Драко нахмурился, разглядывая карты в своей руке. Он совсем ничего не запомнил, а казаться дураком среди гриффиндорцев совершенно не хотелось.

— Есть ещё много нюансов. Первые пару игр я сыграю с тобой, — Поттер подвинул свой стул ближе. — А потом ты разберёшься.

— Уверена, Драко, тебе понравится эта игра, — мягко улыбнулась Полумна перед тем, как они начали.

Малфой довольно быстро запомнил все карты: их названия и внешний вид. Комбинации запоминались сложнее, но поттеровский листочек помог. Гарри тоже помог. Он шептал ему на ухо свои комментарии, помогая Драко делать выбор и совершать ходы: повышать, пасовать или оставаться выжидать. Малфой ни разу не выиграл, но более-менее разобрался. Во всяком случае, он понял одно — эта игра построена на лжи. Джинни могла ласково улыбнуться и сказать о «повышении», что предполагало наличие у неё хороших карт, но после общего вскрытия выяснялось совсем иное. Хотя Джинни не умела врать. Как и Рон, и Невилл, и даже Гермиона. Грейнджер, как оказалось, вообще не способна скрывать свою ложь. Драко заметил, что всякий раз, когда ей приходится совершать ход, её уши начинают краснеть. Отлично скрывать правду получалось у Полумны Лавгуд — вот уж чего Малфой никак не ожидал. Хотя, с другой стороны, чёрт знает, что у неё в голове: какие-то марглы или нарглы — об этом Полумна рассказала Драко лично, пока гостила в его подземелье. Он тогда посчитал её сумасшедшей. Хотя, конечно, странность — это ещё не признак безумия. По-настоящему безумной была Панси Паркинсон.

— Я хотел бы попробовать сыграть самостоятельно, — сказал Драко Поттеру, и тот, кажется, даже немного расстроился, что его ученик так быстро от него открестился, но всё же попросил Джинни в этот раз раздать и на него.

После этого Малфой стал играть ещё лучше. По лицу Драко сложно было сказать, говорит он правду или врёт, и это начало раздражать Рона. Драко заметил это по его резким движениям и пренебрежительным острым взглядам, которые тот периодически метал в его сторону. Но Драко это особо не занимало — тем более Рону явно не везло, и он снова и снова выходил из игры, недовольно бурча «пас». В последний раз он стукнул ладонью, в которой держал карты, по столу, встал и вышел из кухни. Гермиона поджала губы, извинилась и вышла следом. Джинни, пожав плечами, решила, что уже поздно — и правда, почти двенадцать ночи! — и, пожелав спокойных снов, ушла в свою комнату. За столом остался Невилл, который, подперев свою голову правой рукой, сосредоточенно следил за ходом игры, образовавшейся между Гарри и Драко; сами Гарри и Драко; и Полумна — она откуда-то достала клубок шерсти со спицами и принялась вязать.

— Повышаю, — величаво сказал Гарри, прожигая Малфоя взглядом.

— Коллирую, — равнодушно ответил Драко, подкидывая ещё десять галлеонов сверху. Его кучка фишек была в два раза больше поттеровской, но Гарри врал искусно, и Малфою почти никогда не удавалось его раскусить.

Поттер какое-то время буравил Малфоя взглядом, а потом громогласно фыркнул.

— Чёрт с тобой. Пас, — сказал он, откидывая карты в сторону. Драко расплылся в ехидной улыбке и перетащил фишки на свою часть стола. Гарри наклонил голову набок.

— Покажи свои карты, Малфой.

— Иногда лучше не знать правды, — довольно сказал Драко, но всё же протянул Поттеру карты номинальной стороной вверх.

— Здесь же!.. — задохнулся Гарри от возмущения. Драко не мог перестать улыбаться: он сделал Поттера с пустышкой на руках. Гарри шумно выдохнул, явно пытаясь успокоиться.

— Золотой мальчик не умеет проигрывать? — язвительно протянул Малфой.

— Я схожу за джемом к чаю, — пробурчал Гарри.

Невилл встрепенулся, будто отходя от сна, и вышел следом за Поттером, неуверенно пробурчав что-то напоследок. Полумна, впрочем, его поняла и мягко улыбнулась в ответ. Драко заметил, что Невилл взгляда с неё не спускал весь вечер. Малфой посмотрел на девушку. Из всех присутствующих только она не раздражалась его победам.

