Но держать при себе этого парня было хоть и подло, но привычно. Бруклин не любила смены обстановки, поэтому ей легче было оставить всё как есть.
По крайней мере до поры до времени.
Ибо как только её мать начала между делом намекать на свадьбу с «прекрасным молодым человеком», — внутри что-то раз разом переворачивалось и обрывалось. И в груди расползался непонятный, панический страх. Точно такой же появлялся, когда Итан при родителях начинал лапать её, будто предъявляя свои права на неё.
А страх и отвращение — смесь весьма и весьма пренеприятнейшая.
Тем не менее, Итан сдаваться не хотел, и отдавленную ногу как отказ не воспринял. Руки он поднял обратно на талию девушки, но в это же время прижал её ближе к себе. Бруклин едва удержалась, чтобы не закатить глаза.
— Миссис Стоун, мистер Стоун, я украду Бруклин, если вы не против, — уверенным тоном заявил он, явно не спрашивая, а утверждая.
Брук была более чем уверена, что её родители сейчас тактично его пошлют, особенно отец, который, в отличие от матери, к Итану относился со скептицизмом. Но Стоуны-старшие переглянулись, словно уже ожидали этого вопроса. Мать словно загорелась, и Брук внутренне насторожилась.
— Да, думаю, мы сами уже будем собираться. Правда, Колин? — этот вопрос тоже особо вопросом не был. — Мы будем ждать вас к ужину, Бруклин.
Мистер Стоун кивнул, и ободряюще улыбнулся дочке, хотя по глазам было видно, что он не был доволен происходящим. Или просто был сосредоточен на какойто одной мысли.
— И мы тоже поедем уже! — воскликнула Алекс, неожиданно появляясь за спинами своих родителей и обняла их за шеи.
Невооруженным глазом Брук заметила отсутствие помады на губах подруги (которую явно кое-кто ей помог съесть) и растрепанные кудряшки. Понятно теперь, почему она так долго пропадала, оставив её и Итана принимать поздравления от родителей.
— Тогда мы пойдем, мам. Не хочу вас задерживать, — кивнула девушка и сразу же выскользнула из полу-объятий Итана.
Почему-то появилось дикое желание вымыться в душе после его прикосновений.
— Да, Бруклин, правильно, — ответила миссис Стоун и сделала шаг навстречу дочери.
Брук едва заметно отшатнулась назад, но таки угодила в объятья матери. Ей оставалось только ошарашенно округлить глаза и застыть, словно статуя. Джанин Стоун никогда не придавала значения таким мелочам, как поцелуи в лоб на ночь и простые объятья. Она никогда не обнимала её, и Бруклин могла лишь ошарашенно продумывать, что же заставило её мать прибегнуть к такому бесполезному, по её же мнению, жесту.
— Оставь сегодня своё «нет» при себе, — прошептала женщина ей на ухо, несильно сжала её предплечья и так же неожиданно разжала объятия.
Брук с трудом совладала с ещё большим удивлением и странным, снова нарастающим чувством паники внутри. Отец всегда говорил, что нужно держать лицо. И девушка не собиралась при нём же так опростоволоситься.
— Хорошо, мам, — улыбнулась Бруклин, глазами стараясь выцепить из странного поведения матери нужный ей ответ.
Джанин удовлетворенно кивнула и повернулась к миссис Андерсон, теряя интерес к дочери. С её стороны кивок был прощанием, и Брук понимала, что больше из неё ничего вытянуть не сможет. Отец раскошелился на «До встречи» и тоже развернулся к столу, чтобы поставить выпитый бокал шампанского и взять новый.
Бруклин коротко попрощалась с Алекс и её родителями (Итан повторил её действия, разве что ещё галантно поцеловал всем дамам руки), и пара скрылась среди празднующей толпы.
Долго гулять с ним не хотелось. Присутствие Итана сейчас, что удивительно, напрягало. Девушка кожей ощущала, что что-то сейчас должно произойти, и не факт, что это что-то будет для неё приятным. Парень просто шёл рядом и молчал, и это как раз-таки заставляло её внутренне настораживаться — обычно он болтал без умолку и пытался её саму развести на разговор. А тут прям парадокс какойто.
Остановились они у студенческой альтанки, на самой окраине кампуса. Удивительно, но она пустовала, хотя обычно там зависали влюбленные парочки.
