Доверия к Диме, что он не даст дракону продохнуть, не было. Доведет до бешенства — вот это да, вот это у него запросто! Я уже заметила, как младший Зеллер умудряется заставить своего брата беситься. Так бы и огрела чем потяжелее этого весельчака!

Как Константин вообще его терпит?! Это какое же нужно иметь терпение, чтобы не придушить такого родственничка? Даже не ангельское, я даже эпитет подходящий не найду. Зато я, кажется, начинаю понимать, откуда такое желание сидеть в одиночестве дома. Да с таким братом и врагов не надо!

— Ну, чего ты хмуришься? — Артем поставил передо мной чашку какао и сам сел напротив.

— Думаю, что оставлять Константина наедине с братом — не самая удачная идея, — призналась я.

— Ну, ничего, Диму он не убьет, — махнув рукой, заверил психолог. — Как бы ни ругался, а брата он любит. Хотя если бы ему предложили променять его на собаку, точно согласился бы, не раздумывая ни секунды. Но сам Костя тоже не умрет, очень уж живуч, — засмеялся мой шеф.

Или все же теперь он не мой шеф? Черт, и на кого я теперь вообще работаю? Ничего не понимаю!

— Очень смешно, — нахмурилась я, решив не думать о ерунде.

Ведь какая разница? Оба хороши! А вот какао само себя не выпьет, с этой мыслью придвинула к себе чашку.

— Да ладно, Ир.

Видимо, чтоб меня задобрить, передо мной поставили еще и тарелку пирожков.

Мое отсутствие в качестве помощника в этой квартире привело к странным событиям. Чтобы не искать никого на стороне, Артем Васильевич попросил помочь с этим делом свою маму. Теперь вся квартира пропахла пирожками, борщом, а сам психолог-психиатр ходил в идеально отглаженном и чистом, был расчесан и побрит. Одно слово — загляденье.

Вот и пирожки для подкупа появились. Нет, это, наверное, не плохо, только вот как он клиентов дома принимает с такими-то ароматами? Объяснил им, что это новый метод терапии? Вот уж вряд ли, не те у него пациенты!

А ведь меня четыре дня не было. Всего четыре!

— Не ладно. Так он опять заберется в свою нору, замки поменяет, и все — не достучишься.

Идея с заменой замков меня напрягла. Ведь и правда потом и на порог не пустит. И что я потом со всем этим делать буду?

— Не, от тебя не запрется. Ты ему нравишься, — фыркнул Артем, и потянулся за пирожком.

— Да с чего вы взяли, — какое уверенное заявление, как бы мне это самой понять.

— Ну, Ир, не поехал бы он проверять, что с тобой, будь это иначе, — как маленькому ребенку, объяснил мне начальник и наставник.

— Да как я понимаю, он просто Фаину не хочет расстраивать. Вот и терпит меня рядом.

— Если бы только это! Боюсь, тогда твои отчеты состояли бы только из слов: «игнорировал мое присутствие», «чуть не забыл в машине», «уехал без меня». Пойми — да, он мог согласиться с Фаиной на твое присутствие. Но вот отношение к тебе отличное от отношения с мебелью, это уже Фаиной не объяснишь. У Зеллера четверо младших, три сестры и неугомонный брат. Думаешь, после такого опыта игнорирования раздражающих его фактов, он бы не придумал, как игнорировать тебя?

— Но он же все время говорит, что если бы не Фаина…

Ну, не могу я поверить, что все так легко. А ведь это я еще не рассказала про обеды и завтраки, которыми меня кормят.

— Мало ли, чем он сам для себя это оправдывает! — манул рукой Артем Васильевич. — Ладно, не в том вопрос был, если честно. Просьба, наверное, у меня к тебе будет…

— Работать и у вас и там у меня не получится, — сразу пресекла такие предложения.

Знаю я некоторых, они могут такое предложить, а как исполнять — не понятно.

— Да это понятно, тебе там бы быть все двадцать четыре часа, да вот не поселишь же вас вместе, — отмахнулся от меня Артем Васильевич, явно не осознанно проговаривая вслух свои мысли.

— То есть, как это, поселить вместе?!

Вот тут я напряглась. Что еще значит поселить вместе?! Что за бредовые идеи?! Во-первых, мало ли что я там творю, но пока у меня официально присутствует Женя! Он мой жених!

