Пару дней назад Анастасия вновь пыталась уговорить Сашу завязать с этим «бизнесом», умоляя оставить своих «друзей» и не подвергать опасности ее и родителей. Алекс выпалил: «нам нужны деньги. Понимаешь?» на чем резко закончил разговор, хлопнув дверью. Настя всё понимала, лечение мамы требовало огромных затрат, но какой ценой доставались эти деньги. Эти бумажки. Порой Алекса приносили избитого, порезанного, покалеченного к порогу квартиры, звонили в звонок и скрывались. Настя зашивала раны, выхаживала и сутками не спала, боясь, что он перестанет дышать. Отец же пропадал круглосуточно на работе, так он говорил. Мама постоянно сидела на антидепрессантах или лежала в клинике. Последний раз ее увезли после очередного Сашиного приключения, которое закончилось громкой перестрелкой в центре города, с пулевым ранением в руку.
После разговора с братом, от отчаяния Насте захотелось провалиться сквозь землю. Она не могла оставаться в квартире, где даже стены сдавливали рассудок. Каждую ночь, которую девушка проводила дома, чувства одиночества, беспомощности и абсолютной пустоты накрывали ее черной пеленой. Настя схватила рюкзак, кинула парочку каких-то вещей, захлопнула входную дверь и убежала в соседний двор. Нужный подъезд. Необходимый этаж. Громкая музыка — да, это то что нужно. Она зашла в открытую квартиру. Попав в накуренное облако дыма, Настя смогла разглядеть свою любимую подругу, что уже целовалась с каким-то красавчиком в коридоре.
— Марин… — окликнула она её. Девушка в розовой майке, облегающей юбке-мини, увешанная цветной бижутерией и с самой модной прической, с трудом оторвалась от губ юнца. Через белую пелену, всматриваясь в сторону, из которой послышалось имя, хозяйка разглядела старую подругу и радостно бросилась ей на шею. Обнимая Маринку, вошедшая гостья заметила, что та была слегка нетрезвой.
— О, Настюшка моя пришла. Проходи, там пиво, водка, сок и прочее… Дима все покажет, — она сделала акцент на нужном человека. Из задымленной комнаты вывалился высокий брюнет с короткой стрижкой, в спортивном костюме, который болтался на его худощавом теле.
— Димон. — представился парень, расплывшись в хищной улыбке. Для лучшей опоры он облокотился на дверной косяк, держа в левой руке бутылку пива. Правую же гость протянул в знак приветствия Анастасии.
— Настя… — ответила девушка, пожимая его ладонь в ответ.
— Громова, — громко добавила подружка Маринка, и у Димона округлилось лицо. Кажется, он даже протрезвел. Разумеется — слухами земля полнится. Фамилию Громовых знали, боялись и уважали. Боялись из-за Алекса — криминального авторитета, уважали из-за отца, что возглавлял отдел по особо тяжким преступлениям в районе. Димон любезно пригласил Громову пройти в комнату от куда громыхала музыка.
Постепенно небольшая хрущевка наполнилась людьми, знакомыми и не очень. Молодежь веселилась и отдыхала. Алкоголь, сигареты и находилось даже что-то посерьезнее. Из проигрывателя гремела музыка: HI-FI, Михей Джуманджи, Руки Вверх. Общение Насти и Димона шло не совсем гладко, воспользовавшись моментом, парень настойчиво приближался к девушке. Она же не была заинтересована в таком близком знакомстве. Как только ребята остались наедине, а Димон жадно разглядывал формы собеседницы, девушка поняла, что ничем хорошим это не закончится и надо отсюда сваливать. Громова уже направилась к выходу, не попрощавшись с Димоном, но парень поймал ее за руку и зажал в своих объятиях, прижав к стене в коридоре.
— Ну чë ты? Я вроде не урод… — он опять хищно смотрел на нее, готовый осуществить свое грязное желание прямо здесь. Взгляд же девушки выражал самое мерзкое презрение.
— Нахрен пошёл, — она со всей силы оттолкнула обдолбанного парня, и выбежала из квартиры. Дима неуклюже упал, собрал все картины на стене своей худощавой спиной, но все же встал на ноги. Не стерпев такого унижения, он поспешил за жертвой по лестнице. Настя бежала по ступенькам, услышав сзади себя шаги и пару ударов. Димон цепляясь за перила, запинаясь о собственные ноги продолжал преследование. Отпуская в воздух некультурные выражения, парень добрался до входной двери. В это время Настя уже покинула подъезд, но всё ещё боялась, что новый знакомый догонит. Однако оказавшись за аркой и услышав сердитый возглас, она победно улыбалась и обернулась послать хама в известном направлении жестом…
Пустота….
