— Срок сдачи? — удивляю ее своим согласием.

Видела уже, как она кочевала от одного одноклассника к другому, получая разные направления, куда ей идти.

— За неделю управишься? — выдыхает полная счастья староста.

— Успею, — киваю, разворачивая конфетку и угощая ее второй.

— А мне? — материализовался Стас.

Вздохнув, вытащила горсть запасов и выложила на столе. Голубиная стая смела конфеты за долю секунды. Кажись, они даже коснуться поверхности не успели.

— Рит, давай я помогу тебе с плакатом, — делает глаза кота Стас.

— Воронцов! Ты веришь в раздражение с первого взгляда? — вот, зачем он нарывается?

Раньше я была волчицей-одиночкой считая, что вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая. Мне никто не нужен. Сейчас я готова была строить отношения… Но с кем? Вокруг строителей не наблюдалось. Этот назойливый мальчик что-то там себе напридумал. Привыкай, детка! Жизнь вообще полна обломов…

— Тебя проводить до дома?

— Да, что ж ты такой отчаянный, с отсутствием чувства самосохранения? — рычу уже.

— Я сам не понимаю, — очень мило опускает глаза. — Ритка, ты такая классная!

— Брата ты моего уже видел! — отрезаю и перехожу на быстрый шаг.

Обернулась. Одноклассник стоит, провожая меня тоскливым взглядом. Ну, елы-палы! Будто ребенка обидела.

В кондитерской купила вишневый пирог, который одним запахом кружил голову и вызывал слюноотделение.

— Сейчас придем домой, — разговариваю со вкусностью, доставая ключи из рюкзака. Дверь оказалась не запертой и из гостиной раздавались голоса.

Вот те, здрасьте! — пирог чуть не выпал из рук.

В квартире был папенька, по-хозяйски усевшись на моем любимом диване. Перевела взгляд на Матвея, который сделал морду кирпичом… типа, он тут не при чем.

Подстава-подстав! Чуть не запустила пирогом в обоих.

— Рита, девочка, присядь, поговорим, — приторно-сахарный голос…

Ясен пень! Держит меня за глупую малолетку! Слушала его разглагольствования, что я такая не опытная, чтобы управлять ТАКИМИ деньгами. Простыми словами: просру все… и только, он, папенька, точно знает, как лучше распорядиться капиталом. Мне лишь нужно подписать доверенность на гоблина и ни о чем не беспокоиться. Хотелось заржать в голосину! Сдержалась.

Аплодисменты предназначались не спектаклю, а его окончанию. Я продефилировала на кухню, нажав кнопку на чайнике и спокойно порезала пирог.

— Рита, я с кем сейчас разговариваю? — пришел хвостом папенька.

— Я одного понять не могу: ты серьезно или придуриваешься? — отпиваю из чашки чай.

— Вот как ты заговорила?! Кто наглотался таблеток? Я признаю тебя невминяемой! — шипит гоблин, растеряв всю доброжелательность.

— И?! — ставлю чашку. — Думаешь, тебе это-то что-то даст? Ты мне вообще кто? — встаю, наблюдаю что брательник сложив руки все это слушает, подперев стену.

— Я твой отец! — брякнул по столу кулаком, для убедительности, отчего мой чай расплескался.

— А если сделать тест ДНК? — говорю наугад, но по тому как меняется в лице родственничек, понимаю, что попала в точку.

Батя пыхтит и сыпет проклятья на мою голову. Я смотрю прямо, в глаза Матвею.

— Отец! Думаю, тебе пора и не приходи сюда больше, — выдает сероглазый.

— Извини, систер! Он напросился посмотреть, где мы обитаем, — берет новые чашки и наливает чай нам обоим. Ставит на стол и садиться напротив.

— Откуда он узнал про наследство?

— Наш дядька в нотариате, ты забыла? Я точно ничего не говорил, — выдерживает мой буравящий взгляд.

— Меня другое интересует, — крутит задумчиво чашку и отпивает, прищурившись.

— Какое? — поднимаю бровь.

— Мы, походу, действительно не кровные…

— Это что-то меняет? — сглатываю.

— Не знаю пока, — вздыхает. — Ты сильно изменилась. Раньше ты меня дико бесила, до блевоты. Куда не пойду — везде ты рядом крутишься. А после больницы, как подменили… Стало интересно даже, что дальше выкинешь. Когда ты уехала, дом опустел. Даже возвращаться туда не хотелось.

