Сначала компаньоны поставляли в Россию обувь и дубленки, но затем переключились на алкоголь. «Русская Америка» сделала ставку на телерекламу, а лицом компании стал еще один «человек из Одессы» – создатель кабаре-дуэта «Академия» Александр Цекало, который до переезда в Москву работал в одесском Театре эстрады. По ТВ бесконечно крутили ролики «Русской Америки», в которых Цекало сидит за столом, заваленным самым популярным импортным алкоголем: спиртом Royal, ликером Amaretto, коньяком Napoleon и прочими напитками, названия которых уже и не вспомнить. Среди огромного ассортимента ноунейм-водок «Русской Америки» была и «Кремлевская» – на тот момент ничем не примечательная, одна из многих других. До ее взлета оставалось еще три года.

А пока рекламные ролики упирали на другое. «Ну очень смешные цены!» – убеждал Цекало любителей спиртного. Цены на алкоголь у «Русской Америки» действительно были привлекательными – ведь весь продаваемый Тилипманом и Нуделем товар ввозился в Россию по линии Национального фонда спорта, а НФС был освобожден от уплаты таможенных пошлин на импортируемые спиртные напитки и сигареты. Свои невиданные в истории преференции НФС получил лично от первого президента России Бориса Ельцина.

Осенью 1987 года 56-летний советский партийный функционер Борис Ельцин перешел свой персональный Рубикон, превратившись в главного оппозиционера страны и отрезав себе путь назад, к былой номенклатурной жизни. Перерождение карьерного советского топ-чиновника произошло неожиданно. Вся предыдущая жизнь Ельцина укладывалась в классические советские карьерные каноны: простой рабочий, потом прораб на стройке, которого стали двигать по партийной линии, секретарь регионального обкома КПСС в Свердловске, затем, в 45 лет, глава Свердловской области. В 1985 году – очередное повышение. В Москве сняли первого секретаря горкома КПСС Виктора Гришина, только что проигравшего конкуренцию за главный пост в стране Михаилу Горбачеву. К тому моменту 70-летний Гришин возглавлял столицу уже 18-й год, и на его место подтянули молодого по меркам партийной элиты того времени 54-летнего уральца Ельцина.

Ельцин в те годы вел спортивный образ жизни. Ходил на лыжах, неплохо играл в волейбол. Попав в Москву, он открыл для себя теннис – вид спорта, не слишком популярный в СССР, но имевший имидж элитарного. Несколько раз в неделю Ельцин ездил играть в спорткомплекс на Воробьевых (тогда еще Ленинских) горах.

Но не прошло и двух лет, как новоприобретенными привычками партфункционера Борис Ельцин решил пожертвовать. 21 октября 1987 года он выступил с речью на Пленуме ЦК КПСС, в которой обвинил партийную верхушку в желании свернуть начатую Горбачевым перестройку, а самого Горбачева – в формировании культа личности. Скандальную речь не напечатали в газетах – она распространялась в самиздате, причем в вариантах, очень сильно не совпадавших с реальной стенограммой. Советским людям особенно нравилась та часть, где Ельцин якобы обвинил жену генсека Раису Горбачеву во вмешательстве в процессы принятия решений мужем. Раиса Горбачева вызывала раздражение у многих обывателей. Ее имидж первой советской леди, ее наряды, которые невозможно было приобрести в обычных магазинах, – все воспринималось как вызов и желание подчеркнуть свое превосходство.

На самом деле Ельцин не упоминал Раису, да и вообще почти сразу же пошел на попятную, назвав свое выступление ошибкой, – но исторический процесс было не остановить. Ельцин стал по-настоящему популярным в народе политиком. Самодельные значки «Борис, ты прав», «Борис – борись» продавали в центре Москвы за полтора рубля, и они пользовались огромным спросом.

Однако с политической карьерой Ельцина, казалось, было покончено – ведь вне компартии легальной политики в Советском Союзе тогда не существовало. Для того чтобы снять стресс после скандала на партконференции, Ельцин отправился на отдых в Юрмалу, в принадлежавший Министерству обороны санаторий «Рижское взморье». Этот отпуск станет важной вехой в истории российской водки.

