’Артаньянов из Артаньяна, на лошади и со шпагой, которым только дай повоевать. И которые завоевывали себе королевства и титулы.— И это тоже.
-А...
— Предупреждая еще один вопрос — ребенок у меня от мужа, любимого мужа, и зачат в законном браке. Но... у мужа есть родственники, которым этот ребенок не нужен. И я тоже.
Если уж брать историю...
А чем плоха история Миледи Винтер?
В которой Дюма темнил, как мог.
Она ведь была замужем за старшим братом лорда Винтера, она родила от него сына... и почему тот не стал наследником? Почему вдова, вместо того, чтобы оставаться дома, в Англии, бежала?
Ах, мужа отравила?
Ага, а такого опасного братика пропустила? Да будь Миледи такой злодейкой — отравила бы обоих Винтеров и жила припеваючи. И никаких сложностей, и никаких побегов...
Не все так просто было в известном романе Дюма, ох, не все...9
Но это Лиля уже отвлекалась, понимая, что трактирщик ей поверил. История-то совершенно житейская.
Воспитывалась при хозяйской дочке девочка, оттого и держать себя умеет. Замуж вышла, муж уехал, а вот родня не дремала.
Пришлось бежать, потому как лучше быть в дороге, но живой, чем дома и мертвой. Может, и вместе с ребенком.
Знаете, какая в этом времени статистика смертности при родах?
Жуткая.
В двадцать-то первом веке не всегда и не всех откачать успевают, а уж здесь...
Лучше — не рисковать.— И что вы теперь делать будете, госпожа? — поинтересовался уже за завтраком дядюшка Патни
Лиля махнула рукой.
— Какая я госпожа? Зовите просто Алей.
— Как скажете, Алия... так что делать-то будете?
Лиля пожала плечами.
— Денег у меня не так, чтобы много. Надо работу искать.
И почему трактирщик поглядел с таким недоверием.
— И много ли вы умеете?
Лиля пожала плечами еще раз.
— Не так, чтобы очень много. Готовить могу, стирать- убирать...
— Толку-то, когда вы через полгода работать не сможете. И ребенок, опять же, внимания потребует.