Матвей ушел в свою комнату, а я так и сидела с остывшим чаем. Как жить, с полученной информацией?

Второй час медитирую над домашкой! Я, человек с двумя высшими образованиями! Так и психом стать не долго! Матерюсь. Слышу стук в свою комнату!

— Ты громко думаешь! Проблемы с учебой? — в комнату пробирается Матвей и зависает над письменным столом.

— С логикой, кто писал эти учебники! — бурчу, показывая на эту галиматью.

— Дай сюда, бестолочь! — подтягивает к себе математику.

ЗАДАЧА:

В восьми корзинах лежали яблоки трех сортов: антоновка, джонатан и ранет, причем в каждой корзине — яблоки только одного сорта. В первой корзине лежало 20 яблок, во второй — 24, в третьей — 28, в четвертой — 32, в пятой — 36, в шестой — 40, в седьмой — 44, в восьмой — 48. После того как продали корзину ранета, яблок этого сорта осталось вдвое больше, чем антоновки, но вдвое меньше, чем джонатана.

В какой корзине лежала антоновка?

Матвей завис.

— Антоновка в пятой корзине! — поворачивается ко мне.

— Смотри! — и стал разжевывать, что будет если продать эти или другие яблоки из корзин.

Заслушалась! Да, он просто гений в красивой упаковке! Повезет же кому-то — подумалось.

— Спасибо! Дальше я сама, — отбираю тетрадь и начинаю записывать решение задачи.

Братан, подышав в затылок, тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Надо же! — оборачиваюсь. Он всамделе такой или пытается реабилитироваться?

Сделав уроки, пошла на кухню готовить ужин. Матвей в гостиной продолжал вихать "железки", врубив динамичный трек. Потушив картошку с курицей, крикнула, что ужин готов.

— Вот, еще одна причина, по которой мне у тебя нравится! — поедает, урча мое варево. — Я тоже хищник, а батина диета уже задолбала.

Оно понятно, растущему организму нужен белок… еще раз окинула рельеф мышц. Поев и сказав "спасибо", помыл за собой посуду. Верно! Чего из-за двух тарелок посудомойку гонять.

— Я ушел с пацанами в клуб! — орет из прихожей.

Да, хоть куда! — ворчу. Пофигу, где он шляется — не маленький. Но зачем-то дотопала наблюдая, как он завязывает кроссовки.

— Модры никому не бить! Забирать из ментовки больше не буду! — заявляю ответственно.

— Это, как получится, — хмыкает любитель тусовок.

— Мое дело — предупредить, — фыркаю.

Посмотрю киношку какую и спать пойду, включаю телик, уже зевая. Видимо, на диване и отрубилась.

— Я сам мелкую понесу, — слышу тихий хихик.

— Отошел от нее, придурок! — меня поднимают.

— Верни, где взял! — утыкаюсь спросонья в шею.

— Тихо! Пацаны на диване перекантуются! — кладет на мою кровать и укрывает одеялом.

Это что за нахрен-блин! Чувствую чью-то лапу на своей заднице. Кому жить надоело?! Замахиваюсь и луплю по спящей морде.

— Эй! Ты чего?! — закрывается руками брательник.

— Ты что здесь делаешь? — шиплю.

Похоже, он сам еще не понимает и хлопает глазами.

— Бля! — выдает и соскакивает, как ошпаренный.

— Убью! — кидаю ему в спину тапком.

— Ритка, все спальные места заняты! Я ж с краю прилег! — отбивается от летящей в него подушки.

— Сегодня же уматываешь! — вскочила на кровать и указываю пальцем на дверь.

— Злая ты! — пялится на мои ноги.

— Вон отсюда! — включаю истеричку. — И своих дружков забери!

К моменту, когда я прооралась, оделась и покинула свою комнату, всех не званых гостей смыло вместе с братцем. Душ и кофе подняли настроение. На улице моросил дождь, поэтому прихватив ключи от машины и накинув плащ, вышла навстречу новому учебному дню.

— Пошли в кафе сходим, после школы? — предлагает Татьяна.

Шатрова была закрытой личностью. Ни в какие группировки класса не входила. Училась средне и вроде, ничем таким не выделялась… Разве, что внешностью: контраст со мной, блондинкой и яркой брюнеткой рядом, бросался всем в глаза. Татьяна ненавязчиво держалась рядом и сегодня впервые предложила куда-то сходить.