Лицо Так вмиг посуровело, и она бросила косточку в костёр.

— Не все так хорошо охотятся, как ты, — пробормотала она, отказываясь смотреть в мою сторону. Не виню её. Кто тянул меня за язык?

— Так крутая, — воскликнул Перри с набитым ртом. — Она умнее всех, кого я знаю.

— Это потому, что кроме меня, ты знаешь только Мака и Спраута, — парировала Так, но её щёки всё равно порозовели от комплимента.

— Поэтому ты не хочешь, чтобы я к вам присоединился? Боишься, что займу твоё место?

Она пронзила меня взглядом, в холодных голубых глазах мелькнуло опасение. Значит, я правильно угадал.

— Я не принимаю тебя, потому что не доверяю.

— Но я могу вас прокормить. И я не претендую на роль главаря, честно.

— Это неважно. Я всё ещё тебе не доверяю. Мы даже не знаем, как тебя зовут.

Я вздохнул.

— Если я назову своё имя, вы примете меня в свой отряд?

— Если назовёшь время, я подумаю, стоит ли давать тебе шанс, — сказала она. — Но ничего не обещаю.

Мне было ясно, что лучшего предложения не будет, поэтому я просто пожал плечами. Я мог был солгать, но если у неё действительно есть ключ к разгадке того, что происходит с моей семьёй, то я не могу рисковать разрушить то хрупкое перемирие, что установилось между нами. К тому же я и раньше раскрывал свою личность смертным. В прошлом это ни к чему плохому не приводило. В большинстве случаев. А если вспомнить, что я спокойно пережил избиение и за пару минут в лесу раздобыл гору еды, то мои способности для них и так не секрет. Они не сочтут меня сумасшедшим или выдумщиком.

Это самый худший расклад, когда смертные всё никак не могут поверить в правду и засыпают вопросами, требуют показать какой-нибудь трюк, ищут подвоха… Словно моего слова им недостаточно. Хотя справедливости ради, стоит отметить, что это правильно. Иначе так любой псих из смертных мог бы объявить себя одним из нас.

Я расправил плечи, посмотрел ей в глаза и торжественно объявил:

— Позвольте представиться — Гермес.

Я ожидал, что она удивится, растеряется, потребует доказательств — в общем, выдаст одну из типичных реакций. Я сто раз через это проходил. Но вместо этого она молча смотрела на меня.

И тут она села обратно на своё место, моргнула и сказала:

— Это самое дурацкое имя, которое я когда-либо слышала.

Теперь уже я уставился на неё. Она что, никогда обо мне не слышала?

— Иногда меня называют Меркурий, — осторожно добавил я. В конце концов, влияние Римской империи пока довольно велико.

— Ещё хуже, — ответила она. — Ну серьёзно. Если решил взять себе прозвище, придумай что-нибудь получше.

Она реально понятия не имеет. Такое, конечно, бывает, но мы же не так уж далеко от Греции. А этот остров некогда был частью Римской империи. Но она даже не слышала обо мне. Как и мальчишки.

Мы их боги, их правители, наше слово для них закон. Так как же возможно, что они даже не подозревают о нашем существовании?

— Ну так что? — прервала она поток моих мыслей. — Если Гермеса и Меркурия откидываем сразу, то как нам тебя называть?

Я прикусил язык. Не надо воспринимать её язвительность близко к сердцу.

— Не знаю. Какие нормальные имена есть?

Так постучала пальцами по бедру. Даже пока она просто сидела, ничего не делая, только обдумывая мой вопрос, в ней всё равно было нечто интригующее. Что-то выбивающееся из образа. То, как она держала себя, то, как говорила, — её манеры выдавали в ней совсем не лесную разбойницу. И чтобы девчонка возглавляла отряд из пацанов, которые уже через пару лет превзойдут её по силе, а то и уже…

По другую сторону костра Спраут прочистил горло.

— Если голубки хотят уединиться…

Ещё одна кость пролетела по воздуху и попала прямо ему в голову. Так прожигала его взглядом.

— Заткнись, Спраут.

Он струсил и поднял руки над головой, сдаваясь.

— Ладно-ладно, прости!

— Ещё одна такая шутка, и под твоим одеялом сегодня будет спать Перри, — она снова повернулась ко мне. — Итак, имя. Это вообще-то важный вопрос. Не смейся.

Ничего я не смеялся, но ради неё сделал нейтральное выражение лица.

— Почему это так важно?