========== Больница для особых персон ==========
На часах была почти полночь. Огни города мелькали, отражаясь в стекле машины. Наконец-то Антон сбавил скорость, и они заехали на огороженную железным забором территорию. Парень потушил фары, заглушил двигатель и молча вылез.
— Пошли, — снова этот приказной тон. Он открыл знакомой дверь, изображая настоящего джентльмена, и Настя с трудом вылезла наружу из-за ноющей от боли ноги. Заметив машину, два охранника активно зашевелились на входе, по-видимому, недавно построенного здания. Девушка надеялась увидеть обычную больницу, однако взору показался какой-то закрытый объект для особых лиц.
— К Хирургу, — безэмоционально сообщил Тони, приветливо пожав каждому руку. Два бугая под два метра и сто килограмм, не меньше, хорошо знали его, что наталкивало Настю на мысль о частом посещении данной защищённой громадины.
Девчонка внимательно осматривала фасад и территорию здания в древнегреческом стиле. Это ей напомнило какой-то санаторий. На прибранной лужайке стояли кованые лавочки, весело плескались карпы в искусственном пруду, а вблизи здания расположился средних размеров невысокий фонтан с белой подсветкой в форме богини Гигеи. По искусно созданной скульптором ткани мантии, что была похожа на настоящую, стекали тонкие струи воды, лившиеся с плеч. Белые лампы освещали скульптуру так, что капельки походили на маленькие алмазы. Они задорно скатывались по её одеждам и мягко приземлялись в большую чашу, что служила подставкой для этого шедевра. Настя даже решила подойти поближе, дабы полюбоваться произведением.
— Громова, — окликнул молодой мужчина свою спутницу. Та испугалась, от неожиданности округлив глаза. Она быстро, насколько это возможно, прохромала в здание, следуя за Антоном по длинным коридорам, похожим на лабиринт. Настя разглядывала картины, висевшие на бежевых стенах. Распознала репродукцию, а вполне вероятно и оригиналы Дали, Матиса, Климта, Фелонова, Ван Гога и многих других. Шли они по паркетной доске тёмно-коричневого цвета. Двери в палаты и кабинеты отличались друг от друга. Те, что вели к больным — большие, светлые и широкие, чтобы без проблем провести каталку. Двери в кабинеты — меньше, уже и другого цвета. Пара остановились около той, что из красного дерева и парень без стука распахнул ее. В нос ударил специфический запах бергамота. Ни один интерьер больницы не мог конкурировать с этим уютным местом. Высокие потолки, панорамные окна, выходящие на уютный дворик, пару массивных столов, заваленных документами, кушетка для быстрых осмотров, кожаный мягкий диван в углу и рядом с ним стеклянный журнальный столик. Чуть поодаль дивана двустворчатые двери, открывающие взгляду зону отдыха.
На большом, кожаном и мягком кресле сидел мужчина в белом халате со свежими пятнами крови, он занимался своими делами, пока эту рутину не прервали:
— Это Громова, — сообщил Антон всем присутствующим в кабинете, громе чем это следовало бы сделать, словно Настя была звездой.
— С ней приключилась… беда, — Тони замялся, взглянув на Анастасию, что испытала лёгкий шок от происходящего и от неожиданного жеста парня. — Короче, посмотри ее… — обратился бандит к седовласому мужчине в не совсем белом халате, уже чуть тише с тонкой ноткой вины.
— Забыл уточнить, кто стал причиной этой беды, — язвительно добавила Настя, придя в себя и прошла немного вперёд, слегка толкнув Антона плечом. Врач приподнялся со стула в знак приветствия, пока на его лице играла добрая веселая улыбка.
— Степан Петрович. Более известен, как Хирург, — представился хриплым, но приятным голосом мужчина. Когда врач подошел к пациентке, Настя заметила напоминания о непростой прошлой жизни: усыпанное лицо мелкими шрамиками разной формы; от виска до шеи пролегал один длинный, давно затянувшийся, шрам, проходящий через уголки губ; на шеи у мужчины остался большой и уродливый ожог; руку, что он протянул в знак приветствия, была покрыта всевозможными рубцами и следами ножа, как свежими, так уже и зажившими. Петрович являлся не простым врачом. Некогда потухшие и грустные глаза, который заметила девушка, засверкали странным азартом, стоило ему увидеть юную особу на пороге. Мужчина выглянул из кабинета и окликнул кого-то в конце коридора. Настя услышала лишь цоканье каблучков и звук маленьких колесиков, должно быть человек перевозил капельницу из палаты в перевязочную.
