— Ну, строить вы умеете. Феликс, это потрясающе красиво!

Он лишь пожал плечами и подал мне руку. Мне даже в своём туристическом потрепанном виде как-то неуютно было перед такой красотой.

Я ступала осторожно, боясь разрушить момент. Дворецкому же словно батарейку поменяли. Он начал без умолку трещать:

— Сейчас отправим тебя в бани, там местные приведут тебя в нормальный вид. Будешь похожа на самую прекрасную принцессу. Одежду твою,естественно, выкинем, дадим наше, нормальное, чистенькое, новенькое, но предупреждаю, что без изысков. Потом тебя накормят, напоят и спать отведут. Программа завтрашнего дня дорабатывается. Аукцион, думаю, послезавтра будет.

Сказанное как-то растворялось в великолепии вокруг. Этот малый зал просто покорял. Он был таким прекрасным, что не хватало слов. Но мы вышли из него и пустились по коридорам и переходам. Огибали светлые, почти белые. Те тоже поражали своим великолепием.

Я только и успевала головой вертеть. Но все закончилось в тот момент, когда меня подвели к огромным дверям и приоткрыли их. В лицо ударил пар, а когда он рассеялся, я завопила что было мочи:

— Твою дивизию! Это кто?!

Я попятилась назад, не обращая внимания на воцарившуюся вокруг тишину. Твою дивизию, я тут с этой штуковиной не останусь! Феликс же закатил глаза, намертво вцепился в мой локоть и повёл внутрь, не смущаясь голых женских тел:

— Хорош орать, Твердолобова. Это работники бани, и, если ты не проявишь капельку терпения и уважения, они тебе такой массаж сделают, что будет крайне сложно завтра встать с кровати. Не обижай наших красавиц.

— Красавиц?! С каких пор двухметровые осьминоги с выпускными глазами красавицами стали?

Тем не менее первый шок улёгся, и я поняла, что гигантские осьминоги и правда заняты делом. Один или одна наминала лежащую возле него девушку.

К слову, та раскрыла глаза и с любопытством уставилась на меня. Девушек здесь было всего человек пять, и все как одна пялились. Осьминоги и то не смотрели.

Второй был занят тем, что натирал тело одной из дамочек ароматной массой. Ну точно турецкие хамамы, не иначе. Феликс уже более настойчиво тащил меня вперёд. Прошипела ему:

— А тебе разве можно смотреть на прелести местных барышень, или ты что, евнух?

Понимаю, вопрос не самый тактичный, но,глядя на огромных иссиня-фиолетовых осьминогов, как-то ничего милого в голову не лезло. Хотелось, напротив, спустить пар на этого дядечку.

Он же подвёл меня к тому, что намазывал барышню вкусно пахнушей штукой, и властно сказал, игнорируя мой вопрос:

— Айо, будьте любезны, возьмите нашу принцессу. Ее надо подготовить надлежащим образом и дать почувствовать наше гостеприимство.

— Гулуагуалуг.

Нечленораздельные звуки, что вырывались откуда-то снизу у этого чудовища, меня пугали. Осьминог выглядел строго и при «разговоре» с нами спокойно продолжал выполнять свою работу.

Вот это я попала. Как-то мне даже в голову не пришло, что местные морские гады могут быть не то что в услужении, а разумны. И, судя по всему, сейчас Феликс сбагрит меня этому Айо, а сам пойдёт куда-то.

— Замечательно, программа, озвученная вами, просто прекрасна. Забирайте ее и не обращайте внимания на некоторую дикость. Принцесса сегодня настрадалась и очень устала. Сами понимаете, столько всего нового…

Меня толкнули в спину, спихивая навстречу щупальцам. Они были страшные, очень-очень страшные и какие-то противные. Фу, гадость какая.

Правда, барышня, что теперь с царственным видом вставала абсолютно голая из-под осьминога, со мной бы не согласилась. Она поднялась и окинула меня презрительным взглядом.

Махнула рукой, и в мгновение ока все оставшиеся четыре девушки как по команде подошли к ней. Я смотрела на эту командиршу со скепсисом в глазах.

Пришлось собственный страх заткнуть подальше и поглубже. Не хотелось в глазах этого серпентария выглядеть испуганным ужиком. Тем более что на деле я должна быть королевской коброй, не меньше.

