К этому моменту почти все двадцать тысяч человек добрались до храма и облепили его со всех сторон. Людей было настолько много, что последние ряды находились за десятки метров от входа в здание. Если им и светит прорваться, то только через гору трупов. Я глянул на счетчик — пару сотен человек уже заняли места. Число постепенно росла, каждую секунду добавляя пару человек.

Я вглядывался в цифры. На них было проще смотреть, чем на беснующихся людей. Внезапно счётчик одного из богов уменьшился. Я сразу понял, что это значит.

Если возложил кровь в чашу и стал последователем, то это не конец. Надо продержаться до тех пор, пока все места не будут заняты. Десять тысяч мест. Половина из присутствующих здесь умрет.

Это было самое неправильное, что я встретил за сегодняшний день.

По мере того, как дыхание успокаивалось, ко мне возвращалась ясность мысли.

Я по новой огляделся вокруг. Не все поддались безумию. С тысячу человек, а то и больше, держались на расстоянии. Я присмотрелся к ним, стремясь понять, что ими движет. Страх? Нежелание участвовать в давке? А может, и вовсе желание дождаться бойни и занять свободные места? Я уже видел, как люди проявляют насилие.

Это тоже казалось неправильным, но… обычным. Будто так часто бывает.

Тогда почему это неправильно? Хороший вопрос. Где бы найти ответ на него.

***

Я решил уйти от храма как можно дальше. Был риск, что те, кто это устроил, подкинут ещё какое-то задание и нужно будет вернуться к храму. Но мне хватило нескольких сцен, когда люди, даже не зайдя внутрь, набрасывались друг на друга и убивали.

Не били, а именно убивали.

Жестокая и наглядная демонстрация того, что ждет впереди.

Прислушавшись к себе, понял, что жизнь состоит не только из этого. Из чего ещё — не вспомнил. Но в жизни точно было что-то светлое! Только оно осталось где-то там. Вдалеке. Там, где я находился до того, как попал сюда.

До меня наконец-то дошло, что это неправильно, ничего не помнить про себя. Другие хотя бы могли сказать, когда они перешли в какую-то арку. Я же и этого утверждать не мог.

Ни своего имени не помнил. Ни причин попадания в это место.

Единственное, что у меня осталось — ощущение правильно и неправильно.

Так, понаблюдав за людьми, я понял, что в этой ситуации правильно никому не доверять и держаться от людей подальше. Любой из них — источник опасности.

Ещё я понял, что не хочу умирать. Снова. Это открытие неприятно поразило. Может, я тоже был смертельно болен, как тот старик, щупавший себя, и шагнул, как и он, в арку от безысходности? По ощущениям это было не так. Что-то другое со мной случилось, и от попыток понять, что именно, болела голова.

Двинувшись обратно, от храма, по пути встретил ту самую школьницу, что оказалась в начале рядом со мной. Она тихо сидела на траве и раскачивалась взад-вперед, спрятав лицо за волосами.

Я прошел мимо. Подлый голос внутри твердил, что от таких нужно держаться подальше.

Это было и правильно, и неправильно одновременно. Единственное, чем я смог себя успокоить, так это тем, что и себе-то помочь не знаю как. Не говоря уж о маленькой девчонке.

Тем более она здесь не одна такая была. Я сразу не заметил, но, когда отошёл от храма, увидел потерянных людей, которые сразу отказались бороться. Был и те, кто погиб. Они лежали неподвижно в толпе, и когда я, не заметив, наткнулся на первый, затоптанный труп, вздрогнул.

Вздрогнул и пошёл дальше, обойдя труп по дуге.

Успокоился я только тогда, когда удалился от места появления ещё на пару сотен метров. Я уже знал, что хорошо бегаю и смогу оторваться. Дистанция даст мне фору, если кто-то откроет охоту. Уселся я прямо на землю, а потом и вовсе растянулся на земле. Трава высокая, издалека меня не видно. Показалось хорошей идеей спрятаться в низине, но здесь, куда ни посмотри, был идеально ровный газон.

Эта странность меня недолго волновала. Были вопросы и поважнее.

Что же за бога я выбрал? Не заметил.

