– Не надо, – взмолилась я, умирая от близости Олега и одновременно возбуждаясь.

Он снова распылил свои мега супер секси феромоны. Я вдыхала запах его парфюма, смотрела на карпа, желая прикоснуться к бицепсу, стащить с него майку, чтобы рассматривать и целовать чернильные узоры.

– У меня все в порядке, – соврала я, отодвигаясь от него, не в силах встать и уйти. – Все хорошо. Правда, Олег… Викторович.

Он закатил глаза и вздохнул.

– Давай без Викторовичей, ладно? Все Аленкины друзья зовут меня по имени.

– Где она, кстати?

– Пошла за кофе.

– Ясно.

Прежде, чем я успела сказать что-то еще, Олег подался вперед. Я не успела отстраниться. Его губы коснулись моих, и мир с его дочерью, моей соседкой, перестал существовать.

Я не могла поверить, что он делает это со мной. Снова! Губы Олега на моих губах были еще лучше, чем я представляла и помнила. Потому что этот поцелуй происходил в реальности. Я оцепенела, как и в прошлый раз. У меня не было сил отказаться, оттолкнуть его или хотя бы перестать отвечать. Я приоткрыла рот, позволила его языку пройтись по нижней губе и ворваться, чтобы найти мой.

Олег положил ладони на мое лицо, погладил скулы, провел пальцами до шеи и по плечам. Я млела от этих ласк. Никто никогда меня так не трогал, не гладил. Он не стал трогать там, где я заклеивала тату. Он все помнил. Он был преступно внимательным.

Его губы отпустили мои. Я могла говорить, но он проложил языком влажный путь до моего уха. Я задрожала. Протесты застряли в горле. Я прикрыла глаза и беспомощно всхлипнула. Олег усмехнулся, довольный моей реакцией, и куснул за мочку.

– Маш, – шепнул он.

– Ммм, – тихо простонала я, чувствуя, что сейчас он втянет меня в какое-нибудь грязное и горячее дельце.

– Аленка права, малыш.

Я вздрогнула и отпрянула, вспомнив про его дочь… Вообще про все.

– Я должен посмотреть, – продолжил Олег, не удерживая меня, но и не отступая.

– Что посмотреть?

– Тату.

Я попыталась вскочить, но Олег поймал меня, удерживая на этот раз.

– Нечего там смотреть, все в порядке. Правда. Ты сам говорил…

– Помню все, что говорил, но все же…

– Зачем? – простонала я.

Попытка отодвинуться от него привела к тому, что я оказалась зажата между Олегом и спинкой кровати.

– Хочу посмотреть, – настаивал он без лишних аргументов.

– Олег… Викторович.

– Еще раз назовешь по отчеству, я тебя выпорю.

– Фантазии горячего папочки? – хохотнула я нервно прежде, чем поняла, что это совершенно неуместно.

Однако Олег оценил мое язвительное замечание. Он улыбнулся и больше не тратил времени на уговоры. Как будто понял, что я не могу сопротивляться.

Одним движением он снял с меня свитшот. Я осталась в бюстгальтере и долго соображала, как же прикрыться. Олег за это время ловко и быстро справился с пластырем повязки и отодвинул ее в сторону.

– Я же говорила, – буркнула я обиженно.

– Да, все хорошо.

Олег довольно улыбался.

– Я не дура. Ты велел промывать – я промываю. Белый кусочек заживает чуть дольше.

– Да, вижу. Не сомневался в тебе.

Он вернул на место повязку и подал мне свитшот. Одеваясь, я поняла, что меня смущало в его словах.

– Не сомневался, какого же черта тогда?

– Нужно было проверить.

– Что проверить? – повторила я свой вопрос.

– Не стала ли ты доделывать у другого мастера? Это важно для меня. Очень важно, Маш.

Я оделась и смогла управлять ногами – вскочила с постели. Олег тоже поднялся.

– Спасибо, что не пошла в другое место. Я переживал. Теперь мы можем продолжить, – сообщил он.

– Нет, не можем, – зашипела я разозлившись.

Он так смело командовал, все за меня решил. Подобная самоуверенность раздражала.

– Мы ничего не будем продолжать, Олег Ви… Олег, – поправилась я, наткнувшись на угрозу в его глазах. – Все закончено. Тату мне нравится и такой. Я именно такую хотела.

