– Ну, допустим, я не вопрос, скорее, задаю, а просто делюсь своими наблюдениями, – Сладков отбросил репейник и скрестил на груди руки, – Вот всегда в жизни так. Я, например, никогда не думал, что женюсь на Настасье Степановне, а, ведь, женился, и дети замечательные получились, и внуки. Любил-то тогда другую, а получилось вот как. А всего-то на всего захотел покоя и домашнего уюта. Значит, та, другая, мне его не дала бы. Цель поставил и получил то, что заслуживал. И не жалею, кстати, ни разу. То есть, результат достигнут, но иными, если можно так сказать, средствами.

– Вот ты и ответил на свой вопрос, Ник, – Хлыщ достал сигарету, прикурил, выпустил дым в сторону от профессора, – Главное – цель, а каким образом ты до неё дойдешь – это уже дело второе. Если цель правильная, значит, тебе дадут все механизмы для её достижения, и не надо расстраиваться, если они тебя удивят, а то и ошарашат.

– Это более, чем верно, более чем.. – профессор посмотрел в хмурое небо, – Итак, что мы имеем на данный момент. Экспедиция началась. С нами Барсук. Мы спасли мальчика. Кондуктор и его собратья – наши помощники. Мы знаем, что идём в правильном направлении. По-моему, неплохо.

– Неплохо? Это отлично, Ник! Это – жизнь, движение, развитие. Я уже говорил, что Заира всегда чувствует, чего хотят люди. В данной ситуации она – на нашей стороне, но щупает пока, проверяет, а если мы не сглупим – даст еще больше.

– Ты лирик, Хлыщ. Как не крути, ты – лирик. А я – физик. И, хотя я прекрасно понимаю всё, о чём ты говоришь, мне нужно быть уверенным в созданном мной самим алгоритме.

– Ник, тебе мало того, что тебя – пардон за нескромность – по жизни окружают надёжные люди. Те же Антонов, Барсук, Васнецов, дядя Серёжа, Наталья, ну и я, чего уж тут…. Вот он, твой алгоритм. И благодаря этим людям ты идёшь вперед. А ведь для многих такое окружение – несбыточная мечта.

– Загнул, загнул. Хорошо загнул. Дружище, нормальных людей вокруг много, просто они не так бросаются в глаза как идиоты. И не все это понимают. Так что с парнем в итоге делать будем? – неожиданно перевёл разговор на более животрепещущую тему профессор.

Это была дилемма. По законам экспедиции, успешно установившимся с появлением Барсука, Серёжу надо было брать с собой, но…. Семнадцать лет. Сын близкого друга. Ноль опыта выживания в Зоне. И Хлыщ, и Сладков были в замешательстве.

– Предлагаю так, Ник, – Хлыщ выбросил окурок и присел на лодку рядом с профессором, – пусть идёт пока с нами, до деревни Семёныча, а там уж как сложится. Мало ли какие ещё фокусы могут произойти. В конце концов – отправим вместе с бойцами Васнецова в твоём грузовике. Отец его в курсе, что парень спасен, так что…

– Так что – так и поступим. И вот что ещё. Сегодня нам необходимо побывать на так называемой развилке, где стоит оживший, со слов твоего товарища, БМП. Я установлю там несколько приборов, которые снимут необходимые показания. Надо же как-то вычислить эту чёртову волну, от которой техника с ума сходит. А живой, вернее – мёртвый – пример находится как раз под боком. Сможем сделать крюк?

– Сможем. Час-полтора, если без форс-мажора. Обследуем живой мёртвый пример.

– Вот и замечательно. Есть ко мне вопросы?

– Да, есть один. Личный. Профессор, а почему Вы – Ник?

– Ну, – Сладков ухмыльнулся, – когда-то, в юности хипповал, оттуда и прозвище.

– Это в честь Ника Мейсона или Ника Кейва?

Профессор с укоризной посмотрел на собеседника.

– Ник Кейв тогда только школу закончил. Стыдно не знать такие вещи, молодой человек. А Ник – потому что моё имя Вениамин. С детства друзья звали меня Веником, но Веник – это как-то несолидно, вот и сократилось до Ника.

Хлыщ развел руками: вопросов нет.

– Пора идти. Собираемся, – Ник встал с лодки и направился в сторону сарая, где расположились остальные участники похода.

Серёжа ждал ответа. Хлыщ подошел, положил ему руку на плечо.

– Значит так, Сергей Сергеич, на ближайшее время у тебя появилась новая семья.

Парень вопросительно посмотрел на сталкера.

