Бруклин улыбнулась про себя, но на лицо напустила серьезное выражение и полу-развернулась.

— Секрет, который узнала от тайных агентов. Но могу поделиться с тобой, если позволишь подвезти себя, — подмигнула она. — Можешь занять место штурмана, если хочешь! — крикнула она, уже подходя к водительской двери.

Питер колебался всего пять секунд. Брук уже досчитывала у себя в голове «четыре с половиной», как дверь со стороны места штурмана открылась, и мальчик уселся на сиденье, предварительно сняв рюкзак. Бруклин вежливо подождала, пока он спрячет свой проект-радиоприемник, который ещё недавно бережно прижимал к груди, в рюкзак и пристегнётся. Только затем она завела мотор и нажала на газ.

***

Оказалось, Питер жил с тётей и, что самое интересное, в десяти минутах ходьбы от дома Брук. Воистину, мир тесен.

Конечно, Бруклин потом пришлось возвращаться на Манхэттен, чтобы вернуть служебную машину, но она ни разу не пожалела, что подвезла паренька. Он оказался весьма смышленым, только немного… наивным, наверное. Но искренности этого ребенка можно было позавидовать. Ей казалось, что такие забитые заучки, постоянно являющиеся мишенью для хулиганов, вырастают закрытыми и озлобленными на весь мир, но сам Питер явно был не из робкого десятка. Он сам, тщательно пережевывая бургер (который Бруклин припасла для себя, но решила отдать малому), похвастался, что посадил своему обидчику как минимум два синяка и дал неслабый подзатыльник.

Также мальчик похвалился своим «проектом» (как раз по наклейке с надписью на нём девушка узнала, что мальчик из школы Квинса) для районного конкурса изобретений (название которого Бруклин успела забыть), и гордо заявил, что сделал его вместе с другом для общения с инопланетянами. И, конечно, Питер, как и любой другой Нью-Йоркский ребенок, восторженно рассказывал о Мстителях, а в особенности о Железном Человеке, которого имел счастье увидеть самолично лет пять назад на Старк Экспо.

Кажется, после встречи с этим ребенком в голове Стоун что-то перемкнуло, так как она ехала домой с мыслью: «А какими будут наши со Стивом дети?». Из-за подобного она даже подвисла в метро, и чуть не пропустила свою станцию.

Какие к черту дети, Стоун?

Она настолько была удивлена возникающим из ниоткуда логическим доводам рассудка (мол, пора как-бы), что по инерции пошла не в их со Стивеном квартиру, а к своему старому дому. Просто ноги как-то сами вывели её через парк к знакомому зданию. И она как раз проезжала мимо него сегодня.

Решив, что раз уж так сложилось, то ничего не попишешь, и она предварительно достала ключи от их с Ал жилища из рюкзака.

Теперь заходить в эту квартиру было гораздо легче, чем пару лет назад. Бруклин чувствовала легкость, словно с её плеч наконец свалился тот каменный груз, который она постоянно таскала на себе после смерти Алекс.

Сейчас уже Бруклин понимала, насколько же глупой была, когда отказалась сдавать эту квартиру, подвергаясь своим же глупым доводам. Так бы последние пару месяцев она бы имела стабильный доход… Но упрямство она наверняка унаследовала от Старка.

Комната Алекс как всегда была закрыта на ключ. Здраво рассудив, что когда-нибудь всё-таки придётся заняться если не продажей, то сдачей этого места, то надо хоть немного убраться. Тем более в комнате Ал, поскольку туда как раз года два и не заходили.

С нарастающей тревогой в душе Бруклин поднесла нужный ключ к замку и, немного колеблясь, наконец сделала пару поворотов. Дверь жалобно скрипнула и впустила девушку в светлую, запылённую комнату.

Первое, что сделала Бруклин — это закрыла глаза и тяжело вздохнула.

Боже, сколько она уже сюда не заходила?

Но не было уже того ощущения пустоты. Скорее, её полностью переполняло умиротворение и принятие. Кажется, Брук впервые за долгое время ощущала себя счастливой от того, что решилась наконец сюда зайти и заняться уборкой.