— Потому что имя определяет судьбу. Это твоя личность. Кто ты есть. Как только у тебя появляется имя, всё решено: это то, кем ты всегда будешь.

— И ты хочешь дать мне новое, — уточнил я. Она пожала плечами.

— Разумеется. С новым именем ты станешь новым человеком. Не буквально, конечно же, — поспешила добавить она, когда я открыл рот, чтобы возразить. — Но в глазах окружающих ты чистый лист. Никому неизвестный, без груза прошлого. И твоё имя даёт отправную точку, определяет твоё место в мире, позволяет вписаться. Ты можешь обманывать себя, считая, что ты намного больше, чем просто имя, но это неправда. Ты связан с ним, пока не захочешь начать всё заново и выбрать другое.

Что-то щёлкнуло на грани моего сознания, но я слишком увлёкся движением её губ и не обратил внимания.

— Так кто же я тогда?

Она постучала пальцем по подбородку. Я затаил дыхание. Я понимал, о чём она говорит, намного больше, чем она думала. Я сменил немало имён, но по какой-то причине именно это казалось в тысячу раз важнее всех предыдущих.

— Джеймс, — объявила она. — Однозначно Джеймс.

Я вскинул бровь. Возможно, с тысячей раз я погорячился.

— Джеймс? Серьёзно?

— Да, серьёзно. Тебя чем-то не устраивает имя Джеймс?

— Да нет, просто…

— Просто что?

Я помедлил с ответом, молча глядя на неё. Она просто смотрела в ответ.

— Ладно, пойдёт, — уступил я, и она улыбнулась.

— Конечно, пойдёт. На первый взгляд, кажется, что нет, но многое скрыто под поверхностью. Имя Джеймс именно такое, — взяв в рот несколько ягодок, она медленно прожевала. Зажмурилась от удовольствия. — Ммм. Я таких ещё не пробовала. Ты уверен, что они не ядовиты?

— Уверен. Хоть у тебя и странный вкус на имена, я бы не стал из-за этого тебя травить.

— Кто тебя знает, — она открыла глаза и окинула взглядом всех по кругу. — Ладно, Джеймс. Хочешь шанс проявить себя и доказать, что ты можешь быть нам полезен?

Им всё равно от меня не избавиться, но я могу им подыграть.

— Да.

— Если хочешь остаться с нами, тебе придётся научиться красть. Готов к такому?

— Как-нибудь справлюсь.

— Завтра по той дороге поедет граф, которому принадлежат эти территории…

— Так! — вскрикнул Перри, но Спраут закрыл ему рот ладонью.

— Ты должен будешь его ограбить, — договорила Так.

Перри ужом извивался, но Спраут его не отпускал. Я же не отрывал глаз от Так. Грабёж. Звучит просто. Я много раз в своей жизни проворачивал такие дела.

— Нужно украсть что-то конкретное?

Она крутила кончик своей косы, но что-то в её взгляде дало мне понять, что для неё это не просто ограбление. В её глазах появился жадный блеск.

— Давай сделаем задачку поинтереснее. Укради медальон с его шеи, ну и прихвати всё ценное, что только сможешь найти.

— И если я справлюсь?

— Станешь одним из нас.

— А если нет?

— Покажешь, как ты охотишься, и оставишь нас в покое. Навсегда.

«Навсегда» — это намного, намного дольше, чем она думает.

Я протянул руку, и она сжала мои пальцы. Её хватка оказалась неожиданно сильной.

— По рукам, — сказал я.

Она ухмыльнулась. Мой желудок сделал кувырок.

— По рукам.

* * *

Группа всадников подъехала к нашему участку дороги вскоре после рассвета. Всего шесть мужчин, все верхом, что делало задачу практически невыполнимой. Тем лучше. Больше очков в мою пользу.

Главного было вычислить несложно. Это был не мужчина в дорогой накидке с фамильным гербом. Судя по тому, как он слегка был развёрнут влево, к всаднику постарше, сидевшему чуть прямее всех остальных и высоко задиравшему нос, первый был приманкой. Настоящий же граф — второй.

Так, Спраут, Перри и Мак (последний так ни произнёс при мне ни слова) забрались на деревья, спрятавшись в густой листве. Даже если бы их кто-то заметил, у них была фора, и это меня успокаивало. Меньше всего я хотел бы сопроводить кого-нибудь из них в Подземный мир. Хотя, судя по тому, как Перри избегал меня всё утро, я подозревал, что они сами уже мысленно меня похоронили.