За входной дверью мы уткнулись в крючки для одежды и вешалки, в углу стоял пустой держатель для зонтов, а нелепо скудное освещение давала, сделанная словно из какого-то геля цвета свежей зелени, полусфера под потолком. Я с удивлением приметил новый значок над показателями здоровья и выносливости — минималистичная женская голова с закрытыми глазами и венком из листьев. Открыл описание и был очень удивлен — Спокойствие природы. Регенерация всех показателей увеличена на 100 %. Периодический урон отменяется. Любой, кто наносит урон любому живому существу в области действия, оглушается на 30 сек.

— Он не простой библиотекарь. — буркнула Йол, тоже увлеченно читая описание ауры у себя.

— Это точно.

Вдоль стен прямого длинного коридора стояли незажжённые канделябры, скрывая за собой множество небольших картин природы в деревянных рамках. Половицы глухо отзывались на наши каблуки, и не думая скрипеть. Удивительно, неужели новые? Из просторной комнаты в конце коридора, которая к слову не имела двери, а только арку, лился холодный голубой свет.

Томаш сидел в красивом мощёном кресле в центре комнаты, обитым на вид замшей цвета кожи теленка, напротив стоял низенький читальный столик из темного дерева, на котором маняще потели три высоких стакана с чем-то нежно оранжевым и искрящимся. Хозяин указал нам на маленький диванчик, того же стиля, что и его кресло, с другой стороны от стола. Противиться мы не стали.

Сидели молча какое-то время. Мы с Йол пока так и не прикоснулись к напиткам. В углу широкой комнаты из приоткрытой двери лилось то самое холодное свечение. За нашими спинами темнела лестница на второй этаж.

— Что ж… — начал было Томаш, но Йол его перебила.

— Где Антонио?

— О, вы так о нем беспокоитесь! — восторженно вздохнул старик. Примечательно, трости с ним уже не было.

— Вы не ответили на вопрос. — процедила сквозь зубы моя спутница.

— Во имя всех богов, Йолана! — не выдержал я. — Вот что ты ко всем цепляешься? Сама не своя как приехали сюда. Господин Томаш, укажите ей направление, пусть сама посмотрит.

— Вы такие забавные! — хрипло рассмеялся он. — Молодые, горячие! Эх, где мои годы. В ту дверь, юная леди. — он указал ладонью за спину. — Только не мешайте Кларе.

Без лишних вопросов Йол скрылась в указанном помещении, не забыв закрыть дверь с едва сдерживаемым хлопком. Вот же буйная девка. Томаш же тепло улыбался и то и дело стрелял глазками на стаканы, что уже оставили по небольшой лужице. Не могу сказать, что мне не нравится этот странный старичок и его не менее странный дом, но плодящиеся вопросы создают ощутимое напряжение. Пора его сбросить.

— Так что, Томаш? — я шумно подвинул один напиток в сторону хозяина и взял второй, протерев рукавом лишнюю влагу. — Расскажите, что за процедуры для мальчика? Вы занимаетесь его лечением?

— Какая прозорливость, юный странник. — сощурился старик. — Не совсем. Я восстанавливаю его жизненные и магические токи. Они были повреждены и не стабильны.

— С игроками, то есть со странниками такое тоже может произойти?

— О нет, что вы. — проигнорировал он мою оговорку. — У вас подобные травмы затягиваются сами собой.

Он отхлебнул напиток и с наслаждением выдохнул искрящееся желтоватое облачко, с вызовом посмотрел на меня. Я повторил его жест. Вкус напоминал апельсиновую газировку, но был очень насыщенный и свежий. Я не умер, не получил никаких негативных эффектов, только нос защекотало от обилия пузырьков.

— Вот мне интересно. — я поставил полупустой стакан. — Зачем здесь такой полумрак и эта аура?

— А вы не хотите спросить, почему ваша подруга так долго не возвращается? — быстро сменил тему хозяин.

Не хочет обсуждать мой вопрос? Очевидно уходит от ответа, но не проявляет признаков ИИ. Неужели я и правда разговариваю с машиной? Это сбивает с толку. И поражает.

— Не думаю, что вы нам хотите навредить. Вот чувствую это и все тут. — не стал лукавить я. — А раз не возвращается, значит там что-то интересное.