Феликс услужливо наклонил голову, произнося:

— Зенде, рад снова видеть тебя со свитой.

Эта Зенде была красива. Но какой-то такой агрессивной и странной красотой. Дикая, маленькая, как злобная чихуахуа. Эти собаки просто сосредоточие прелести и вселенского зла.

— Дворецкий. Не могу сказать, что я рада тебя видеть. Не понимаю, почему повелитель тебя вообще принял. Выезжаешь на былых заслугах? Ну-ну.

И она надменно развернулась и, махнув рукой, повела за собой свиту из пяти девушек. У-у-у, стерва какая. Она ещё напоследок со всем возможным гонором ляпнула:

— Пойдёмте, девушки, повелитель сегодня хочет нас, и мы должны быть на высоте.

Я неприлично хрюкнула. А потом у меня вырвался нервный, рваный смех. Несмотря на льющуюся воду и вообще массу всяких звуков,ржач принцессы прозвучал в банях слишком громко.

Ну и гори оно все огнём! Согнулась пополам от смеха. Повелитель их восхотел, видите ли. Словно гаремные истории из любовных романов ожили передо мной.

Да ещё и одеты они были практически в ничего, и гонор такой. Великая милость им оказана, смотрите и завидуйте молча. Поимеют их сегодня. Ой все, не могу больше.

Разогнулась, утирая слезы, а потом посмотрела на вытянувшееся лицо Феликса, испуганные четырёх барышень и злющее их предводительницы. А дамочка-то злопамятная. Надо бы извиниться. Сделала максимально пристыженное выражение лица:

— Я извиняюсь, просто нервы, новый мир, все такое. Конечно, удачи вам с повелителем, удовольствия там неземного, слияния качественного, ну, и сил ему на вас на всех…

Феликс аж поперхнулся. Осьминожка тоже зашевелился, он, судя по всему, нечасто являлся свидетелем подобных сцен. Интересно, а они выходят вообще отсюда?

Главная покраснела, побледнела, да и в целом лишь обиженно развернулась и ушла, развевая на ходу тонкий шёлковый халатик. Я лишь пожала плечами.

— Чувствую, ты такими темпами вообще из этого дворца живой не выедешь… Иди уже на массаж. Потом тебя накормят и отведут отдыхать…

В общем… Осталась я в объятьях осьминога. Шикарная затравочка для истории ужасов. Ну мне, если честно, по состоянию было недалеко до соответствующей героини.

Феликс дал какие-то указания этим двум чудищам и оставил меня с ними одну. Нет, я возмущалась и молила не бросать. Аккуратно так. Возможно, фраза «сдурел меня тут с этими оставлять» была слишком громкой и воспринятой подводными жителями превратно.

Пока я сопротивлялась местным спа-процедурам, заметила, что осьминожки постоянно обливались. Ну и паром обдавались. Их кожа менялась от темно-фиолетового к сине-сиреневому.

Пришла к выводу, что всё-таки красивые твари, но все равно страшные. Да только кто меня тут спрашивал. Оставили один на один, да ещё и в численном меньшинстве.

Ещё и Феликс проехался по больному:

— Серафима Ивановна. В вашем возрасте давно пора не строить из себя боязливую нежную нимфу. Тут уже все поняли, что этим и не пахнет. Так что… Кто хотел отдыха и встречи как подобает, тот ее получил.

И вредный дворецкий ушёл в закат —готовить какую-то очередную пакость. Мы же с фиолетовыми остались наедине. Они так и таращились на меня своими выпуклыми глазами. Жуть-то какая.

Ну да ладно. Зажмурилась и подошла к ним поближе. Один из них открыл щупальцем шкафчик и указал на ряд баночек. Стандартное женское любопытство взыграло не на шутку.

Нюхать и пробовать всякие женские примочки я люблю. Полезла. Если и убьют меня здесь, то точно не в бане. Моему взору предсталимасла и скрабы.

Пахли они по большей части весьма недурно, но не то чтобы это были мои запахи. Придирчиво перебирала имеющиеся варианты. Осьминоги же курлыкали что-то на своём на местном и с интересом выставляли все новые и новые зелья.

Доставали они их откуда-то из закромов, и эта игра им, судя по всему, весьма нравилась. В итоге я нашла то, что искала! В чёрной маленькой коробочке, вытащенной из-под полы, таилсяволшебный аромат.