— Коллега, не за чем так орать. — сутуловатый мужчина сжал пальцами переносицу и устало присел на угол ближайшего стола. — Я понимаю, что в вашей стране так не принято, но у нас тут всё законно, как бы это дико не выглядело. — он шумно выдохнул, словно этот разговор отнимал у него последние силы.

— Рубен, не расшаркивайся. — из тени выплыла мощная фигура Абрама Логинова. — У неё, по-хорошему, даже допуска нет.

— Ваша выходка не санкционирована. — шипела ученая. — Какой к чертям допуск? И что вы, начальник службы безопасности, здесь вообще делаете?

— Свою работу. — Абрам сделал шаг к женщине, нависая скалой над тоненькой фигуркой. — Вам следует покинуть… — щелчок.

Потянувшуюся руку безопасника звонко отбила с первого взгляда хрупкая ладошка индианки. Абрам застыл. Указательный пальчик женщины с силой впился ноготком в грудь здоровяка, заставив того в изумлении сделать пол шага назад.

— Слушай сюда, мальчик. — глаза ученой горели синим неоном. — Я веду трансляцию на несколько серверов моей страны. Некоторые люди уже готовят состав международной претензии, пока без огласки, конечно же. — легкое усилие тоненькой ручки и Логинов старший пятится, словно его толкнуло автобусом.

— Ви. Ви! — немного растерянно пролепетал безопасник, правый глаз его тоже загорелся глубоким индиго. — Докладывай.

— Всё, я пошел к Аристарху. — лениво сполз со столешницы мужчина в халате, но был остановлен неожиданным жестом Виктора — тот схватил его за запястье. — Что?

— Рубен. — тихо начал стеснительный ученый. — Давай всё объясним Нилам. Она поймет.

Индианка и безопасник обернулись к застывшим мужчинам. Тьма в помещении сгустилась пуще, нагнетая и без того грузную атмосферу. Абрам всё не прекращал разражаться проклятиями и переговариваться с кем-то по нейроинтерфейсу.

— Да поздно уже, Вить. — вздохнул Рубен, грубо выдернув руку из потной ладошки коллеги. — Скандал будет, исследования прикроют. Вроде не маленький уже.

Внутри Нилам метались сомнения. Ей страсть как хотелось узнать, что же такого сделали эти двое, тупой безопасник не в счет, что половина всех коматозников очнулись, а у оставшихся наблюдается положительная динамика. Однако то, что несколько подопытных погибли, а еще с десяток получили критические повреждения нейронной сети мозга не могло оставить её безучастной. Хотя с одной стороны она чувствовала себя дурой — не разобравшись в ситуации доложила наверх. Ведь эти мерзкие опыты могли стать спасательным кругом для её сына.

Индианку разрывали на части очень противоречивые чувства — с одной стороны возможность спасти кровиночку, с другой личная мораль, с третьей любопытство исследователя, с четвертой верность государству. Она не могла оставлять такое без внимания общественности, ведь не зря Индия после войны стала оплотом всех религий и стражем прав человека, нравственности и морали. Менталитет Нилам не был гибок, но обстоятельства порой играют в свою игру, жестоко навязывая правила.

— У меня есть личный интерес. — выпалила индианка и посмотрела на безопасника. — Я могу заморозить запрос до разбирательств.

Рубен снова выпустил воздух из легких со свистом, нащупал стул в темноте и осторожно опустился на него так, что только очки блестели сквозь пелену мрака, как у пещерного зверя. Виктор, подрагивая, нервно улыбнулся, подошел к Нилам, еле слышно извинился, от чего женщина только отмахнулась, мол потом. Абрам же хмыкнул.

— Что ты хочешь знать? — безопасник скрестил руки на груди.

— Всё. — не тушуясь выпалила она. — Что вы сделали, как пришли к этому, кого выбирали, результаты, дальнейшие действия?

— Жадность фраера… — Абрам чуть виновато прочистил горло. — Мне дай гарантии и доказательства того, что не будет никакой огласки, расскажи о своей проблеме, а я поболтаю с Аристархом. Потом можешь пытать наших умников сколько хочешь, если получишь добро, разумеется.

— Зря только объекты отключила. — буркнул Рубен из темноты.

— Поговори мне еще тут. — вздернула нос индианка. — Это люди.

