Это заставило губы Нила изогнуться в небольшой улыбке.

— Ну, ты же американец, — сказал он с насмешливой интонацией в голосе. — Тебе должны аплодировать просто за то, что ты покинул Штаты.

Глаза Эндрю сузились, пока он поджигал сигарету, затем демонстративно оглянулся.

— Где ближайший автобус? Большой фургон тоже пойдет.

— Видишь? Весь функциональный общественный транспорт утомил тебя, не так ли? — Нил на самом деле посмеялся, когда Эндрю схватил его за рукав его пальто и демонстративно потащил его к краю тротуара рядом с пустой дорогой.

Эндрю вздрогнул из-за холодного вечернего воздуха, не из-за яркого удивленного звука или взгляда на счастливое покрасневшее лицо Нила.

— Ну… — улыбка Нила померкла, когда он поправил рукава, его руки почти поглотило большое пальто. — Если ты хочешь компанию, чтобы увидеть что-то еще… это не обязательно должны быть музеи или что-то такое. — небольшой румянец на его лице усилился, когда он посмотрел прямо перед собой. — Стюарт надоедает мне… ну, он и другие говорят мне, что я тоже должен чаще выходить.

Эндрю не собирался вспоминать предложение, не собирался давить, не когда он уже и так ушел далеко за край сегодня. Часть него ожидала, что Нил забудет об этом, что их поездка в тот день будет концом… и он ненавидел, как такая маленькая вещь могла заставить его чувствовать себя настолько воодушевленным, как будто он плыл по воздуху (в ужасе и в восторге и столько эмоций).

Такие вещи, как Нил, с ним не случались.

(Поэтому конечно, такие вещи, как Нил, случились, когда он был в другой стране, когда он должен был вернуться домой этим летом).

Они молчали, пока Эндрю заканчивал свою сигарету и Нил продолжал теребить свои рукава.

— П… прости, — запинаясь выговорил Нил, глядя в землю. — Я просто, я не знаю, что делать. Я никогда… видеться так… Прос…

— Не надо, — сказал Эндрю, выбрасывая бычок. — Не извиняйся ни за что, — потребовал он, потирая затылок. — Это… это новое и для меня тоже, — признал он.

— О? — Нил послал ему удивленный взгляд. — Но ты… — его щеки снова покраснели, когда он отвел взгляд. — Эм.

— Я что? — спросил Эндрю, выгибая бровь.

— Не важно, — пробормотал Нил, отказываясь смотреть в сторону Эндрю.

— Ага. — Эндрю покачал головой, засовывая руки в карманы. — Если нас будут грабить, я толкаю тебя и убегаю, — сказал он, оглядывая почти пустую улицу.

Это заставило его друга фыркнуть.

— Как будто ты захочешь бежать. — Нил как будто его знал. — И мы в порядке. — Нил оглянулся и слегка нахмурился. — Мы должны быть в порядке. Брен ничего не говорил про то, что это территория может быть плохой.

Не было ли это интересным?

— Чем вообще Брен занимается, хмм? — Кроме того, чтобы возить Нила и угрожать Эндрю.

Нил слегка поднял плечи, достав фигурку кота из кармана пальто, чтобы несколько секунд на нее посмотреть.

— Он выполняет поручения моего дяди, такие вещи. — Неплохие и расплывчатые вещи, очевидно.

— И присматривает за тобой.

Выражение Нила стало застенчивым, когда он вернул кота в карман.

— Да, он еще и присматривает за мной, по какой-то причине.

Возможно, потому что в Ниле было что-то, что-то почти хрупкое с — нет, не хрупкое, просто защищенное, поправил себя Эндрю. Нил был слишком обеспокоенным, слишком осознанным для хрупкого, его взгляд постоянно бродил вокруг, как будто замечая признаки опасности, в его худом теле было настороженное напряжение и в его глазах был тот намек на темноту.

Что-то подсказывало Эндрю, что Нил не упадет от первого удара или даже от второго или третьего — если он все еще будет там, чтобы принять их. Он пережил жестокого (‘плохого’) отца, в конце концов, и происходил из семьи, которая могла поддерживать почти пустую кофейню с легкостью, делая незаконные вещи.

Его не отпугнул Эндрю, что одновременно значило, что он не в порядке и что его не так легко напугать.