Да, вот так вот. Я не помню свою прошлую жизнь, а значит, можно сказать, что у меня началась новая. И, возможно, самый важный выбор я сделал наобум, поддавшись инстинктам.

Глупо.

Переживал я об этом недолго. Вспомнил те поясняющие таблички, которые успел прочитать. Богиня смерти, бог войны и бог разрушений. Вся эта троица не походила на выбор мечты. От каждого веяло чем-то нехорошим. Логично предположить, что и четвертый бог не лучше.

Не верю я, что это был бог добра.

А если так, не уверен, что в сложившихся обстоятельствах выбрал бы его.

Четвертого, кстати, звали Эрмер. Но что у него за специализация, на счетчике не показывали.

Что имеем по итогу. Четыре бога собрали двадцать тысяч человек и без лишних слов создали условия, в которых половина из них погибнет. Пожалуй, пора признать то очевидное, что исходит из этого.

Я попал в крупные неприятности.

Почему-то это вызвало усмешку. Мне показалось, что и там, в прошлой жизни, я сталкивался с неприятностями.

Если так, получается, моя жизнь не сильно изменилась.

***

Через полчаса сформировались первые группировки.

Я иногда поднимался и проверял, не направляется ли кто в мою сторону. Так и увидел, как группа где-то в пятьдесят мужчин, одетых в одинаковые робы, сбилась в кучу и планомерно двигались вокруг храма.

То, что они в робах, что-то значило. Я сосредоточился и даже смог вспомнить что. Такие носили в тюрьмах. Надеюсь, я с ними не попаду в одну команду. Ходили они вовсе не с мирными целями, выслеживая одиночек.

Те, кто умудрился принять покровителя и выбраться из давки, отбегали подальше. Кто-то из них начал группироваться.

Как по мне, зря. Так легче на них напасть.

Но и отбиться легче, если они смогут по-настоящему объединиться.

Самая жесть началась с приходом темноты. На небе я не видел солнца, хотя что-то подсказывало, оно должно быть там. Несмотря на его отсутствие, попали мы сюда, когда было светло как днем. Спустя несколько часов начало темнеть.

К этому времени основная масса людей отделилась от храма. Но это не значит, что все, кто хотел, обрели покровителя. Всего осталось около двух сотен мест, и число быстро сокращалось.

Я заметил, что число последователей снижалось случайно и редко. Наверное, это те, кто не смог выбраться из храма, пробившись через толпу.

Так продолжалось, пока места почти не закончились. Наступила темнота, оставалось пять свободных мест, когда счёт резко начал сокращаться. У всех богов разом. Не так быстро, как заполнялся, но за каждым падением стояла чья-то смерть.

Я правильно поступил, когда отошёл так далеко от храма. Сюда никто не доходил. Почему-то большинство людей остались рядом с ним. На них-то и велась охота.

Почему-то мне казалось, что это быстро закончится. Но нет. Бойня продолжалась долгие часы, пока снова не начало светлеть. Жути я за эту ночь нахватался. Крики умирающих разносились далеко, и наслушался я всякого.

Не знаю, кто и зачем придумал это, но он создал отличные условия, чтобы показать, как низко может пасть человек.

Это было неправильным.

Животное, дикое, безумное поведение.

Словно люди потеряли разум.

А может, они им никогда и не обладали?

Первыми места разобрали у Дрогвора, бога силы и войны, что бы это ни значило. Самая крупная группировка людей принадлежала тоже ему. Пара сотен человек сбились в кучу и установили на своем участке клочок стабильности.

О первом факте, что места бога войны закончились, я узнал из таблицы, которая висела на периферии зрения и перемещалась, если обратить на неё внимание. А о втором, что именно эта группа принадлежит им — из криков. Дрогворцы, не стесняясь, кричали, чтобы «свои» к ним присоединялись.

Началось это ещё до того, как список закончился. К ним разные люди подходили. Как я понял, не только те, кто успел отметиться у чаши, но и те, кому не повезло пробиться. Судя по тому, что кого-то они принимали, а кого-то изгоняли, после чего организовывали проход внутрь храма — шёл отбор тех, кто полезен.