– Ты прекрасно знаешь, что она будет идеальной, когда добавим фон.

Он сдвинул брови и потер переносицу.

– Я не только про тату, Маш.

– Пусть Юля позвонит и выставит счет. Я занесу деньги.

– Деньги меня не волнуют, – продолжал Олег.

– А меня волнуют, – перебила я. – Просто передай через Юлю, сколько я должна. На этом все.

Я схватила зарядку и сунула в сумку, почти добралась до двери. Но Олег поймал меня, схватил за руку.

– Маша, я это так не оставлю. Не глупи. Мы должны продолжить…

– Твоя дочь – моя соседка и моя подруга. Что тут можно продолжать, Олег? Ради бога! Я опаздываю, отпусти.

Он разжал пальцы, но при этом покачал головой.

– Не отпускаю, Маша. Даже не мечтай.

Стараясь не думать о его угрозе, я убежала из комнаты, поспешила вниз по лестнице, почти налетела на Алену у проходной.

– Машка, на работу? – весело спросила она, помахивая подставкой со стаканами из моей кофейни.

– Да.

Мой голос звучал, как рычание. Можно было много сказать Алене о ее поведении. Но даже за то недолгое время, которое мы жили вместе, я убедилась, что любая критика отскакивает от моей соседки и бьет рикошетом. Она точно ничего не примет на свой счет и не только не изменится, но обязательно наговорит мне гадостей, обвинит в чем-нибудь нелепом.

У меня хватило нервов на сегодня. Новых разборок точно не выдержу. Я всплеснула руками и убежала в кофейню. Уверена, Алена просто пожала плечами и пошла в общагу.

Очень часто я завидовала этой ее способности. Мне бы точно не помешала хоть часть ее непрошибаемой уверенности в собственной правоте и непогрешимости.

Работа спасла меня от мыслей об Алене и ее отце. Я запретила себе думать о них. Вернувшись в этот вечер домой, я нашла полки прибитыми, Алену спящей. Олега не было. Вопреки всем правилам общаги я ужасно боялась, что он останется.

Наверное, соседство Алены все-таки влияло на меня. Я стала считать себя особенной, раз допускала мысль, что Олег не отступит. Он мог взять мой номер, мог узнать, где я работаю. Алена выдала бы все, даже больше. Хотя мой телефон был и у Юли, администратора салона. Он мог давным-давно позвонить мне. Но не звонил.

Олег, конечно, удивился совпадению, но ничего предпринимать не собирался. Ни тогда, ни сейчас.

И слава богу, лживо успокоила я себя. Отбиваться от отца соседки мне точно не придется.

Я засыпала, представляя, как отбиваюсь, а потом уступаю Олегу. Потом опять отбиваюсь и уступаю. Его поцелуи были мощным аргументом, чтобы перестать отбиваться.

На следующее утро я радовалась, что Олег не звонит мне. Во время лекций страдала, что он не звонит. После учебы поехала в другой корпус, чтобы взять книги в библиотеке, и снова радовалась, но вечером страдала обратно. Алена, как издевалась – уехала к подруге. Я могла спокойно изучать литературу для курсовой, не расспрашивая соседку о ее папочке. Но вместо этого сходила с ума от мыслей об Олеге.

На следующий день я злилась. Зачем он целовал меня? Зачем намекал на продолжение, которого нет и не будет? Если бы знать способ, как перестать мечтать о его поцелуях?

Немного отрезвила Алена, которая вернулась от подруги веселая и невыспавшаяся. Она в подробностях рассказала, как они ходили в клуб и танцевали до ночи с какими-то симпатичными ребятами из МГУ. Утром она едва успела на пары – спала пару часов.

Аленка уснула рано, снова не позволяя мне расспросить об отце.

«К лучшему, все к лучшему. Не спрашивай ничего», – твердил мне здравый смысл. Но ночью я опять вспоминала губы Олега. Не только губы.

На следующий день почти получилось не думать об Олеге. Пары были сложные, но интересные. Мои два выходных закончились, и я снова забежала в общагу, чтобы оставить тетради и переодеться. Смена в кофейне ждала моего участия.

Я заняла место у кофемашины, приготовилась прожить вечер с улыбкой и до боли знакомыми манипуляциями с зернами, водой, молоком. Любимая медитация.