— Здесь никто не спускался, — себе под нос прошептала Жезель.

Дум! Дум! Дум!

— Какая ирония, — выдавил из себя Посредник. — Бежи-и-им!

Огромный валун упал за спинами героев и покатился вслед за ними. Укаре бежал впереди, предупреждая о препятствиях на пути.

— Яма! — выкрикнул эльф. — Прыгайте!

Все трое перелетели через расселину и приземлились на гладкий пол. Посредник поднялся первым.

— Уф-ф, все целы?

— Ага, — отозвался Укаре.

— Жезель?

Никто не ответил.

— Ее тут нет, — испуганно сказал эльф. — Что за чертовщина?

Тихий женский смех рассеялся во мраке коридора.

Посредник не успел удивиться: за его спиной раздались потрескивания. Кто-то за стеной иступлено бил по камню. Кольцо обожгло палец.

— Вот дерьмо…

****

2147–1251 год Новой эры. Фоуст.

Тот самый Арип. Какой же он огромный. Да он человека пополам сломает, если захочет. Зачем дядя с ним говорит? Лепечет о старой дружбе. Какая же глупость! В глазах колдуна одна ненависть. Еще бы, страна горит, а город как тюрьма.

«Семья его слабость. Давай, скажи…»

«Да пошла ты! Это ребенок!».

Резкая боль пронзает тело. О, Трон, будто сотни игл впиваются в мозг! Р-р-р, ненавижу…

— Мы торчим в этой дыре из-за тебя, старик, ты…

Дядя бьет молниеносно. Хлипкая ножка кресла ломается; падение.

«Мрак! А, черт…больно. Не одно, так другое. Ты довольна, да?».

— Реймонд, какого дьявола?!

От презрительного взгляда дяди хочется вжаться в пол. Он пугает, превращает тебя в ничто. Реймонд — демон в человечьем обличии. Под стать ненормальной семейке.

— Ты безмозглый мальчишка, Конрад. Перед тобой сидит не старик. Благодаря ему империя существует. Еще одна вольность, и я устрою для тебя коридор позора!

Коридор позора. Ишь чем пугать вздумал. С годом в имперских казематах не сравнится и десяток таких коридоров, ублюдок. Арип, чтоб ты сдох вместе с чертовой книгой и этим паршивым городом!.

«Он должен тебя ненавидеть, должен поверить…».

Пылающий злобой взгляд не сходит с лица колдуна.

— Но он прав, — продолжает дядя, — мы тут из-за тебя. Память о былой дружбе удерживала меня от необдуманных действий.

— Я отдал все…

Реймонд рычит, выдергивает кинжал из ножен и втыкает в стол.

Какой жалкий в своих потугах. Делает грозный вид, а на деле — простой трус. Он боится даже пальцем его тронуть. Слабак.

— Два года! — кричит он. — Два года мы разоряем Илларию за твой отказ подчиниться. Оттон развязал войну из-за тебя, Арип. У тебя в голове скрыта правда.

«Говори!»

— Он просто забыл, что случилось с Хельгой…

«Ненавижу, ненавижу тебя, тварь!»

Гнусная ухмылка на лице. Гретта бы влепила пощечину за такую низость. Порочить имя Хельги…Как же больно, как же паршиво.

— Возможно, Неас что-нибудь знает.

Комната наполняется холодом, клубы горячего пара вырываются изо рта. Вот он — гнев. Снова на волоске от смерти. Не забывай, не забывай, зачем это все!

— Еще слово, — сквозь зубы шипит Арип, — и я снесу тебе башку, сопляк. Посмеешь тронуть моего сына и узнаешь, что бывает с теми, кто поднял руку на мою семью.

Охотно верится. Вряд ли ограничится одной башкой.

— Стой, Арип, а ты, — глаза дяди полны злобы, — выметайся.

Вот оно как. Главное — сохранять спокойствие. Пускай все идет своим чередом.

— Я капитан!

— Ты бельмо на глазу и заноза в моей заднице! Вон!

Но что будет дальше?

…Реймонд уехал. План хек работает. Остается наведаться к Арипу и забрать Неаса. Создатель, прости меня!

Стол завален мусором; в окне виден свет от ферксийских фонарей. Целый гарнизон следит за колдуном и издевается над жителями. Вот вам и мир. Имперский, мать его, мир.

Глоток из бутылки.

Илларийское красное… Великолепное вино. Главное не спиться.

