От этих слов я только сильнее разрыдалась. Конечно, кому, как не ему, знать, каково это. Я изменяла ему много лет, но ни разу он не показал мне слабости. Он держал всю боль в себе, отказываясь вывалить всё это на меня, пускай даже я это в полной мере заслуживала. Между ним и Гермесом никогда не было соперничества. Аид никогда бы не переспал с Афродитой. У него бы даже мысли такой не возникло. Он был бы рядом со мной днём и ночью… Да он и так был, я просто не обращала на это внимания.

А теперь я словно прозрела. И чётко вижу, что мы не можем быть вместе. Я всё испортила. Я причинила ему столько боли, что мы никогда не сможем двигаться дальше. И эта стена из ненависти и отвращения — никогда не исчезнет. Из-за чего бы она ни появилась, что бы ни вызвало во мне такое отторжение с самого начала, мы уже давно миновали момент, когда это можно было исправить. Эта стена стала частью меня так же, как любовь Аида ко мне стала частью его. Её не обойти, как бы я ни старалась. Если одной силой воли можно было бы сокрушить её, я бы нашла способ сделать это много лет назад.

Постепенно я всё-таки погрузилась в сон, и всю ночь Аид провёл рядом. Когда я проснулась, его руки всё ещё обнимали меня, а глаза были открыты. Он держал меня всю ночь, зная, что мы никогда не будем вместе так, как ему бы хотелось, зная, что я ещё не раз покину Подземное царство и снова причиню ему боль, как только затянутся мои собственные раны от предательства Гермеса.

Нет. Я так не поступлю. Больше никогда. Аид и так уже настрадался из-за меня, и какой бы несчастной я себя ни чувствовала, даже если это означает вечное одиночество, я никогда не позволю этой стене — не позволю самой себе — снова разбить ему сердце.

* * *

Сменялись века и даже тысячелетия. Каждое весеннее равноденствие Гермес ждал меня на поляне, где меня оставлял Аид, но я проходила мимо него, не говоря ни слова. И так год за годом. Со временем мы начали обмениваться взглядами, затем улыбками. После первой тысячи лет он пришёл ко мне в летний домик, и мы провели целый день, ухаживая за садом, как я когда-то делала вместе с мамой. И хотя мы возобновили общение, это было не более чем неловкая дружба.

Без Гермеса моё лето стало немногим лучше зимы. Аид построил для меня несколько домов по всему миру, и хотя я любила их все, первым и последним каждый год для меня был мамин коттедж. Однако сама она заметно отдалилась от меня. Иногда она притворялась, что между нами всё так же, как и раньше, но я чувствовала её разочарование. Все её взгляды, когда она думала, что я не вижу, и чисто формальные объятия и поцелуи — ничто не могло меня обмануть. Всё это разрушало меня сильнее, чем моя зимняя гробница.

Мы с Аидом оставались в тех же отношениях, что и раньше, только я была верна своему обещанию и не изменяла ему. Эта верность давала мне то небольшое счастье, что я только могла испытывать. Я совершала ошибки, я вела себя ужасно, но по крайней мере, сейчас я исправляюсь и больше не причиняю боли Аиду своим предательством. Мы правили вместе, рука об руку, и пускай мы не были на седьмом небе от счастья, нас всё устраивало. Я научилась ценить мелочи, находить радость в простом быте и со временем приняла свою судьбу. Теперь это моя жизнь, поздно уже что-то менять.

Так я думала, пока не встретила его.

В тот день я снова была в обсерватории, но вместо того, чтобы наблюдать за посмертием мёртвых, позволила своему разуму бродить по земле. И хотя я бы скорее умерла, чем призналась кому-либо в этом, но временами, когда мне было совсем плохо, я подглядывала за Афродитой. Пока я томилась в одиночестве, она сменяла любовников — множество мужчин, готовых умереть за неё (а кое-кто и правда это сделал). У неё было всё, о чём я мечтала. И как бы я ни пыталась убедить себя, что меня всё устраивает, моя ненависть к ней только росла.

И в то же время я не переставала наблюдать за ней. Иногда чтобы прожить вместе с ней лучшие моменты, иногда чтобы найти доказательства, что её жизнь хуже моей. Не находила, конечно же, но была пара ситуаций, когда я могла обмануться, пускай даже ненадолго.

