— Помни, мы в месте, где правят мёртвые. Живые не могут брать их вещи, даже если они просто валяются. Все они прокляты.
— А ты-то, откуда знаешь? — с явным недоверием вопрошал Тикондрус.
— «Записки путешествующего Архимага. Могильники Александрийской империи», страница девяносто шесть — глава об убранстве крипт. Один такой случай там и изложен.
— И когда он успевает всё это читать? — задал сам себе вопрос Тикондрус, всё же убирая руку от урны.
Зайдя за очередной поворот, товарищи наконец встретились со Снежкой. Вид у неё был удручающий. Кое-где виднелись порезы от клинков и раны от когтей. До этого белоснежная шерсть сейчас была вся измазана в какой-то грязи и крови. Однако, что не могло не радовать товарищей — кошка выглядела бодрой. Увидев хозяина, она тут же подбежала к нему и растянулась возле его ног.
Сделав небольшой привал, герои принялись обрабатывать раны животному. Достав откуда-то специальную мазь, Тикондрус стал смазывать порезы. В это время Тит, открыв небольшую шкатулку, освободил небольшого духа, который тут же подлетел к кошке и стал летать вокруг неё, излечивая все ранения. От такого внимания к себе Снежка пребывала в явном восторге, о чём свидетельствовало весьма громкое мурчание. Дело спорилось и герои, вновь объединившись, двинулись далее.
Углубляясь всё дальше и дальше, вглубь склепа, герои всё отчётливее ощущали на себе чужой взгляд. Хотя Тикондрус и пытался успокоиться, говоря, что это всего лишь разум решил сыграть с ними злую шутку, тем не менее, Тит не разделял настроя друга. Волшебник был уверен, что если проснулись мертвецы в склепе, то в самой крипте давно уже пробудился от вечного сна командующий всеми этими толпами нежити.
Зайдя в очередной просторный зал, сплошь заполненный телами давно умерших людей, друзья сразу же обратили внимание на пробирающий до костей холод. То был неестественный, могильный холод — он заставляет дрожать даже самых стойких.
Мелкая дрожь пробила по всему телу Тита. Это не было похоже на тот ужас, что волшебник испытал, впервые встретившись с личом. Нет, это был холод, пропитанный трупным ядом усопших. Вдыхать такой было нельзя. Юный маг помнил рассказы более старших и опытных волшебников о таком тумане. Серый и густой, он проникал в лёгкие и, через кровь разнося яд по всему телу, добирался и до мозга. Одурманенный этим туманом рисковал навечно остаться в стенах этого холодного, мрачного места, где, спустя много лет, сам станет ходячей мумией.
Надо было срочно выбираться из этого зала. Дав знак Тикондрусу, чтобы тот закрыл чем-нибудь нос и рот, Тит сам обвязал всё лицо плотной тканью, оставив открытыми лишь глаза. Снежка и тут напомнила о своей необычной природе, издав звук, похожий на чих, животное окружило свою мордочку прозрачной волшебной пеленой, что не давала дурным миазмам проникнуть в лёгкие.
Сколько бы путники не шли дальше, проклятый туман был повсюду, начиная с того злополучного зала. Однако торопиться было нельзя. Любая оплошность могла стоить жизни. Хотя ходячих нигде не было видно, но вот ловушки, щедро понатыканные в каждом углу, никуда не делись.
Наконец, пройдя большую часть подземных переходов, друзья добрались до длинного коридора, на каменных стенах которого были искусно вырезаны сцены событий прошлого и молитвы, сдерживающие мёртвых. В самой комнате не было этого вездесущего тумана.
Немного отдышавшись, друзья решили осмотреться.
Каменные стены длинного, не меньше оргии в длину, коридора были украшены изображениями, повествующими о жизни того, кто похоронен за массивной гранитной плитой. То был один из жрецов, что в бытность свою приспешником верховного жреца вёл армии мертвецов в бой в устье Эвроса, что южнее Александрии — столицы империи.
