В этом было больше ‘жизни’, больше рутины, чем у него было когда-либо до этого, и он наслаждался.

Кроме того факта, что Рене казалось внезапно стала сладкоежкой и настаивала на том, чтобы они ходили за мороженым после занятий, за ее счет, конечно. Нил бы протестовал против того, чтобы кто-то за него платил, только вот он никогда не получал свой чертов апельсиновый щербет.

Никогда.

— Прямо передо мной половина контейнера, — настаивал он, смотря на Эндрю. — Прямо. Здесь.

— Этот холодильник сегодня не работает, я дам тебе что-то другое, — сказал Эндрю, прежде чем выдал цену и сказал Нилу и Рене двигаться дальше.

— Ты только что взял эм… ту синюю штуку рядом с ним, — обвинил Нил лгущего мерзавца в четверг. — Холодильник сегодня работает!

— Мэтт чихнул на щербет, его нельзя продавать, — сказал ему Эндрю с ровным лицом. Ну, честно говоря, его лицо всегда было таким, и он был одним из лучших лжецов, которых Нил встречал, что впечатляло.

— Попробуй бекон с кленовым сиропом сегодня.

— Но я не хочу бекон…

— Пошли, — призвала его Рене к порядку, как всегда думая о других, — люди ждут.

Нил выразил недовольство, когда они вышли на улицу после их пятого визита.

— Что это блин за вкус такой ‘супермен’? — потребовал он знать, подняв какое-то чудовищное разноцветное месиво в своем стаканчике. — Почему он не может просто дать мне то, что я попросил, а?

Рене с жалостью на него посмотрела, прежде чем покачала головой, пастельные кончики ее волос разметались, прежде чем улеглись в изящные пряди (Нил не знал, как у нее это получалось, учитывая осветление и покраску — он регулярно красил свои волосы в черный, и они были запутанным гнездом, что его устраивало, пока они не были рыжими, и все же…).

— Может, он пытается немного раздвинуть твои горизонты?

— Что произошло с клиент всегда прав?

Рене улыбнулась и пожала плечами.

— Не думаю, что Эндрю разбирается в обслуживании клиентов.

Нил подумал о безразличных взглядах, отсутствии эмоций и ровном,

глубоком голосе, о том, как Эндрю всегда носил черную футболку без рисунков (с черными повязками, в которых, он уверен, был нож, может два), тогда как его коллеги носили ярко-оранжевые футболки с логотипом магазина ‘Лисы’, и должен был согласиться.

Почему он так много думал об Эндрю?

— Эм… Я просто хочу апельсиновый щербет, — сказал он слабым голосом.

— Тогда мы можем пойти в продуктовый магазин, — сказала Рене своим знающим тоном, который иногда казался ему раздражающим, но не настолько раздражающим, чтобы рисковать своим средним баллом.

Вместо этого, он вздохнул и поднял крайний стаканчик мороженого.

— Что это блин такое?

— Просто выкинь это и пошли поговорим с Элисон, — сказала она ему.

Как будто это сделает ситуацию лучше.

Они пошли в комнату Рене в общежитии, и для него не стало удивлением, когда Элисон Рейнольдс прибыла несколькими минутами позднее (кажется, соседка Рене, Дэн Уайлдс была… где-то). Нил слышал слух о том, что Элисон была из какой-то богатой (очень богатой) семьи и от нее по сути отказались, потому что она настояла на том, чтобы жить одной, быть модной дизайнеркой, которая лучше бы полагалась на собственные заслуги настолько, насколько возможно, чем поступила бы в какой-нибудь университет Лиги Плюща и зависела бы от семейных связей.

Он не думал, что ее совсем отрезали от семейных денег, но он должен был отдать ей должное: она пошла в государственный университет и прокладывала свой путь, она наводила ‘шум’ (он не был совсем бестолковым) дизайнами, которые она создавала сама и носила на территории кампуса, она стояла на своем. У нее все еще были имя и деньги Рейнольдсов, но учитывая его прошлое (даже если это были ‘кровавые деньги’), он знал, что было бы намного проще, если бы она покорилась родителям.