– Новая старая семья, – продолжил тот, – братец Хлыщ, братец Шарк, дядюшка Барсук и дедушка Ник. Ну и персональная охрана – господа Шустов, Головко и Иванцов.

Профессор хмыкнул и улыбнулся, бойцы помахали руками, а Иванцов даже отдал честь.

– Мне нравится моя новая семья, – парень, похоже, был доволен, – но к своей-то старой я когда вернусь?

– Надеюсь, что скоро, Серёга, но дело серьёзное, зарекаться нельзя. А пока что – вэлком ту фэмили, сталкер… Серго!

– Есть вэлком! – сыну дяди Серёжи явно нравилось новое приключение.

Хлыщ вздохнул – если б всё было так просто!

– Итак, – проводник осмотрел новичка, – одет ты более-менее по погоде, респиратор выдадим, оружие – тоже, – Хлыщ отстегнул кобуру и протянул парню свой пистолет, – Далее, – обратился он уже ко всем, – следуем в прежнем порядке, Серго – между Иванцовым и Ником. С маршрута не сходить. Все действия – только по моей команде. Вопросы есть?

Вопросов не было. Вытянулись в цепь и двинулись сквозь камыши прочь от хутора в сторону юго-западного кордона, не доходя которого, на развилке притаился мятежный БМП.

Заира благоволила путникам – до нужной точки добрались быстро и без приключений. Редкие аномалии гнездились в стороне от дороги, зверьё бродило где-то в отдалении, сытое и не агрессивное. Обойдя по дуге очередной хутор, вышли на тропинку, ведущую прямо к цели. Здесь профессор – как чувствовал – негромко окликнул ведущего. По команде Хлыща группа остановилась, обернувшись, он жестом подозвал Сладкова.

– Как будем действовать? – спросил, подойдя, Ник, – Нам не обязательно совсем приближаться к этой бандуре. Посмотрим, как она себя ведёт, установим с Шарком приборы на расстоянии. Согласен?

– Вы под нашим прикрытием всё сделаете. Только без лишнего геройства, коллега, будем надеяться, что за давностью лет она не стреляет.

– Сколько до места? – уточнил профессор.

– Не больше километра. Метров за сто тормознём, разведаем.

Группа тронулась дальше. Пройдя практически километр, Хлыщ снова дал команду остановиться, подозвал рядового Шустова.

– Пойдешь со мной в разведку. Барсук, пасёшь группу. Не разговаривать, не импровизировать. Просто ждите.

Проводник махнул бойцу и, раздвинув стебли камыша, скрылся из виду. Шустов двинулся следом. Практически сразу перешли на движение на полусогнутых ногах, стараясь при этом ступать максимально бесшумно – мало ли, вдруг эта штука еще и на звуки реагирует. И вот Хлыщ замер, поднял руку. Метрах в десяти сквозь заросли проступали очертания знакомой каждому местному сталкеру забытой на болоте военной машины. Старая бронированная черепаха больше чем наполовину увязла в превратившейся в вязкую лужу огневой позиции. Её, похожее на колун, рыльце торчало чуть вверх, а жало автоматической тридцатимиллиметровой пушки было безвольно опущено на люк механика-водителя. Практически вся надводная поверхность БМП была испещрена надписями и рисунками, самыми хрестоматийными из которых являлись «Клещ + Буба = Зона навсегда!» и абсолютно неправильный знак радиации на башне. Кто такие эти Клещ и Буба, никто уже не помнил, как и стёрлось в памяти народной имя художника-самородка, не сумевшего воспроизвести элементарный символ.

Железяка не подавала признаков жизни, однако кое-какие изменения Хлыщ заметил. Во-первых – ствол пушки сдвинулся чуть вправо, во-вторых, годами налипшие на корпус грязь и тина теперь плавали по водной глади бывшей огневой точки рядом с БМПшкой. В третьих – что самое непостижимое – люк на башне был открыт. Люк, который, как и остальные люки этой машины, пыталось распечатать не одно поколение бродяг. Непорядок!

– Шустов, – Хлыщ повернулся к солдату, – обойдем машину вокруг, посмотрим, что к чему.

Тот кивнул. Двинулись в обход слева. Когда оказались на уровне кормовых дверей, Хлыщ замер и прислушался. Точно! Из машины доносился едва различимый звук, словно кто-то копошился внутри. Как по команде, разведчики передернули затворы и превратились в слух. На несколько минут наступила тишина, затем звук повторился, но уже громче, и над люком показалась уродливая, похожая на гигантскую картофелину, голова. Гиперсвин! Аж отлегло. Тупая скотина облюбовала себе гнездо в неизвестно каким образом открывшемся для посещения БМП.