Переборщил. А девушка умоляла освободить ее от этого сладострастия. Извивалась и принимала такие позы, что даже видавшего виды Феликса удивила.

Причём на него она не обращала никакого внимания. Словно того здесь и не было. Она домогалась меня. Меня! Повелителя! А я ещё и отказывал. Такое вообще бывает?

Пришлось ей уступить и освободить. Вспоминать свои ощущения после женской ласки не хотелось. Как только стены огласил ее сумасшедший крик удовольствия, принцесса благополучно потеряла сознание.

А я… А я вернул испуганных девушек, не отпуская всех пятерых до утра. Потому что не хотел признаваться даже самому себе — огонь, что зажгла принцесса с суши, очень сложно утолить с кем-то ещё.

Лучше бы я не касался ее бархатистой кожи, не мял груди и не пробовал вкуса губ. Лучше бы она просто скончалась от перевозбуждения, и я бы распорядился сплавить ее бездыханное тело в проклятые земли.

Но она выжила и утром уже рыскала по коридорам. Феликс, раздосадованный своей оплошностью, расстроился и придумал новый план.

Свести повелителя южных земель и Серафиму. Он сказал, что она обязательно должна ему понравиться, а он будет…

— Он сказал ей своё имя. Святые ракушечники!

Дворецкий чуть не плакал. А я-то собирался дать ему шанс стать учётным и больше не плясатьпод дудки принцесс. Но тот явно не был готов.

— Ты говорил, он покорит ее, а они мило беседуют о запретном!

С каких это пор вместо того, чтобы занимать действительно важными государственными делами я сижу в узкой потайной комнате вместе с обычным дворецким и шпионю за принцессой и подчинённым? Рыбам на смех!

У меня миллион гораздо более сложных задач, чем попытка урезонить всего лишь одну-единственную принцессу. Пойдёт и сделает то, что мне надо, если жить хочет!

— Все. Заканчивай это общение, ничего путного здесь не выйдет. Я сегодня сам поставлю ее перед фактом.

Феликс побледнел. Он бы на колени грохнулся, да вот только негде было

— Повелитель! Лучше сразу меня в мешок и на съедение кракену. Она не послушает, нельзя ее ставить в безвыходное положение! Она найдёт выход. Да она вас угрем чуть не убила в конце концов!

Да-а-а… Если уж даже Феликс умоляет ей не перечить… Да кто я вообще такой?! Медуза или повелитель самой большой гавани подводного мира?!

— Я сам все улажу. Ещё не родилась та девушка, что выберет смерть вместо покорности. Я подчиню ее, и она преспокойно поедет в южные земли. Надеюсь, там и останется!

Елайнер. Олойнер. Пулайнер? Фиг запомнишь. Сразу видно, что местная знать. Фамилию, небось, без ста грамм даже не прочитаешь, но улыбалась я этому типу во все тридцать два.

А он хмурился, гад такой. Опять что нарушила? Или он чего лишнего сболтнул. Не удивлюсь, ибо дюже медленный и смазливый. А мне ещё столько всего узнать от него надо…

— Не проводите меня до местной столовой, кушать хочется зверски. Со вчерашнего попаданства не ела нормально.

Врала как дышала, ручку подставила ему, но повелитель младший ее проигнорировал, с подозрением косясь вокруг. Что опять не так?! Я начинала злиться.

Ощущение, что я со стеной разговаривала, а не с местным. Дюже медлительный тип.

— Вас должны были покормить. Вернитесь в покои, вам не место в коридорах.

Хотелось ответить ему что-то язвительное. Ибо я жуть как не любила, когда мне указывают на какое-то там место. Я так-то вполне в состоянии сама выбирать что, где и как!

— Я есть хочу и пойду искать, где это можно сделать. С вами или без вас! Не знала, что в подводном мире понятия не имеют о вежливости.

Процедила сквозь зубы, но товарищ-то все равно услышал. Прекрасно услышал, я бы так сказала, и даже побагровел. Даже повелитель старший и то вёл себя нормально, а не как этот, русал надутый.

— Принцесса, если не хотите мешок на шею, следуйте правилам. Вы ведёте себя возмутительно! Разговариваете со мной,непочтительно обращаетесь, да ещё и покои покидание без спроса.