Но это был не тот случай. Когда последние лучи закатного солнца цеплялись за горизонт, Афродита плескалась в океане с самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Он был высоким и сильным, со светлой кожей и идеальными пропорциями на лице. Его улыбка казалась ярче солнца, и когда он взглянул в мою сторону — само собой, он не мог меня видеть, но всё же, — моё сердце забилось быстрее, тепло разлилось по телу от макушки до пят. Так я чувствовала себя рядом с Гермесом целую вечность назад. Так я хотела чувствовать себя рядом с Аидом.

Я влюбилась мгновенно, но не я одна. Пока я наблюдала за ними, Афродита тоже не могла отвести от него глаз. Во что бы они ни играли, она старалась не разрывать прикосновение, будто опасаясь, что он может исчезнуть. Может, так и есть. Может, это просто какая-то иллюзия. Как ещё можно объяснить существование кого-то столь прекрасного, если только он не бог?

Он повалил её на песок и принялся щекотать, от её счастливых визгов у меня разболелась голова. Ну вот, она снова победила. Очередной парень у её ног — на этот раз самый совершенный из всех, кого я когда-либо видела, — и Гефесту словно бы никакого дела до этого. Не удивлюсь, если он только сильнее полюбит её завтра, потому что он просто такой, какой есть. Как Аид.

— Адонис! — воскликнула она, смеясь. — Адонис, нет, мне надо возвращаться. Уже поздно.

— Возьми меня с собой, — прошептал он, целуя её, и она снова растаяла в его руках. Обычно в такие моменты я отвожу взгляд или исчезаю, но в этот раз кое-что зацепило моё внимание.

Адонис. Так, значит, его зовут. Я шёпотом повторила это имя, прокатывая гласные на языке, и улыбнулась. Идеальное имя. Идеальная внешность. Идеальный Адонис. Он безумно понравился мне.

— Ммм, ты знаешь, я бы взяла, но папочка меня убьёт, — ответила Афродита, прерываясь на ещё один поцелуй. — Я серьёзно… Мне пора. У нас собрание Совета.

Я моргнула. Адонис знает, что она богиня? Нет, мужчины часто подозревают это, когда общаются с ней, но чтобы так открыто упоминать Совет…

— Ладно, — он отпустил её, поцеловав последний раз. — Но мы же можем увидеться сразу после?

— Скоро, — пообещала она. — Меня ждёт муж, ты же знаешь.

Он ухмыльнулся, она послала ему воздушный поцелуй и через мгновение исчезла. Адонис продолжал смотреть на то место, где только что стояла она. На его лице было мечтательное выражение. Должно быть, представлял их будущее вместе, которого никогда не будет. Особенно если он действительно смертный. У него ни шанса.

Не раздумывая дважды, я перенеслась через барьер между нами и появилась на том же самом месте, где только что был Афродита. Глаза Адониса распахнулись, он часто заморгала.

— Кто ты? — спросил он, но не отпрянул. Уже что-то.

— Персефона. Я не собиралась вмеши…

— Персефона? Королева мёртвых? — он отшатнулся. Чёрт. — Я умираю? Это наказание за то, что я был с богиней любви?

Я фыркнула.

— Я тебя умоляю. Если бы каждый, кто с ней спал, сразу же умирал, в мире не осталось бы мужчин. Прости, не хотела тебя напугать. Я здесь не для того, чтобы забрать тебя в Подземный мир или ещё что-то… — что ж, ему хотя бы хватает здравого смысла бояться смерти. — Я просто…

И что мне ему сказать? Что я подглядывала за ним и Афродитой? Что он самый красивый мужчина на свете? Что меня пленила его улыбка, этот его внутренний свет, тепло и любящее сердце… что я хотела кусочек этого счастья себе, пускай даже крошечный?

Да-да, конечно. В любовь с первого взгляда верила Афродита, не я.

Не стоило мне приходить.

Но при мысли уйти от него и вернуться в Царство мёртвых сердце протестующе сжалось. Я его совсем не знаю, но в то же время, чем больше смотрю, тем ближе он мне кажется. В его голубых глазах я видела всё, о чём мечтала, и не могла отвести взгляд.

— Ты просто что? — его голос прозвучал мягче, словно он тоже почувствовал это притяжение, которое испытывала я. Может, так и было. А может, это очередная уловка Афродиты с целью унизить меня на глазах у всех.