— Настюша, доченька, — кинулись родители обнимать уставшую на вид дочь. А из глаз девчонки полились слезы, она даже не заметила, как это произошло. Не обращая внимания на взрослых, словно их объятия были чем-то неважным, Настя смотрела мертвым взглядом на брата. Началась радостная суматоха, отец пробежался глазами по ранам на лице девушки и прижал ее к себе. И только Алекс виновато смотрел на слезы сестры, потирая свою короткостриженную голову, отводя стыдливо взгляд. Скинув рюкзак с плеч и вырвавшись из тягостных объятий, она прошла молча на кухню и села рядом с братом. Родители замерли и только наблюдали за детьми. Они понимали, что теперь между ребятами будет новый этап в отношениях.

— Прости… — хрипло и виновато произнес Алекс. Взрослые видели всю сцену из коридора. Напряжение чувствовалось даже там.

— Я тебя ненавижу лишь за то, что встретилась с этим… — стиснула зубы и сквозь боль произнесла девушка. — человеком… Лицом к лицу, — с этими словами она покинула кухню, обняв на ходу маму и папу, и закрылась у себя в комнате. Алекс даже не представлял какой смысл вложен в эти слова. Молодому человеку казалось, что она ненавидит и презирает своего обидчика, и понятия не имел, что его сестра пришла с разбитым сердцем. Впервые в жизни.

========== Разбитое сердце ==========

Что произошло в эти три дня никто так не узнал. Погруженная в себя Настя была не слишком разговорчива. Девушка засыпала с мыслями и фантазиями о Лоренце. Она мечтала, нет, она надеялась, что Антон одумается, поймет, как плохо без нее, как одиночество сковывает рассудок и сейчас же примчится сквозь ночную тьму к окнам ее дома, громко выкрикивая имя, сигналя клаксоном и делая различные сумасшедше-романтичные штуки на зло завистницам. Но ночь проходила так же безмолвно, как и прежде.

В особняке Насте показалось, что на мгновение они стали роднее. Его взгляд, такой полный, не как всегда, отпечатался в сознании Громовой. Она чувствовала нежность, словно Антон боялся навредить. «А если не одумается? И ничего не произойдет? Самой начать? Точно начну сама. Я смогу» — внутренние диалоги все чаще помогали настроиться на грядущую встречу. Это выглядело, как сумасшествие, но было достаточно эффективно. Саша постоянно наблюдал за сестрой, это походило на преследование, он попросту боялся заговорить, потревожить и спросить о тех трех днях. Хотя чувство вины разъедало парня изнутри.

Прошли злосчастные пять дней с того момента, как Настя вернулась домой. Их предстоящая встреча казалась последним шансом, который сможет покончить со всеми мыслями и сомнениями. Как в любом другом подростке, в Громовой кипела кровь, она думала, что будет теперь страдать всю жизнь из-за любви к плохому парню, однако понимала, что он не единственный в мире. Только вот это не объяснить гормонам и спазмам в груди.

Монотонный шум летнего двора прервал рев мощного мотора, а затем оглушительный сигнал клаксона. Антон, сидевший в черном немце, еще дважды обозначил свое присутствие, закурив в открытое окно Гелендвагена, и уставился вперед, словно гипнотизируя нужный подъезд. Настя нервно дернулась от неожиданности, услышав знакомый сигнал под окнами, почти как в ее грёзах. Только не было романтичных штук. Перебирая вещи в рюкзаке, девчонка наткнулась на скомканную бумажку, новый шквал воспоминаний накрыл ее с головой. Загадка… Она совсем забыла, что сохранила обертку. Со злостью девушка смяла блестящую бумажку и швырнула в другой угол комнаты. Зажившие раны на лице стали почти незаметны, кроме одной, что оставила весьма аккуратный шрам на скуле. Девчонке это даже понравилось. «Теперь мой труп точно смогут опознать, если не сожгут» — подумалось ей. Собрав только нужные вещи, Настя вышла из квартиры, затем из подъезда. Во дворе томился бывший похититель. Она запрыгнула в салон, и машина укатила, оставляя за собой легкую дымку от сухой земли.

В окно наблюдал Саша. Увидев, как его младшенькая сестра лихо залезла в авто врага, парень тут же вспыхнул от злости и гнева.

— Убью, тварь, — ядовито выдавил он, сам не определившись кого убьет первым, Настю или Тони.