Ага, а ещё дышу, живу и пытаюсь поддерживать эти процессы. Вообще нахалка. Я-то думала, второй зам моего начальника долбаный шовинист, а тут, оказывается, полная чаша таких психов.

Ситуация накалялась. От взбучки, что я уже настроилась ему организовать, несчастного спасло появление Феликса. С подобострастной жуткой улыбочкой. Гадость какая.

Хотела было у него спросить, это вчерашняя тема с ядами возбуждающими на его лицо так подействовала, или что? Но не успела. Дворецкий растёкся лужицей у ног повелителя младшего.

— Повелитель, долгих лет здравия и сыновей вам побольше.

Ага, а девки, значит, за людей, то есть русалов, не считаются? И что за лизоблюдство, вообще. Он там что, грибов галлюциногенных коленопреклонных объелся?

Но жизнь меня снова удивила. Ибо этот «повелитель», прости господи, взревел, как антилопа гну:

— Да как ты смеешь бросать принцессу одну?! А если с ней что случится до аукциона? А если она пропадёт, и до следующего года ни у кого из нас не появится дитя? Ты в своём уме, ракушечник проклятый!

Дальше он и вовсе запахнулся на него и непременно огрел бы, но тут у меня взыграло чувство собственности. Это мой дворецкий, и мне им повелевать! Нахалюга чешуйчатая.

Поэтому я рывком стащила с себя плотное шелковое одеяние, что прикрывало позорную ночнушку, и, как в детстве, жахнула этого резко краем. Блин, полотенцем бы было эффективнее.

Русал ойкнул, все же ещё со времён оздоровительно лагеря «Дзержинец» рука у меня была поставлена, и застыл. А я ещё учуяла странный запах. Знакомый такой. От Феликса. Хмм…

— Ты меня ударила?! — взвыл малохольный.

Я же закатила глаза, свернула шёлковую фигню и запихнула под мышку. Чего уж теперь стесняться.

— Не ударила, а немного остудила. Вы, Едайнер, ничего не попутали? Вы где вообще находитесь? Так-то я сейчас на аукцион пойду и всем расскажу, что вы меня тут унижаете и на мою детородную функцию негативно влияете. Это мой дворецкий, и кто давал вам право на него руку поднимать? Хам! Ракушечный!

Надо взять у Феликса пару уроков по местной ругани. Сомневаюсь, что мои нецензурные познания здесь поймут. Эффект будет не тот, а мне крайне важно достучаться даже до самой высушенной рыбьей башки.

— Пойдёмте, принцесса.

Феликс потащил меня дальше, а я едва удержалась, чтобы этому гаду неприличный жест не показать. Вот выбесил меня конкретно. Чем дольше в подводном обществе, тем страшнее становилось.

Понимаю, на что дворецкий намекал. Таких,как я, тут не жалуют. Но уж извините, тридцать три года как-то жила-выживала. И здесь справлюсь. Или… Как всегда, говорила моя математичка: выход там.

Отправляйте меня обратно или… Или ещё не придумала. Пока размышляла, Феликс притащил меня обратно в покои. Со странным выражением на лице усадил на тумбу. Стал рассматривать. Не удержалась:

— Что, следы той дряни, что вчера вылил в меня, ищешь? Сам расскажешь, что было вчера,или придётся насильно вытягивать?

Надеюсь, мой медовый голос его не обманул, но Феликс продолжал молчать. Что-то бубнил про себя, а потом и вовсе отошёл. Я поняла почему.

Двери распахнулись, и в комнату властным чеканящим шагом вошёл нормальный вариант повелителя. Только, судя по виду, он был не в духе. Ну что ж, пусть говорит уже! Мне тоже есть, что предъявить.

Глаза в глаза, напряжённо, дерзко, с придыханием. Да что вы знаете о зрительных баталиях? Я думала, что все. Но этот мужчина в который раз намекал мне, что я встретила достойного соперника.

Во многих отношениях.

От него веяло жаром и сексом. Такой сногсшибательной мужественностью, что у меня реально какое-то бешенство матки начиналось. Небось отголоски вчерашней отравы.

Твою дивизию! Я хочу этого мужчину! Гормоны совсем с ума посходили в этом царстве селёдок. И главное, Елайнера это не касалось. Шёл, куда шёл, так сказать, мимо крокодил.