— Глупо и неправильно чувствовать подобное, особенно, когда наша семья давным-давно воссоединилась…

— Выплесни всю злобу, боль и обиду, Регина, — Себастьян опустил руку мне на плечо и слегка сжал его. — Выплесни их сейчас, пока они не поглотили тебя.

— Если бы это было так просто… — одними лишь губами проговорила я.

— Это просто. Дай своим чувствам и эмоциям волю.

— Себастьян…

— Хочешь, ты сделаешь это через мысли? В нашем объединённом подсознании?

Я глубоко вздохнула:

— Наверное, так будет лучше.

Михаэлис сразу же поспешил коснуться ладонью моего лба и, закрыв глаза, прошептал:

— Расслабься и представь то место, где бы ты хотела выплеснуть все свои эмоции.

— Хорошо.

Сделав ещё один глубокий вздох, я расслабилась и сосредоточилась на представлении нашего тренировочного зала в поместье, при этом позволив Себастьяну постепенно самому проникнуть в моё подсознание и объединить его со своим, создав прочную связь.

— Выбери предмет, на котором хочешь сорваться, — прошептал он внутри моего сознания.

Стоило мне лишь кивнуть, как моё подсознание само создало то, что могло помочь выпустить все свои эмоции и чувства, которые медленно, но верно накапливались во мне с годами.

Перед глазами в то же мгновение возникли два знакомых силуэта… Силуэт Клода и силуэт Ханны. Ведь именно на них двоих лежала большая часть вины во всех моих страданиях без исключения.

— Теперь… — голос Себастьяна звучал в моей голове, спокойный и умиротворённый. — Вспомни всё то, что они сотворили с тобой с самого начала, выпусти пар во всех смыслах.

— Да, — проговорила в мыслях я и невольно сжала руки в кулаки.

В голове раз за разом проносились все события моей жизни, начиная с самого рождения и вплоть до того самого рокового вечера, когда погиб Михаэлис.

Я вспомнила свою грёбанную жизнь в приюте, каждое своё избиение, каждое изнасилование и слёзы, пролитые в тот период жизни. Боль, отчаяние, одиночество, желание как можно скорее подохнуть, лишь бы больше ничего не чувствовать и не испытывать…

Также я с пронзительной болью в сердце вспомнила, что со мной творилось, когда я потеряла самое дорогое, что было в моей жизни. Себастьяна…

И Клод, и Ханна были одинаково виновны. Они оба заслуживали смерти, однако перед этим должны были испытать истинную агонию. Ту, что уже не единожды испытывала я сама…

Ненависть, злоба, жажда убивать проснулись во мне с пугающей быстротой. Руки мои задрожали и стали пульсировать так, что вены на них стали прорезаться почти, что сквозь кожу.

Так как я была лишь в своей собственной голове, я могла дать пробудиться своим фантазиям в полную силу, а значит, могла обратиться и в чудовище, с которым себя ассоциировала последние годы.

Мои клыки прорезались, зубы деформировались в острые волчьи клыки, вены у виска пульсировали и вызывали мощную боль в голове, которая пробуждала всё больше и больше агрессии, которую я могла сейчас выпустить на своих врагов. Так я и сделала.

Совершив резкий выпад в сторону силуэтов наших врагов, я стала сначала с громким хрустом по очерёдности ломать им кости на руках и ногах, причём так, что они прорывались сквозь плоть и кожу, стала рвать сухожилья… Дальше в ход пошли ногти, что за один лишь миг обратились в звериные когти и стали также царапать и разрывать плоть, из которой сразу же начинала хлыстать кровь, окропляя всё вокруг.

Я сгрызала их плоть и кости до жуткого громкого хруста моих же клыков. Я давилась призрачной плотью наших врагов, рыча и захлёбываясь в фальшивой крови, и жаль, не слышала их криков боли и стонов.

А мне так хотелось их услышать, почувствовать отчаяние и страх этих сучьих детей, ощущать всем телом дрожь их костей и ошмётков плоти. Я желала услышать их мольбы о пощаде, жалкое поскуливание, которое смогла бы с лёгкостью оборвать, просто перегрызя паршивые глотки.

