Ей нравится Хейзел, потому что она не всегда говорит правильные вещи, и от этого становится лучше. Идеальным людям всегда есть что скрывать.

Прежде всего, ей нравится Хейзел, потому что они просто сходятся. Харпер и Хейзел, Хейзел и Харпер, редко одно без другого, огонь и земля. Хейзел поцарапает колени, и магия Харпер поднимется, незваная, чтобы исцелить их. Харпер потеряет туфлю в речной грязи, и Хейзел пойдёт по их следам, балансируя на палках и камнях, чтобы вытащить её обратно.

Харпер-Хейзел. Хейзел-Харпер. Она хотела бы, чтобы все их годы можно было провести вот так, на ветру и под солнцем. Головокружительно.

XIII.

Они провожают Билла до платформы. Она держит отца за руку и смотрит, смотрит на вишнёво-красный поезд, сотню сов, учеников и семьи. Она цепляется за Билла, обнимает его за талию, не желая отпускать.

(Будь в безопасности, будь в безопасности, будь в безопасности.)

— Будь осторожен, — бормочет она в его новую мантию, чёрную и выглаженную.

Он взъерошивает её волосы, и она неохотно отпускает его.

— Конечно, — говорит он, а потом целует в щёку и прощается мама-папа-Чарли-Харпер-Фред-Джордж-Рон-Джинни, втаскивает свой чемодан в поезд, и двери закрываются.

Когда поезд отъезжает от станции, Харпер отделяется от своей сплоченной группы и бежит вдоль края платформы, машет Биллу, когда он высовывается из окна, его рыжие волосы пылают…

И он ушёл.

XIV.

Билл возвращается из Хогвартса с красно-золотым шарфом и наполовину написанными заданиями по гербологии на дне своего сундука.

Он позволяет Харпер читать его учебники, его корявый почерк на полях. Она часами сидит на своей кровати, солнце заливает её комнату жёлтыми и бледно-золотыми тонами, читает, учится.

Она не знает, что делать с Петтигрю. Он спит в ящике её комода, который она набила мягкой марлей, потому что, Цирцея, если бы он спал в её постели — её могло бы стошнить. Она хочет, чтобы Сириус был свободен, но слишком многое может пойти не так: воскрешение, битва в Министерстве, и поэтому крыса продолжает спать.

(Даже если она захочет задушить его, с серебряной рукой или без неё.)

XIV.

Проходят месяцы. Билл снова уходит. Фред и Джордж становятся быстро растущей угрозой, и Харпер учится запирать свою дверь, чтобы они пока не могли войти.

Она и Хейзел учатся летать на заднем дворе, играя в пикапы с Чарли и Седриком Диггори. Снитч крошечный и мерцающий, и Чарли с Седриком гоняются за ним, но её интересует только погоня. Быть Ловцом — такая одинокая роль, даже если они получают славу. Она крутит красный квоффл в руках и бросает его через импровизированные кольца.

Лето — это дымка на покрытых волдырями плечах и запах цветущих яблонь из сада. Чарли уезжает в Хогвартс осенью и возвращается летом, чтобы потчевать их рассказами о движущихся лестницах, потайных ходах и магии, магии, магии.

Харпер восемь лет, и она никогда не чувствовала, что мир пытается утопить её.

XV.

В июле сильные грозы.

Она выходит в самый разгар. Дождь пропитывает её кожу, а звук грома и ветра сотрясает её кости, но она не двигается, пока мать не затаскивает её внутрь.

Снаружи ветви белого света изгибаются и ломаются. Она прижимается лицом к холодному стеклу и смотрит на дождь, падающий сквозь этот невидимый барьер в небе, желая, чтобы он был прочным, чтобы она могла вылезти из окна и идти прямо по небу к свободе.

XVI.

Её отец привозит домой синий Форд Англия и начинает возиться с ним в гараже.

Она сидит рядом с ним долгими тёплыми днями, передавая ему правильный гаечный ключ или наблюдая, как он вырезает руны на металлической обшивке.

Её волосы всегда заплетены в беспорядочные косички на голове, а руки всегда испачканы моторным маслом и к концу дня покрыты тонкими морщинами. Её мать неодобрительно цокает, но моет её руки горячей водой с лимонным мылом, и следы жира исчезают, превращаясь в ничто.

