Шутки и подколки Уилла сегодня действовали на нервы больше, чем обычно, поэтому пришлось попросить напарника заткнуться. Точнее гаркнуть на него, а затем с тихим стоном приложить к пульсирующему от боли виску ладонь, словно это как-то могло помочь.

Казалось, сегодня весь мир был каким-то приглушённым. Машины не мчались по дороге, а скорее плыли, так же, впрочем, как и люди, что обычно спешат на работу. Но девушка не придала бы сегодняшнему странному восприятию мира особого значения, не споткнись она о свою же ногу. Благо, что Джонсон вовремя её подхватил.

- Брук, ты меня начинаешь пугать, - сказал он, и Стоун была полностью с ним солидарна.

В глазах от резкой смены положения потемнело, и девушка автоматически схватилась за единственную опору - напарника в данном случае, буквально вцепившись в его форму.

- Все нормально, - буркнула Стоун, когда спустя пару секунд всё вокруг начало проясняться.

Но не успела она и шагу сделать в сторону кабинета, где у них всегда проходили «летучки», как её перехватили сильные руки и развернули в противоположном направлении. Сухая ладонь Уилла каким-то образом тут же оказалась у неё на лбу, а девушка только и успела, что округлить глаза.

Да, сегодня она действительно какая-то заторможенная…

- Бруклин, у тебя жар. Как ты вообще на работу сегодня пришла?

Почему-то ей захотелось чисто по-детски показать ему язык.

- Нет у меня никакого жара, Уильям, не придумывай.

Хотелось ещё пошутить, что на работу она ползла, но вовремя осеклась. А ведь действительно, сегодня обычная прогулка к метро далась ей с трудом, да и позавтракать Брук себя заставить не смогла. Вообще день сегодня начался довольно-таки скомкано - даже будильник девушка умудрилась проспать.

- Да ты горячая, как Мила Кунис.

Ответить Бруклин ему не успела - напарник опередил её и быстро скрылся в кабинете. Пульсация в голове только усилилась, из-за чего пришлось прикрыть глаза и облокотиться на прохладную стену. Легче не стало, но чувство опоры за спиной успокаивало.

Естественно, она не собиралась пропускать работу! Это даже не обсуждалось. Конечно, если бы она действительно чувствовала себя плохо, то конечно же Брук взяла бы отдых на денька два, оформляя больничный, вызвала бы врача, как и все другие нормальные люди. Но, как показывала практика, она никогда за всю свою осознанную не заболевала чем-то действительно серьезным. Максимум, что могло её подкосить - это простуда, и то, такое бывало максимум раз в год, когда Стоун позволяла себе съесть слишком много чего-то холодного летом. Благо, иммунитет был хорошим. И сейчас она ощущала себя точно так же, как и в первые дни простуды. Так что было бы полной глупостью из-за такой безделицы отлынивать от дежурства.

Отлепилась девушка от стены как раз в тот момент, когда Уилл бойким и весьма уверенным шагом вышел из кабинета.

- Если ты намекал на то, что у меня такая же маленькая грудь, как у Кунис, то спасибо, Уилл, на добром слове, - пробурчала она, направляясь в его сторону.

Но парень резко перехватил её и потащил в противоположном направлении от начинающейся «летучки» сторону.

- Я поговорил с капитаном, и он согласился отпустить тебя сегодня. Так что я завожу тебя сейчас домой! - оптимистично заявил Джонсон, на что Брук протестующе простонала.

- Уильям, ты идиот! Я нормально себя чувствую!

Но её протесты были проигнорированы. Пока девушка активно брыкалась, напарник буквально силой тащил её к их патрульной машине. И только обещание, что по пути Уилл купит ей кофе, заставило Бруклин успокоится, хоть и при этом обиженно сложить руки на груди.

Иногда повышенное внимание с его стороны бесило неимоверно. Конечно, после смерти Алекс бывало, что друг становился совершенно невыносимым, а Изабель ему в этом, естественно, помогала. Но за последнее время, когда эти два скооперировавшихся оболтуса более или менее успокоились, Брук уже успела отвыкнуть от такого количества заботы, направленного в её сторону. Стива, который постоянно упрекал за опасную работу и порой за наплевательское отношение к себе, ей хватало с лихвой.