И как жаль, что это было только в моих мыслях. Ведь тогда, даже, не взирая на этих силуэтов спокойствие, я бы с удовольствием пожрала их треклятые, сраные тела и не побоялась бы испражниться их остатками в самую большую дыру жерла с вулканом.

Не знаю, сколько времени длилось всё это моё мысленное кровавое безумие, но на момент, когда мои руки с силой вонзились уже в грудь изрядно истерзанных тел силуэтов, дабы вырвать их проклятые сердца, у меня резко закружилась голова, которую после пронзило сильной острой болью, заставляя выпасть из подсознания.

Я буквально рухнула со стоном на колени, зажмуривая глаза и пытаясь хоть как-то унять боль.

— Отпустило? — спросил тихим и осторожным тоном Себастьян, будто боясь меня ещё сильнее разозлить.

— Д… Да… — прошептала сквозь стон я и, почувствовав маленький ручеёк крови под носом, поспешила вытереть его. — Я… Меня, видимо, слишком занесло…

Я опустила голову, глубоко выдыхая.

— Это хорошо. Ты выпустила пар. Отдышись, — демон говорил фразами, но спокойно, без паники.

— Ладно… — очередной глубокий вздох, и я почувствовала, как боль постепенно стала отступать, затем мой взор обратился на брюнета, который опустился передо мной, чтобы аккуратно помочь подняться: — Теперь ты увидел… На кого я становлюсь похожа каждый раз, когда рвусь в бой…

— Если бы ты дала гневу выйти наружу ещё сильнее, то была бы похожа на меня.

— Вот как…

— Именно… — Себастьян помог мне сесть на кровать и, присев рядом, коснулся моей руки своей прохладной ладонью. — Ты скоро сможешь обратиться в демона.

— Тем лучше, — тихо произнесла я, постепенно приходя в себя.

— Хорошо. А теперь скажи мне, тебе легче?

— Легче.

Я несколько слабо усмехнулась:

— По крайней мере, большая часть негативных эмоций ушла и не давит, как раньше. Мне действительно нужно было выпустить пар. Хотя всё происходящее у меня в подсознании и довольно сложно назвать таковым…

— Теперь успокойся, душа моя, — Михаэлис бережно обнял меня за талию и прижал щекой к своей груди.

Я же обняла моего любимого демона в ответ, вдыхая его такой родной для меня запах.

Даже удивительно, что спустя столько времени он всё же смог отыскать тот самый одеколон, который я подарила ему на три года нашего знакомства.

Эта мысль заставила меня улыбнуться, а осторожные и нежные поглаживания мужской руки по волосам и спине помогли мне успокоиться окончательно.

— Спасибо, — тихонько, но искренне прошептала я.

— Не за что, любовь моя, — бархатным и ласковым полушёпотом произнёс Себастьян. — Для тебя — всё, что угодно.

Я слегка отстранилась и взглянула в его карие глаза, в которых легко можно было прочесть настоящую любовь и заботу.

Мужчина одарил меня нежным и мягким прикосновением своей ладони к моей щеке, затем кончиками пальцев медленно очертил контур моих губ и осторожно коснулся подбородка, чуть приподняв немного усталое личико.

В ответ на эти прикосновения я тихо, но приятно вздохнула, прикрыв глаза.

— Отдыхай. Ты хорошо потрудилась, — произнёс демон, наградив мои губы нежным поцелуем.

Я ответила на него столь же трепетно и ласково, мягко положив ладонь на грудь Михаэлиса.

— Мне не привыкать, — прошептала я, осторожно прервав поцелуй и медленно отстранившись от уст Себастьяна. — Наверное, стоит признать, что по-настоящему отдыхать я себе стала позволять только после твоего воскрешения.

— Тем лучше. Значит, отдыха будет больше, особенно, когда я буду тебе делать массаж и устраивать спа-салон.

— Если вспомнить, сколько у нас ещё дел и забот впереди, то…

— Дела не помешают мне ухаживать за тобой. Хочешь, куплю трейлер с бассейном-джакузи, микроволновкой и печкой, а ещё телевизором и модемным интернетом. Будем кататься по делам и успевать тебе даже сауну устраивать.