В другие дни она сидит на улице со своей матерью, занимаясь вышиванием и кормя чёрных дроздов горстями панировочных сухарей, или расчёсывает волосы Джинни, пока её мать достает из духовки булочки.

Мир яркий, сверкающий, вращающийся мимо.

========== Часть 2 ==========

XVII.

Дорогая мисс Уизли,

Мы рады сообщить вам, что вы приняты в Школу чародейства и волшебства Хогвартс. Пожалуйста, найдите прилагаемый список со всеми необходимыми книгами и оборудованием.

Семестр начинается 1 сентября. Мы ждем вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне ваша,

Минерва Макгонагалл,

Заместитель директора.

XVIII.

В августе 1987 года ей исполняется одиннадцать, и она одним дыханием задувает свечи на своём глазированном лимонном торте.

Косой переулок солнечный и оживлённый, продавцы кричат, витрины открыты, мимо бегут люди всех размеров, форм и цветов. Пока Билл покупает новые учебники, а Чарли просматривает книги о драконах, её родители разрешили ей выбрать две новые книги. Она находит одну о дуэлях и одну о рунах. Она также получает новые мантии, поскольку она девочка, и обноски её братьев ей не подойдут, какие бы брюки она ни носила дома.

И тут появляется Олливандер, и он смотрит на неё так долго, что она думает, что он знает, он знает, он знает, пока он не пошевелится, и рулетка не встанет на место, и она снова вздохнёт.

Осина и перо феникса, 11 дюймов. Золотые искры, прилив тепла и это чувство правильного, правильного, правильного.

XIX.

О, — говорит Сортировочная Шляпа, когда она падает ей на голову. — Ты не та, кем должна быть.

(Ты не принадлежишь…)

Нет, — рассказывает она. — Я именно та, кем мне суждено быть.

От неё она изображена жёлто-чёрной. Там говорится о верности. Это показывает её синее и бронзовое — Знание; зелёное и серебряное — Сила, ты могла бы стать великой, знаешь.

Но была бы я счастлива? — спрашивает она.

Тишина. А потом…

Красно-золотой стол разражается радостными криками.

XX.

Харпер познала много любви в своей второй жизни, но ни одна из них не сравнится с той, которую она испытывает к Хогвартсу. Она любит мягкую кровать с балдахином и тяжёлыми бархатными занавесками, и она любит тепло общей комнаты, и она любит Астрономическую башню в полночь, когда звёзды покрывают её одеялом, и она любит оранжереи, берега озера, постоянно меняющиеся коридоры. Потолок Большого Зала, то, как каменные стены растворяются в небе, и лужицы воска у основания плавающих свечей. Она даже любит зелья, тёмный и сырой класс, аккуратно срезать златокрылых мух и точить змеиные клыки. Всё, что связано с Хогвартсом — это магия, магия, магия.

Хейзел находится в Рейвенкло, но они вместе учатся в библиотеке, между высокими башнями книг и под слоями заглушающих чар. Первокурсники не могут играть в квиддич, но они бегают вместе по утрам; бегают по полю и вокруг него; роса и туман прилипают к их коже, солнце едва касается горизонта.

XXI.

Хейзел загоняет её в угол только в январе.

— Ты чего-то не договариваешь, — говорит она. — Чего-то важного.

Харпер долго изучает её — Хейзел это руки на бедрах, спина прямая и твёрдая, как сталь.

— Не здесь, — говорит она, и тащит её на седьмой этаж, к гобелену с танцующими троллями.

Они сидят на диванах в комнате, обстановка представляет собой странную смесь общих комнат Рейвенкло и Гриффиндора, красного и синего цвета яичной скорлупы, оттенённой солнцем бронзы.

— Хейзел, — говорит Харпер. — Что ты знаешь о реинкарнации?

XXII.

— Тёмный Лорд жив, — говорит Хейзел.

— Да, — говорит Харпер.

— Ты собираешься убить его, — говорит она.

— Да.

— Хорошо, — она складывает руки на коленях, откидывается назад. — Хорошо. Я собираюсь помочь. С чего мы можем начать?

XXIII.

Они тренируются по утрам, занимаются днём, устраивают дуэли в выручай-комнате, когда могут. Они изучают заклинания, руны. Как демонтировать обереги. Как снять проклятия.

Комната даёт им пространство для дуэли. Сегодня поле, на следующий день лес, широко открытый вестибюль отеля. Они учатся использовать своё окружение — трансфигурация так же полезна на дуэли, как и чары.