Мысль про влюбленных заставила мозг Брук думать оживлённее, и она застыла на ступеньках, позволяя Итану себя обогнать.
Теперь она явно видела, что парень нервничал, то и дело возвращая руку в карман пиджака.
Мысль, проскочившая неожиданно, так подошла под ситуацию, что Бруклин автоматически сделала пару шагов назад. Он собирался сейчас, чёрт подери, сделать ей предложение! И с какого-то хрена её мать об этом уже знала…
Вспомнились и все слова Джанин про «хорошую партию», и про «приятного, обеспеченного молодого человека». Да они даже познакомились с подачки её матери, будь оно всё неладно!
Кажется, пора было поднимать подол платья, отбросить куда подальше туфли и бежать. Что сделать, увы, она не успела.
— Бруклин, ты замечательная девушка…
Брось меня, пожалуйста, просто скажи, что бросаешь меня!
— Умная, начитанная, сексуальная…
Скажи это дурацкое «но» и расходимся, Хилл. Ну, давай же!
— И мы встречаемся уже достаточно долгое количество времени, чтобы я смог понять: «Ты — моя единственная».
Чёртчёртчёрт!
Бруклин стояла теперь не ошарашенной, какой должна была бы быть любая другая девушка в такой момент. Она была в панике, но, тем не менее, внутри Стоун осознала, что думать над ответом не будет. Все те ощущения, что она испытывала рядом с этим молодым человеком, испарились в один момент.
— И ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете, если согласишься выйти за меня замуж, — сказал он и дрожащей рукой вытащил из кармана пиджака коробочку с кольцом. Благо, что на колени не стал.
На обручальное кольцо девушка даже не глянула, поскольку понимала, что не заслуживает ни его, ни этого хорошего парня. Она могла только смотреть Итану в глаза и стараться передать взглядом своё «нет».
— Слушай, это так неожиданно… — начала было она, но её перебили:
— Если тебе нужно время, чтобы подумать, то я буду ждать, сколько скажешь, — с готовностью заявил Хилл и сделал пару шагов ей на встречу. — Брук, я люблю тебя и…
Девушка остановила его жестом, опустив при этом устало глаза.
— Итан, я не знаю, что такое любовь. И не уверена, нужно ли это чувство уже в жизни. Ты заслуживаешь кого-то получше, чем я… И не перебивай! — остановила девушка его порыв. — Я не осчастливлю тебя, прости. Я…
Слов не было, как и не было чувств. Внутри было спокойствие и пустота, паника осела как-то сама по себе. Появилось только желание уйти, исчезнуть и очистить свою жизнь от него, от родителей, что старались навязать ей поддельную жизнь. Это всё казалось Бруклин сейчас таким… Ненастоящим. Что семья, что отношения с Итаном, что законченный университет. Неужели это её жизнь?
— Брук, я, наверное, поспешил, но ты начала отдаляться. Давай попробуем ещё раз, переждем немного, хочешь?..
— Итан, нет. Нет и нет. Ничего уже не получится. Забудь меня, я ухожу.
С достоинством уйти не удалось, так как он подбежал и схватил девушку за запястье, чтобы удержать. Бруклин старалась приглушить свою жалость к нему, считая это низостью, но его вопросительный тоскливый взгляд возвращал это чувство, которое следом порождало отвращение.
— Почему, Брук? Почему ты так поступаешь со мной?
Она никогда не плакала по подобным пустякам. Все романы о любви, что были в программе, не вызывали в ней какойто тоски, сострадания или чего-то ещё, что могло заставить появиться хоть одну слезинку. Но от полного осознания происходящего, с ответом на волнующий его, да и когда-то её, вопрос, появлялась уже жалость к самой себе. Кажется, её глаза стали влажными, но Бруклин сдерживала себя, не давая слезам волю.
— Я не умею любить.
После этих слов она сама будто перестала дышать. Но высвободить руку ей таки удалось, и пока Итан собирал всё своё мужество, чтобы отпустить её, девушка развернулась и быстрым шагом направилась в сторону парковки.
Почему ей хотелось плакать — Бруклин и сама не знала. Было сложно вообще сейчас о чем-то рассуждать, поскольку все адекватные мысли вытеснялись дурацкими девчачьими вопросами к самой себе, сводящимися к самокопанию.