— И правда. — он улыбнулся, залпом допил оранжевую вкуснятину и уселся поглубже в мягчайшее кресло. — Процесс, что наблюдает ваша спутница, завораживает неискушенного зрителя.

— Скажите, Томаш, почему я почувствовал от вас угрозу там на улице? — решил я прояснить первостепенный вопрос.

— Я просто вас проверял. — невозмутимо ответил он.

— Тогда почему Йол ничего не почувствовала?

— Так у вас медальон со слезой безымянной богини.

— У меня что? — я аж шеей хрустнул от неожиданности.

Вынул безделушку, открыл описание — пусто, все те же знаки вопроса. Я непонимающе уставился на старика, он же не понял моего удивления. Минуту мы переводили взгляды то на медальон, то друг на друга. В конце концов он искренне и, даже как-то по-юношески, рассмеялся.

— Вы хотите сказать, дорогой Кайзер, что не знаете ничего об этой замечательной вещице?

— Ну вроде того, в описании у меня одни знаки вопроса. — глупо улыбался я, не задумываясь над словами.

— Дайте его мне, сейчас все исправим. — вытирая слезы, приподняв очки, он протянул морщинистую ладонь.

Я вручил неопознанный предмет Томашу. Он сжал его в руках, закрыв глаза, на несколько секунд. Что-то коротко едва заметно блеснуло, словно разряд тока между медальоном и ладонью. Старик закашлялся. Я почти вскочил с места, чтобы как-то помочь ему, но Томаш остановил меня жестом, давая понять, что все в порядке.

— Ничего, сынок. — уняв кашель он положил медальон на стол и толкнул в мою сторону. — Годы уже не те. Ты мне понравился. Напомнил меня в лучшие годы. — он коротко улыбнулся и мне показалось, что от его белоснежной улыбки не осталось ни следа.

Старик осунулся, сгорбился как древнее узловатое дерево. Рот был полон кривых почерневших обломков. Даже цвет лица его на миг посерел, а глаза впали и пожелтели. Но все это мне, безусловно, только почудилось. Вот же он — подтянутый, пышущий здоровьем бойкий старичок с ослепительной улыбкой.

— Заметил? — устало улыбнулся он.

— Дайте угадаю. Иллюзия?

— Именно так.

— А дом? — замешался я.

— А вот дом чистая архитектурная магия. — гордо поднял палец он. — мое маленькое увлечение.

— Так вы все же волшебник. — кивнул я сам себе.

— О нет, что ты. — отмахнулся Томаш. — Я много чего знаю из области артефакторики, ну и так, по мелочевке. Работа такая. — задорно подмигнул он. — Ну да хватит обо мне. Посмотрел украшение?

— Пусть это будет для меня сюрпризом. — ответил я, спешно убирая медальон в карман.

Удивительно, но он просто исчез в инвентаре, сопровожденный все той же пресловутой системной надписью. Я поспешил убрать диковинку потому как за дверью, где скрылась Йол, послышалась возня и шорохи.

— Понимаю. — одобрительно закивал старичок, наскоро поправил очки и сел в пол оборота ко мне. Слабый свет солнца, едва пробивающийся через плотные бархатистые шторы отбрасывал нечеткие тени от иллюзорного лица Томаша. Он едва заметно улыбался.

Дверь в таинственное помещение отварилась без скрипа. Лучась здоровьем и увлеченно пожевывая какую-то выпечку, оттуда в припрыжку выскочил Антонио. За ним, смиренно склонив голову и прикрыв усталые блеклые глаза шла женщина немного за пятьдесят в идеально отглаженном одеянии горничной с белоснежным накрахмаленным передником. Локон седеющих волос слегка выбивался из-под белого же чепчика, так и норовя защекотать острый чуть вздернутый нос.

Последней зашла Йол. Шаркающей походкой она подошла ко мне и тяжело завалилась на диванчик. Глаза её были черны как старая автомобильная резина, рот приоткрыт, а руки сжимали пальцы друг дружки, не зная куда себя еще деть.

— Йол. — позвал я осторожно, но девушка все равно вздрогнула. — Йол, что там было?

— Это было просто завораживающе. — хрипло отозвалась она. — И эта песня. Я не могу вспомнить, где её слышала, но она такая знакомая.

— Песня?

— Девушка имеет ввиду резонанс магических резервуаров. — менторским тоном подметил Томаш. — Это происходит только в непосредственной близости к работающему преобразователю.