Холод от чародейского камня в руке пропитывает кожу. Царство Теней. Ниже падать уже некуда. Чем чаще держу его в руке, тем меньше хочу отпускать. Это как Ангельский мох, только опаснее. Лисандра говорит, что он защитит от магии Арипа. Хочется верить, иначе все впустую. Неас вместе с Вэлом скоро вернутся.

— Вэл…

Следопыт, выигравший ликейские гонки. Единственный иллариец, кому это удалось. Опасный боец.

Неприятная дрожь в теле. Страх впивается в рассудок.

«Создатель, почему так тяжело?».

— Черт, черт, черт! — Бутылка разбивается о стену. — Ненавижу!

Внезапный раскат грома. Капли барабанят по крыше.

…Неас. Высокий мальчишка. Совсем ребенок, но какой решительный взгляд, сколько отваги, сколько храбрости и благородства. Мы так похожи…были. Я не могу, просто не могу!

«Елена ждет, Конрад. Либо ты делаешь, что тебе велят, либо отправишься вслед за ней. Хватит быть жалким неудачником!».

Перчатка соскальзывает с потной ладони. Слабый удар по груди Арипа.

«Надо разозлить его. Черт, да он просто убьет меня!».

Арип хватает за кисть; зубы скрипят от боли. Невыносимо. Сколько же силы в этом монстре?

— Ты ничего мне не сделаешь. Сломаешь руку — отправишься на плаху. Хотя нет, твой сын отправится, а ты будешь смотреть, как он в муках корчится от боли.

Плохо. Нельзя бояться, нельзя! Стражники готовы влезть в драку, но им нельзя вмешиваться. Кисть уже онемела. Проклятье!

Арип отталкивает от себя.

— Вот так теперь относятся к жителям империи? — плюет в лицо Арип. — Чего бы ты ни хотел, убирайся из моего дома. — И издевательски добавляет: — Возвращайся, когда подрастешь.

«Пора».

Хельга, прости. Прости меня, пожалуйста! Создатель…

«Нет никакого Создателя, ничтожество!».

— Вы не часть империи, вы — животные, исполняющие наши прихоти. Вы — скот, вы — мусор, а ты, Арип, — слова наполняются желчью и обидой, — жалкое посмешище, променявшее власть на дворовую шлюху…

На глазах слезы. Отчаяние, горе, разочарование и омерзение. Гретта, что же я натворил…

Удар. Сильный, поставленный, яростный. Заслуженный. Гвардейцы успевают поймать. Повезло, боль скроет чувства. Арип что-то кричит. Не важно, осталось отдать приказ.

— Теперь он преступник, а преступники должны быть наказаны. Свяжите мальчишку и поместите в клетку. Завтра мы проверим, как много он унаследовал от тебя, предатель.

Предатель. И кто тут настоящий предатель?

«Я, ты, они».

«Убирайся, ведьма!»

«Я молчала, малыш. Уже умом тронулся?».

«Что за…».

Воздух наполняется магической энергией. Глаза Арипа превратились в два сияющих шара.

— Не тронь его, щенок!

Пальцы нащупывают камень Лисандры.

«Не подведи меня».

Атака Арипа сваливает с ног стражей. Защита выдержала.

— И не подумаю. Ударишь меня — умрут все. А вы что расселись?! — Вставайте и делайте, что я велю!

«Неас, я правда не хотел. Не кричи, не кричи, умоляю!».

…Кусок в горло не лезет. Почему все смеются? Вам весело смотреть на ребенка в цепях? Выродки. Виноград такой же отвратный, как и ваши рожи.

Взгляд утыкается в толпу жителей, которых согнали смотреть на порку. Вэл наблюдает.

Вот бы он спас мальчика. Выбежал на арену, обезглавил палача и вырвал из лап Ферксии.

Виноград кислит. Все это неправильно…

«Правильно, неправильно. Ты сделал выбор, Конрад. Перестань себя оправдывать. Ты такой же ублюдок, просто прикрываешься Еленой».

«Заткнись!»

Вспышка боли.

— У-у-ум…треклятая голова.

— Что-то болит? — Лисандра стоит за спиной. — Могу помочь.

Еще одна хек на побегушках у Видящей. Злобная старая сука в облике девушки.

— Нет, просто будь готова. И сделай так, чтобы он не умер во время наказания.

Удар кнутом — дрожь в теле; еще удар — дергается глаз; третий взмах — ладонь сжимает гроздь, превращает в липкое месиво. Нельзя на это смотреть, не за это все сражались. Прекратить, надо прекратить это безумие!