— Вы живёте здесь вшестером?

— Ребята просили не отвечать на твои вопросы, — искренне сказала она, и Малфой почувствовал болезненный укол (уже который раз за этот вечер, на самом деле). — Но я не считаю, что ты на тёмной стороне, — Полумна немного сдвинула брови, пытаясь распутать образовавшийся узелок на пряже. Как только у неё это вышло, она расплылась в довольной улыбке, а на лицо вернулась безмятежность. — Ты никогда не был на тёмной стороне, — Драко поджал губы. — Мы живём здесь не вшестером, конечно. И наш состав постоянно меняется. Кто-то живёт в других местах. Мы дежурим и работаем по очереди. К тому же, не все захотели сидеть с тобой за одним столом.

— Рон точно не хотел, — заметил Драко, хмыкнув себе под нос.

— Рон в последнее время часто злится, — Полумна покачала головой. — После смерти своих родителей.

Драко прикусил губу. Он не виновен в этом лично, но он проходил мимо двери суда в тот момент, когда на скамье подсудимых сидели мистер и миссис Уизли. Малфой ненавидел их — предатели крови и любители магловских изобретений, вечно захламляющие всё пространство вокруг; но он никогда не желал этим людям смерти. Драко слышал, как судебный зал взорвался аплодисментами, и мимо, буквально сметая его с ног, промчался дементор, готовый вытянуть душу из волшебников сразу же после оглашения приговора.

Это было отвратительное показательное выступление, адресованное всем, кто осмелится пойти против Лорда Волан-де-Морта.

— Мне стоило поддаться, — вдруг сказал Малфой. Полумна в удивлении вскинула брови, посмотрев на него.

— Ты правда так думаешь?

— Нет, — разумеется, нет. Драко не умел поддаваться ни в одной из игр, в которые когда-либо играл. К его сожалению, он часто проигрывал, но, чтобы самовольно пойти на проигрыш — никогда. — Пытаюсь быть благородным.

— Будь собой, — Полумна вернула свой взгляд на розовый клубок шерстяных ниток. — Ведь, кроме того, тот, у кого нет фишек, теряет всю силу карт.

— Что это значит? — нахмурился Драко.

— Мерлин, Малфой, — Гарри вернулся в куда лучшем настроении, вероятно, смирившись со своим поражением. Он поставил банку с красным джемом на стол и взмахнул рукой, зажигая огонь под чайником. Забавно, что Гермиона для этого пользовалась маленькими деревянными палочками. И, если честно, Драко не совсем понимал, почему они не греют воду обычным заклинанием. — Я должен отыграться, — Поттер достал палочку из кармана и провёл ею по воздуху: все фишки и карты вмиг исчезли. — Счёт остаётся до следующей недели.

— Невилл ложится спать, — вдруг сказала Полумна, — и меня клонит в сон, — она поднялась, прижимая к себе мягкий клубок. — Я рада, что ты пришёл, Драко. Надеюсь, увидимся на следующей неделе.

Малфой проводил её благодарным взглядом. Несмотря на общее радушие, он всё же чувствовал определённое напряжение за столом. Полумна и, как ни странно, Поттер были единственными, кто действительно невербально поддерживали Драко. Но было ещё какое-то чувство, которое Малфой никак не мог распознать; чувство, весь вечер преследующее его и кутающее в тёплые объятия.

— Чаю? — спросил Гарри: чайник закипел.

— Только если без сыворотки, — отозвался Драко. Поттер хмыкнул и уже в следующую минуту поставил перед Малфоем горячую кружку с ромашковым чаем. Гарри разместился напротив.

— Как тебе вечер?

— Очень увлекательно, — Драко сделал глоток, отмечая, что на этот раз вкус чая ровный, без примесей и неведомых зелий.

— Джинни верно сказала, это отвлекает от внешних проблем.

Вопрос сам вылез на поверхность, и Малфой просто не мог этого не спросить, ему стало до ужаса интересно:

— Вы с Джинни вместе?

— С чего ты взял?

— Ни с чего, — Драко закатил глаза. — О вас много болтали в школе, я просто интересуюсь.

— Нет, — кратко ответил Гарри. И Малфой на это кивнул: так он и думал. Рыжая совершенно не подходит поттеровскому нраву. Если говорить об отношениях, ему следует искать кого-то более уравновешенного и способного хоть иногда остудить горячую гриффиндорскую голову.