***

Спустя шесть часов.

— Я не знала, что в договорах они давали согласие на всё, а про заключенных вообще впервые слышу. — Нилам водила в воздухе пальчиком, листая только ей видимые документы.

В каморке Виктора пахло кофе, едой быстрого приготовления и горячим металлом от старенького обогревателя. Трое усталых ученых, один из которых почти спал, сидя за мониторами хозяина, с позволения сказать кабинета, вчитывались в длинные полотна быстро бегущего текста.

— Теперь, когда ты в курсе, мы можем продолжать? — не отрываясь от своего занятия промямлил Рубен.

— Поспи хоть немного. — взволнованно начал Виктор, но старший товарищ не дал ему договорить.

— Занимайся своей работой.

— Я нашла некоторые не состыковки. — индианка смахнула виртуальные окошки и окинула тяжелым взглядом мужчин. — Тридцать четыре человека не подписывали никаких бумаг, их вообще нет в системе, а опыты над ними проводятся. Это первое.

— Секретная информация. — отмахнулся Рубен Галинкаф. — Давай быстрее разрешим все твои вопросы и продолжим, у нас сроки, не забыла?

Такое общение на «ты» раздражало ученую, но приходилось терпеть. То, что они сделали, опуская всю мораль и законы, революционно с точки зрения науки. Срастить почти на сто процентов кибернетический мозг и живой, сделав по сути две одинаковые личности, способные существовать одновременно в сети и в реальности уму не постижимо. Она не до конца понимала, как это вообще возможно и как, черт возьми, накачка наркотиками реального тела в купе со страшнейшей перегрузкой нервной системы смогла дать такие результаты.

— Харами (индийское ругательство), ладно. — она подошла к столу и, не смотря на протесты Рубена, почти залпом осушила его стаканчик с кофе. — Там есть две сестры, сейчас в тяжелом состоянии. Я изучила их дела…

— Ты на каждого дела смотрела? — лениво перебил её Галинкаф.

— Только тех, кто пострадал. — с нажимом ответила она, но ученый всё не успокаивался.

— Как цинично. — он театрально вскинул очи горе. — А как же остальные бедолаги, которым повезло чуть больше? А как же те, с кем опыты еще не проводились.

— Решу по мере поступления. — проигнорировала нападки Нилам. — Так вот, они беженки. Дома нет, образования нет, родных нет, документы только сделаны. — она стукнула ладонью по столу, заставив немного дрогнуть пассивного Рубена. — Заманивать их было грязной идеей. Они и так не переживут повторное подключение, а судя по договору, выплата будет в разы меньше, так как не все условия контракта они фактически выполнили.

— Что ты от мен хочешь? — развел руками ученый, повернулся на стуле лицом к оппоненту. — Этим занимается Витя в первую очередь, а уж если хочешь, как я понял, обеспечить им полное лечение и такую же полную выплату, то добро пожаловать к нашему механическому завхозу. — мужчина растянул недобрую улыбку на сальном небритом лице. — А он, между прочим ой как не любит расставаться с деньгами компании по любому поводу.

— Я поговорю с ним. — решительно встал с кушетки до того молчаливый, погруженный в свои думы, Виктор. — Нилам, я составлю прошение так, что он не сможет отказать.

Индианка едва заметно вздрогнула, кончики ушей тронул багрянец, а плечи, до того торчащие, как крылья гарпии, нежно опустились.

— Спасибо, Витя. — на одном дыхании сказала она, немного поклонившись. — Есть еще одни важный объе… черт! Человек. — Нилам быстро собралась, подтянулась. — Некий Август Мартынов. Он еще работал в вашей компании до начала проекта. Знаете его?

Виктор только мотнул головой, а вот Рубен призадумался.

— Где-то я слышал его имя. — пробурчал ученый. — А что с ним?

— Ну вы, коллеги, совсем слепые. — покачала головой она. — Это же тот, у кого синхронизация девяносто восемь процентов. Он был в самой верхней строчке на аппаратном табло.

Какие-то несколько секунд и пальцы Рубена заплясали по клавиатурам. Виктор вскочил, стремительно от тарабанил по комму на запястье, затем вызвал виртуальные окошки и принялся трясущимися руками копошиться в них.