Первое, что девушка сделала — открыла окна, чтобы проветрить комнату от затхлого запаха. Брук уже знала, что уборка затянется надолго, поэтому она была не против сегодня заночевать здесь. Всё равно Стив обычно пропадал в командировке дня четыре, а сегодня шёл только третий. Она была просто уверена, что ничего страшного не случится, если она останется сегодня на ночь в старой квартире.

Простыни были ужасно запылены, поэтому Стоун даже не попробовала их вытрусить — сразу понесла в ванную комнату. Та же участь постигла и подушки с одеялом. Единственное что… Она не смогла удержаться и с разгону запрыгнула на матрас — точно так же они с Ал сделали, как только заехали сюда. Только вот в этот раз Бруклин завалилась на что-то — какойто твердый уголочек из недр матраса больно уперся ей в лопатку. Стоун удивлённо приподняла голову и немного откатилась в сторону, чтобы нащупать возникшую непонятно откуда твердость рукой.

Ощупав явный тайник, девушка пришла к выводу, что среди набивки матраса спрятана или книга, или какойто блокнот в толстом переплете. Хмыкнув на такую странность со стороны подруги, Бруклин покрутилась немного у кровати, чтобы найти замок на ткани матраса, а затем потянула за бегунок. Действия заняли какую-то долю минуты, хотя Бруклин показалось, что прошла целая вечность. Она, доставая весьма знакомый блокнот из недр набивки, кажется, забыла как дышать. Стоун отчетливо помнила, как сама купила его подруге на ярмарке, зная, что Алекс безумно нравится вся канцелярия, и отдала ей его в тот же день.

Возникал только один единственный вопрос: почему Ал спрятала этот дневник у себя в матрасе, зная, что Бруклин никогда бы не вторглась в её личное пространство?

— Я надеюсь, Алекс, что ты не сильно обидишься, если я прочту, что ты там прятала… — заявила девушка в пустоту, глядя в открытое окно.

Страницы были практически все исписаны — это можно было понять, даже не открывая блокнот. Переплёт немного шатался, а когда Брук открыла первую страницу, из него выпали какие-то бумаги с формулами.

— Ладно, поиграем немного в Шерлока Холмса… — пробормотала она и уселась на пол, придвинув выпавшие бумаги к себе. Опершись на кровать, она провела подушечками пальцев по каллиграфично выведенным буквам.

Почерк Алекс.

Стоун грустно усмехнулась, но решила не задерживаться на оглавлении «Дневник» долго. Её, всё-таки, еще ждала уборка…

Но чем дальше она читала — тем больше хмурилась. Все было похоже на какойто глупый розыгрыш, не более. Но вполне узнаваемый почерк, иногда витиевато написанные буквы «k» и «В» указывали на то, что точно писала Алекс, а не кто-то другой.

А затем стадия неверия перешла в злость и слезы, которые она тут же стёрла тыльной стороной ладони. Бруклин хотелось закрыть глаза, вскочить, убежать. Боже, да всё, что угодно, лишь бы это не оказалось правдой!

Как? Почему?

Блокнот, с силой откинутый в сторону, глухо ударился об стену и упал на пол, открывшись прямо посредине. Опять выпали те самые листы, прямо возле самой Бруклин. Теперь она отчетливо знала, что там написано. Собственно то, ради чего Алекс так рвалась в НьюЙорк и так хотела заманить сюда и Бруклин.

Эти непонятные формулы были попытками Ал воспроизвести какую-то непонятную сыворотку неизвестного ей доктора Авраама Эрскина. Ту самую, судя по записям в дневнике подруги, с помощью которой когда-то создали великого суперсолдата Капитана Америку…

***

Внутри все клокотало, разрывалось на кусочки и смешивалось в непонятную кучу из злости, обиды и тоски. Руки дрожали, и она действительно могла признаться, что сейчас готова убивать.

Ал предала её. Повелась на уговоры Старка и стала его ручной собачонкой в обмен на работу в его лаборатории.

Мысль набатом стучала в висках, не давая сосредоточиться на чём-то другом. Её подруга, поддержка и опора. Названная сестра, с которой они были буквально не разлей вода с детства — она закладывала всю их жизнь Старку безо всякого зазора совести.

Заботливый, чёрт его подери, папаша!

«Это все во благо Бруклин», — писала Ал в дневнике, а Брук захотелось вырвать все листы с каллиграфичным почерком к чертям собачьим.