«Однажды от группы отдыхающих, которые играли в футбол прямо на пляже, отделился долговязый мужчина и бросился к нам, – вспоминал в книге „Борис Ельцин: от рассвета до заката“ начальник ельцинской охраны Александр Коржаков. – Я насторожился. Но вид у него был сияющий, с улыбкой до ушей». Ельцин узнал долговязого. Им оказался главный тренер сборной СССР по теннису Шамиль Тарпищев, проводивший с командой сборы в Юрмале.

Сам Тарпищев вспоминает, что познакомились они за год до этого на матче Кубка Дэвиса сборной СССР против голландцев: он встретил чету Ельциных на входе и проводил их в ложу почетных гостей. Находившийся в опале Ельцин, от которого в тот момент многие отвернулись, оценил жест молодого тренера. И теперь при встрече в Юрмале с удовольствием согласился сыграть с ним в паре против писателя-сатирика Михаила Задорнова и члена сборной СССР Сергея Леонюка.

В 1991 году Тарпищев стал личным тренером Бориса Ельцина – к тому времени уже первого президента России, – а в 1992 году получил и официальную должность – советника президента РФ по физической культуре и спорту. В июне 1992 года по рекомендации Тарпищева Ельцин учреждает Национальный фонд спорта, который должен был привлекать коммерческие структуры к развитию массового спорта и спортивной индустрии. У самого государства денег на финансирование спорта не было. Ведущие спортсмены массово уезжали за рубеж. А те, кто за рубежом был никому не нужен, пополняли ряды криминальных группировок.

Для начала НФС получил право ввозить в Россию спортивное оборудование без таможенных пошлин. Но средств на его закупку все равно не было. Коммерческие структуры тоже не горели желанием давать деньги на разваливающийся российский спорт. Правда, Тарпищев смог найти спонсора для теннисной сборной: в 1992–1993 годах поездки теннисистов на игры Кубка Дэвиса оплачивала некая московская фирма «Новик». Спустя десять лет бизнесмен Алимжан Тохтахунов, известный как Тайванчик, в одном из интервью признался, что деньги теннисной сборной по просьбе Тарпищева давали он и его партнеры – братья Лев и Михаил Черные (спустя несколько лет они станут крупнейшими владельцами российских металлургических заводов). СМИ тех лет открыто называли братьев Черных «коммерческим подразделением» Измайловской ОПГ.

Тайванчик всегда был неравнодушен к спорту. В юности он и сам играл в футбол за ташкентский «Пахтакор», но его настоящим призванием стали карты: Тохтахунов прослыл одним из самых известных «катал», карточных шулеров. Ставки в играх с ним были самые высокие. С братьями Черными познакомился еще в детстве – они росли в одном ташкентском дворе, а с Михаилом даже учились в одном классе. Слава топового карточного игрока помогла Тайванчику завести множество влиятельных знакомых в самых разных сферах: артисты, спортсмены, чиновники и криминальные авторитеты называли его своим другом. В одном из интервью Иосиф Кобзон (опять он!) говорил, что использовал свои связи, чтобы освободить Тохтахунова, арестованного милицией по статье за тунеядство.

В 1989 году Тохтахунов перебрался в Германию, где влился в бизнес Кобзона по поставке в СССР через Западную группу войск импортных продуктов, в том числе спиртных напитков. Но не забывал он и своего старого приятеля Тарпищева, который в начале 1990-х внезапно оказался в ближнем круге первого лица государства. И вскоре эти двое придумали, как использовать ресурсы одного и связи другого. 22 ноября 1993 года Ельцин – разумеется, с подачи своего советника Тарпищева – подписывает указ с невинным названием «О протекционистской политике Российской Федерации в области физической культуры и спорта». По нему тарпищевский Национальный фонд спорта получил право беспошлинного ввоза подакцизных товаров – алкоголя и табака. Смысл схемы был такой: аккредитованные НФС коммерческие компании ввозят в Россию алкоголь и сигареты, а пошлины выплачивают не таможне, а непосредственно НФС. Заработанные фондом деньги должны были идти на финансирование спортивных соревнований.