А если я буду жить с другим мужчиной… Да даже если мы просто будем соседями, одно уже это вызывает сомнения. Я уже творю глупости, а если он будет у меня перед глазами сутки напролет, так и вовсе учудить могу! Эксперименты с поцелуями ведь прошли удачно. А на фоне совсем охладевшего ко мне Жени, я имею полное право подумать о наставлении ему рогов! А тут под рукой будет Зеллер!

Никогда не думала о себе так. Но мама оказалась права, нет ничего опаснее обиженной женщины. Здоровая логика умирает, и просыпается, как видно, женская. А о ней анекдотов сложено столько, что удивляться тому, что она творит?

— Что? Какое еще жить в месте?! Ты о чем? — невинно улыбнулся мне мужчина, но я-то точно уже все слышала. — Я тут хотел тебя попросить об одолжении маленьком таком, Костю Фаина уговорит. Надо съездить по одному важному делу…

— Конкретнее, — нахмурилась я.

Одно его дело уже привело меня на работу к Зеллеру. Если будет еще поездка с ним же и это все дойдет до папы — не хорошо будет абсолютно всем. Он явно не поймет, почему я работаю не там, где ему говорю. И даже то, что Костя — любимый племянник Фаины, не спасет Зеллера от папиного гнева. Вот не хочу я так подставлять человека.

— В Москву, это буквально на пару дней. Я вам билеты куплю, но мне очень надо.

— А почему сами не можете?

Я напряглась. Нет, сама по себе поездка в Москву меня не пугала. Что тут ехать? Первопрестольная же тут под боком. Но почему Артем сам не может съездить? Если ему это очень надо.

— Приемы. Много приемов. И отменить не могу и там не могу отменить. Выручай.

— Что вы и кому такого обещали?

— Дочери, подарок ей привести, поздравить. День рождение у нее в эту субботу. А моя бывшая в Москве сейчас у родителей. Специально уехала, чтобы я не мог с детьми время проводить, знаю я ее. А потом претензии — да ты, да у тебя… — он на мгновенье замялся, возвращаясь к главной теме. — В общем, поэтому курьер не вариант, мне надо, чтобы это передал близкий мне человек. Тебя Кысь знает, любит и поверит, а Костя втолкует моей бывшей, что я никак не мог вырваться даже на день.

— Ладно, допустим, мы согласимся. Но это же один день? Зачем второй?

Как вообще планируется нас на неделе туда отправить? Да Зеллер всех пошлет, у него проблем хватает и без Катерины Папанько и ее папы, как всегда желающим уладить свои проблемы за чужой счет.

— Ну, билетов уже нет почти, сезон, как понимаешь, так уж получилось.

Стоп, то есть? Билеты уже куплены и без нашего согласия?!

— А можно я послушаю, как мой дракон пошлет вас с вашей идеей? — подвила итог разговору я.

Мое согласие тут никого не волновало. Следовательно, чего суетиться? Но вот как отреагирует на это Зеллер?

Константин

Я спровадил брата в гостиницу, хоть тот и ворчал, что квартира есть, зачем ему гостиница. Предложил Диме ехать на дачу. Жестоко, но есть же, старую семейную квартиру предложить не мог, она сейчас сдавалась. Вообще она оставалась, наверное, больше как память. Продать отцу ностальгия не позволила, а оставить пустовать прагматичность матери. Вот и говори потом, что на воспоминаниях нельзя заработать.

Что касается моей квартиры, на которую и намекал мой кошмар, не желая ехать в гостиницу, она была подарена теткой и отцом.

И не где-нибудь, а в Питере. Городе, где я родился, пережил детство и подростковый возраст. И благополучно свалил сначала учиться на архитектора в Москву, а после, проработав в семейной компании несколько лет, свалил в Сочи — в самый спокойный из филиалов.

Но родственники мое стремление убраться из дождливого и серого города подальше, естественно, не восприняли, вернее, проигнорировали. Правильно, подумаешь, я люблю солнце и тепло, кого это вообще волнует?

Отказ не принимался, делать было нечего, и я даже ее обустроил — все приятнее, когда заносило в город детства, остановиться у себя дома, а не непонятно где. Продать я ее не мог, мне бы не позволили, а сдавать смысла не было, удобно останавливаться было всем.