…

— Прив, — но девушка не смогла закончить, как ее перебил поцелуй Антона. Лоренц передумал все думы в мире за это время. Он метался из крайности в крайность, пытаясь подавить в себе чувство тревоги и опустошения. Бандиту становилось не по себе от мысли, что сможет увидеть Настю только раз. «Но я ведь взрослый мужик и могу видеть ее, когда захочу? Правильно? Правильно.» «Почему бы им не попробовать?» «Откуда в тебе эта сентиментальность? Размышления? Мораль?» — часто передразнивал сам себя Антон, ненавидя за это. Он проклинал тот день, когда девчонка выскочила на дорогу. Как бы это ужасно не звучало, но Лоренц думал, что Настя его привлекает своей детской непосредственностью в силу возраста. Эта мысль убивала парня каждый вечер. А то, что они сделали на кухне в доме, забивало гвозди в крышку его гроба. Бандит винил себя за отсутствие самоконтроля, разрывающее желание накрыло его. Не смог… не смог больше держаться.

Звонкий удар по щеке тонкой рукой Насти прекратил неожиданный порыв нежности Антона.

— Ладно, заслужил, — следом прилетел второй.

— Хорошо… может ты сразу нож воткнешь в меня? — с усмешкой поинтересовался бритый парень, рассматривая шрам на лице с бархатистой кожей. Сейчас Антон был не такой угрюмый и задумчивый.

— Он тебе идет… — бандит робко и осторожно коснулся грубыми пальцами чувствительного личика Насти. После этих слов она тут же ослабила злобную хватку. Еще один поцелуй, уже не такой спонтанный, а более взаимный и глубокий. Язык парня нежно ласкал язычок Насти, их губы мягко смыкались и неохотно размыкались лишь на пару мгновений, затем вновь продолжались мягкие прикосновения. Тела обоих обмякли от приятных ощущений, они улыбались в поцелуе. Антон провел руками по шелковым волосам и прижал девчонку посильнее к себе.

— Бандит поплыл, — сквозь поцелуй прошептала девчушка, коварно улыбаясь. Тони потупил взгляд, затем ухмыльнулся и отстранился от малолетки, громко выдохнув.

— Ты похожа на Сашу, дерзкая, резкая, наглая… — он завел немца, дав немного оборотов.

— Но нежная, как гребаный шелк… — продолжил парень, они рассмеялись и машину тронулась с места.

Эмоции от такой встречи переполняли Настю, ведь она прошла лучше, чем в мечтах. На душе стало легко, словно цветы распустились. Девушка как будто выполнила миссию. Всю дорогу ребята болтали, Антон уже не был таким зажатым и суровым, он улыбался, порой целуя свою девочку то в щеку, то в губы. Беззвучное решение «быть вместе» ребята закрепили крепким замком из ладоней, переплетая пальцы, держась так всю дорогу. Настя ощущала некую победу над страхом и репутацией Антона. Мужчина же все еще переживал о ее возрасте, папе-милиционере и своих наклонностях.

…

Хирург подтвердил полное выздоровление пациентки, чем обрадовал обоих.

Тони держал за руку новоиспеченную девушку, боясь отпустить от себя даже на шаг. Он все пять дней тонул в размышлениях о той, что так резко ворвалась в его сердце. Решение далось с трудом и алкоголем. С Настей Лоренц почувствовал что-то настоящее спустя пять лет после трагедии, Громова дала ему надежду на светлое будущее. Сейчас Антон хотел оберегать ее, защищать и любить, как никого раньше. Конечно, эти сентиментальные подробности бандит держал при себе.

— Я рад, что ты улыбаешься, Антон, — неожиданно проговорил врач, стоявший поодаль от ребят, — но вам будет трудно, вы встретитесь с особо жестокими, не понимающими людьми, — Петрович говорил, как старый мудрец. — Ты теперь обязан ее защищать. Это ты ее втягиваешь, понял? — сурово отпустил Хирург в сторону Лоренца. — Что бы я вас видел только на семейных обедах, поняли? — своеобразное пожелание счастья ребятам мужчина проговорил с меньшей серьезностью. В кабинет вошла Варвара, заметив сияющие физиономии молодого человека и его спутницы, а следом их руки, переплетенные в замок, она недовольно фыркнула и, гордо запрокинув голову, вышла из кабинета.