- У меня второй, - как бы между прочим заметила она, когда они уже подъезжали к её дому.

Руку грело купленное в Старбаксе латте, и обстановка была в принципе рабочая, если бы они сейчас ехали по улочкам Манхэттена, а не Квинса, который их отделению полиции вообще-то не принадлежал.

- Согласен, твоя грудь меня устраивает больше, чем той актрисульки, - только и ответил Уилл, внимательно следя за дорогой. Напряжённо сжимая руль, он тихо ехал всю дорогу, и можно было бы подумать, что он просто сосредотачивается на вождении. Но наученная несколькими годами работы с этим болтуном, Брук понимала - друг просто пытается принять какое-то сложное для него решение.

Высадил он её сразу под подъездом, и, взяв обещание, что сразу как зайдёт в квартиру, Бруклин померяет температуру, быстро вырулил с её улицы и уехал восвояси выполнять долг штатного офицера полиции. Хотя Стоун успела увидеть, что он взял телефон и, нажав пару раз на экран, приложил смартфон к уху.

Немного задремавшая на месте штурмана, Брук едва сумела привести себя в чувство, чтобы дойти до нужного этажа. Глаза будто свинцом наливались, от чего мысль о высокой температуре не казалась уже столь дурацкой. Ноги были словно ватные, и перебирать ими с каждой секундой было всё сложнее.

Понимая, что она может запросто забыть про входные двери, Стоун проверила, прокрутила ли она ключ в замке, и только затем двинулась на кухню. Электронный градусник нашёлся быстро, и, положив уже включённый аппарат себе под мышку, девушка принялась делать себе горячий чай. В горле весьма подозрительно начало першить, из чего можно было сделать вывод - нёбо, скорее всего, красное, и скоро першение перерастёт в противную боль.

На плите стояла так и не тронутая чугунная сковородка с приготовленным завтраком, на который Брук с утра даже смотреть не могла.

Как раз вовремя запиликал градусник, и она ловко вытащила его, сразу бросая взгляд на циферблат.

38.2

Поздравляю тебя, Стоун, похоже, твой хвалёный иммунитет таки дал сбой!

Но, на удивление, с такой температурой появился и аппетит. Здраво рассудив, что если она здесь сядет, то заставить себя встать будет весьма проблематично, девушка взяла в одну руку сковороду с едой, во вторую - чашку с пока ещё горячим чёрным чаем, и поплелась в сторону комнаты.

Пару раз во время еды у неё возникала мысль, что это последние её дни, и нужно прожить их с достоинством, но вовремя обрывала себя. Болезнь с температурой - не самая большая трагедия в жизни, и только в единичных случаях был летальный исход. От легкого гриппа, как говорила когда-то она сама, никто не умирает.

Когда чай уже был практически допит, а картошка с омлетом исчезли со сковороды, что нашла своё место на одной из прикроватных тумбочек, Бруклин спокойно отставила чашку, достала из шкафа ещё одно одеяло, немного порыскала в аптечке и нашла жаропонижающее (которое, к слову, сразу же было положено рядом с термометром). Все эти телодвижения давались ей с огромным трудом, и девушка была без понятия: это осознание, что она заболела, так на неё повлияло, или все-таки повышающаяся температура?

При всём при этом мозг думал настолько медленно, что, казалось, в голове всё происходит как в замедленной съемке.

В кровать Бруклин укладывалась с полнейшей уверенностью, что заснуть не сможет. Насколько Стоун могла вспомнить, при высокой температуре она обычно засыпала только поздно ночью, а днём, когда тело молило о пощаде и отключке, - лежала и втыкала в потолок.

Пробуждение было таким же неожиданным - словно её вытащили из-под толщи воды. Да и снился ей давний кошмар, как она тонет в озере, пытаясь вдохнуть, а легкие начинает обжигать пламя. Так что с кровати Бруклин буквально подорвалась, чем вызвала резкую боль в висках. От осознания, что она тонет, девушка успела отвыкнуть.

Дезориентация - один из самых противных симптомов болезни, и, пожалуй, единственное, что могло выбить Брук из колеи. Немного пошатываясь на кровати, она попыталась понять, где находится и что же, собственно, её разбудило.