Лютый сброд, волной нахлынул на земли центральной префектуры — префектуры претория. Набат гудел по всей земле, целые города полыхали ярким пламенем. Спешно оседлав коней, огромная армия двинулась навстречу той чёрной туче, что подступала к столице. Это был миг боевой славы не только драконьих рыцарей, но и катафрактов. Проявив невиданную доблесть, эти воины, вступив в отчаянную схватку, изменили ход боя, надломив хребет вражеской армии. В тот миг Анатолий Паристрион — командующий конницей, ценой своей жизни умертвил последнего жреца, уйдя вместе с тем на дно.
С тех пор минуло не одно столетие. Однако одно осталось неизменным — озлобленный дух жреца не был сломлен. Именно несломленная душа могущественного чародея не давала окончательно разрушиться увядающим останкам.
— И вот от этого чудовища нас отделяет маленькая плита? — с сомнением спросил Тикондрус.
— Напомни, зачем мы будем будить того, кого будить нельзя?
— Те скрижали, за которыми меня послал профессор, хранятся в самой крипте, то есть…
— То есть мы разбудим злую мумию. Я понял. Но, если подумать, зачем эти скрижали профессору, ведь, как ни крути, это опасные тексты.
— Профессор состоит в одном ордене со мной, но рангом выше. Глава ордена пожелал заполучить эти артефакты, поэтому и поручил сие предприятие Аквиле. Профессор же свалил тяжкий груз испытаний на мои плечи, ну а я разделил эту ношу с тобой.
Закатив глаза, Тикондрус махнул рукой в знак того, что согласен пройти остаток пути со своим другом. Расположившись возле стены, маг стал раскладывать кристаллы, что могут накапливать в себе магию, превращая её в чудовищной силы энергию. Каждый такой кристалл создавался вручную из прозрачных камней, что появляются вблизи вулканов.
В то время, пока товарищ занимался подготовкой материалов, Тит вырисовывал магический треугольник, что символизирует три начала — душу, разум и тело. Именно эту фигуру чертят маги, если дело касается сложных, многоуровневых заклинаний.
Покончив со всеми приготовлениями, два мага, сидя на коленях в магическом треугольнике, взялись за руки, сплетая воедино две магические основы, объединяя и направляя магическую энергию на снятие печати.
Вскоре пропала последняя охранная руна, а массивная гранитная плита стала медленно сдвигаться вниз, открывая проход для двух путников. Гробница была открыта.
========== Глава VIII. Бой со смертью ==========
Освободившийся проход встретил друзей затхлым воздухом, сыростью, смрадом разложений — всем, чем угодно, только не нормальным воздухом, которого так не хватало путникам.
За сдвинутой плитой, вопреки ожиданиям волшебников, коридор продолжился. Всё такие же стены коридора были украшены изображениями прошлого. Однако в этот раз что-то было не так. То ли от спёртого воздуха товарищам мерещилось невесть что в каждом тёмном углу, то ли следы огромных когтей, оставленных на стенах. Скорее всего, всё это вместе отложилось на разуме Тита не самым лучшим образом, заставляя воображение мага подкидывать тому картины, полные страха и ужаса.
Пройдя чуть глубже, герои вошли в приличных размеров залу, сводчатые потолки которой подпирались массивными колоннами. В целом же, убранство этой комнаты было в разы лучше того, что удалось повидать друзьям ранее: повсюду лежала богато украшенная утварь, золотые и серебряные украшения, самоцветы и каменья невиданной красоты, сундуки с золотыми монетами — всё это было подношением от живых, что в итоге стало собственностью мёртвых.
— Это и есть цель нашего путешествия, — шепнул на ухо Тикондрусу Тит.
— Значит, мы в крипте — центре всего этого улья? — кивнув в ответ, Тит указал пальцем в центр крипты, туда, где на каменном основании лежал саркофаг, также украшенный охранными рунами.
— Это хозяин всего этого. Его злая воля и древняя магия подпитывают всё здесь.
— Саркофаг закрыт. Постараемся не разбудить жреца.
Согнувшись и передвигаясь на корточках, друзья старались не издавать ни звука, подползая за саркофаг, в то место, где на алтаре лежала вещь, ради которой волшебники проделали весь этот опасный путь. Снежка же осталась сидеть возле входа, словно выжидая появления зла, готовясь прыгнуть на того, кто посмеет причинить вред её хозяину.