Нила, возможно, не так легко сломать, но это не значило, что в нем не было чего-то, что заставляло кого-то хотеть защитить его от всех этих ударов, черт возьми, остановить его от побега, от того, чтобы быть настолько на грани. Эндрю понимал, почему Брен так его защищал, особенно когда в сторону Нила было более чем достаточно заинтересованных взглядов, несмотря на то, что Нил носил слишком большую одежду и пытался спрятаться за скучной черной краской и карими линзами.

Несмотря на то, что Нил, кажется, не замечал никакого внимания.

Они молчали весь оставшийся путь до железнодорожной станции (так жаль, что их не ограбили, чтобы Эндрю мог использовать это против своего друга), и почему-то Эндрю не был удивлен, что обратная поездка в Манчестер была многолюдной. Нил послал ему извиняющийся взгляд, когда они снова сели рядом.

Они немного поговорили о грядущей неделе (Эндрю пишущий свою работу, Нил ‘занятый’ в кофейне) и неуклюже перешли на планы на грядущую субботу, после того, как закроется кофейня. Предположительно, рядом с парком (в котором было мороженое) будет небольшой художественный фестиваль, поэтому они могли бы провести полдень гуляя там, потом придумать, что делать с ужином. Румянец вернулся на щеки Нила, когда он упомянул, что они могут пойти в его квартиру, чтобы там готовить.

Почему-то Эндрю сомневался, что это будет что-то сродни его обычным ‘перепихонам’, не когда Нил был настолько пугливым по поводу своего личного пространства, но кажется подразумевалось, что будет больше, чем просто ‘два парня тусуются вместе’.

Эндрю не верил в надежду… он не был уверен, что он полностью верил в Нила, но что-то кажется происходило между ними независимо от его неверия.

Это был длинный день, и было о чем подумать, так что он почувствовал облегчение, когда Нил слегка кивнул, когда он достал книгу из рюкзака, чтобы почитать во время обратной поездки. Нил немного попереписывался на своем телефоне, хмуря брови, пока обменивался сообщениями, затем достал планшет из сумки-мессенджера и, кажется, стал работать над домашним заданием.

Они отъехали от станции Ланкастер, когда их побеспокоили какие-то громкие пьяные ублюдки, спотыкающиеся по вагону — четыре парня лет двадцати, от которых пасло алкоголем и которые были одеты в джерси местной футбольной команды, их лица были запачканы и в руках были пластиковые бутылки, в которых Эндрю мог поспорить была не вода.

Какой-то мужчина среднего возраста попытался отчитать их, когда один из ублюдков покосился на парочку подросток, только чтобы его пихнули в лицо и на него накричали: девочки воспользовались отвлечением, чтобы перейти в другой вагон. Нил напрягся рядом с Эндрю и убрал планшет, его выражение стало пустым, а взгляд острым.

Убирая книгу в рюкзак и наблюдая, как шумные ублюдки приближаются, Эндрю наклонился вперед, чтобы заслонить Нила от их взгляда.

— Что ты делаешь? — тихо спросил Нил.

— Пока ничего, — сказал Эндрю, беря в ладонь нож.

Ублюдки прекратили дразнить пожилую пару через пару сидений от них и продолжили идти по проходу: сначала они заметили двух взрослых женщин напротив Нила и Эндрю, которые занимались своими делами во время поездки, но потом сосредоточились на нем и Ниле.

— Че, вы типа два ребенка? — неразборчиво сказал ублюдок с осветленным кудрями, когда примерно указал на них. — Ебаные дети. — Он указал на своих друзей позади него, проливая то, что пахло как пиво, на пол вагона.

— Не дети, — утвердительно сказал другой ублюдок, облокачиваясь на спинку кресла одной из женщин, и ткнул ее в голову, что заставило ее съежиться. — Карлики?

Замечательно, так это были еще и не политкорректные ублюдки.

— Приберегите ваши оставшиеся клетки мозга и уходите, — сказал Эндрю ублюдкам.

Осветленный-мозг послал ему косой взгляд.

— Че сказал?

— Он сказал вам отъебаться, вы крысозадые пизденыши{?}[я знаю, вы хотите оригинал, так вот же он: rat-arsed git. люблю британцев.], — съязвил Нил с очевидным отвращением. — Все вы, уебывайте.