Элисон была не из тех, кто покорялась кому-либо. Ну, кроме вероятно одной кое-кого с радужными кончиками волос и улыбкой, тронутой темнотой, но чем дольше Нил знал Рене, тем больше было поводов признать, что она была особенной и Элисон была не дурой (окей, он начинал подозревать, что между двумя молодыми девушками что-то происходило).

Он сидел в комнате Рене вечером в воскресенье (ему нужно было сдать работу по истории на следующее утро), которую она читала, пока Элисон трепала его волосы.

— Тебе нужна стрижка, — твердо сказала она, пока он изо все сил старался не реагировать, сжимая руки в кулаки по бокам.

— Они в порядке.

— Нет, они не ‘в порядке’, — резко сказала Элисон, ее голубые глаза сузились, когда она посмотрела на него; ее длинные светлые волосы были собраны в хвост, и она была одета в дорогущую одежду — узкие синие джинсы, тонкую белую хлопковую рубашку и бежевые шпильки. — Тебе нужна стрижка и кондиционер. Я запишу тебя на следующую неделю.

— Элисон, — пробормотала Рене со своего места за столом.

— Что? Он на кампусе новенький и ходит по нему, выглядя так, будто он бездомный, — девушки уставились подруга на подругу, пока Элисон не вскинула свои наманикюренные ладони в воздух. — Ладно, я запишу его, когда он согласится, — перефразировала она и смотрела на Нила до тех пор, пока он не согласился и не поддался. — Но мы идем на шоппинг за новыми вещами завтра.

— Мои в порядке, — твердо сказал он.

— Если ты бездомный. Нет, — резко сказала она. — Они поношенные и слишком большие и выглядят так, словно могут развалиться в любой момент. Мы подберем тебе что-то, что поможет тебе лучше влиться, — настаивала она, словно зная на что давить. — Спорим, один конкретный блондинистый лилипут оценит перемены.

— Хмм, — Нил резко выпрямился, когда до него дошел смысл сказанных слов. — Блондинистый лилипут? О ком ты говоришь?

Элисон закатила глаза, перебирая его длинную челку пальцами.

— Серьезно? Ты все еще не разобрался во всей этой фигне с мороженым?

— Эллисон, — снова пробормотала Рене, с небольшим намеком на горячность.

— Нет, это продолжается уже слишком долго, — уверенно сказала Элисон, поставив кулаки на узкие бедра. — Почему ты думаешь Миньярд продолжает над тобой издеваться? — спросила она Нила. — Применяет свои приемы флирта второклассника и все такое?

Нил посмотрел на нее и задался вопросом, возможно ли, что все языки в его голове перемешались, что-то, что время от времени случалось, когда он был смущен или слишком уставшим.

— Э?

Элисон смотрела на него несколько секунд, прежде чем закатила глаза и щелкнула его по лбу.

— О боже мой, если бы ты не был абсолютно милым, я бы… ты ему нравишься.

Ага, это все еще не имело никакого смысла, так что Нил повернулся к Рене.

— Она говорит по-английски? А я? — он нахмурился и переключился на французский, чтобы задать тот же вопрос, и заслужил еще один щелчок по лбу. — Ау!

— Да, я говорю по-английски, проклятье, — сорвалась Эллисон, в то время как Рене хихикала. — Прекрати быть умником, даже если это довольно горячо, когда ты говоришь по-французски.

— Прекрати издеваться над ним, Элли, — твердо сказала Рене, когда встала перед Нилом, защищая его. — И боюсь, она права, — сказала она Нилу. — Я думаю, Эндрю пытается привлечь твое внимание и он не… в общем, я не думаю, что у него много опыта в том, что касается флирта, — объяснила она Нилу, который сидел там в шокированной тишине. — Нил? — спросила она после нескольких секунд.

— Э? — в конце концов смог спросить он, подумав об Эндрю (эти мышцы и ореховые глаза и глубокий голос и жар и…) и о нравиться.

— О, черт, думаю, мы поджарили его микросхемы, — Элисон сказала, когда она заглянула через правое плечо. — Тебе вообще нравятся парни?

Щеки Нила погорячели от вопроса, когда он подумал обо всех девушках, которых он поцеловал, и реакции его матери и… он потер лицо прежде чем ответить.

— Эм… Я не уверен? — признался он. — Я не… Я не заинтересован, но…

Рене поняла его сомнение и предложила ему поддерживающую улыбку.