Он продолжил шипеть:

— Закрой свою манду, сука-мать многодетная. Лучше бы за своей юбкой следила, госпожа вечная Молочница. Отвали от девушки, иначе я наплюю на ваш сраный феминизм и брошу тебя под машину.

— Что ты творишь, гадёныш?!

— То, что следовало бы сделать мне самой, — отозвалась нагло и холодно я.

Он глянул на меня, с хитрой ухмылкой отпустил тётку и с поклоном толкнул её ко мне так, что она рухнула на колени передо мной.

Я же слегка наклонилась к ней и схватила за волосы мёртвой хваткой, при этом резко и со всей силы потянув за них:

— Пришёл и твой черёд платить по счетам, старая сука.

— Ты пожалеешь, что связалась со мной! — крикнула напоследок женщина и начала, было, орать, чтобы позвать толпу: — Люди! Люди! Помогите, убивают!

— Заткнись! — я нанесла резкий и весьма болезненный удар этой гадине по спине тростью, что была у меня во второй руке, затем ещё и ещё один. — Заткнись, тварь! Теперь тебе никто не поможет и не спасёт, как и меня когда-то!

Незнакомец тут же схватил женщину за воротник и закрыл ей рот своей крепкой ладонью так, что она и пискнуть не могла. Но сделал парень всё так, словно ту стало тошнить, и он будто в панике повел её домой, всё приговаривая:

— Мама, я же говорил, чтобы ты не пила так много. Теперь смотри, что с тобой стало, — и знаете, так реально сработало. Люди думали, что молодой сын-спортсмен беспокоится за мать алкашку, которую любит и пытается как-то вывести из депрессии, а его девушка пытается ему помочь и довести её безопасно до дома.

Мы тащили эту ведьму до самых тёмных и тихих закоулков, пока не добрались до абсолютно безлюдной улицы, где ещё стояли частные гаражи. И один из них уже как раз был под сноску или разборку, так как часть атрибутов оттуда убрали, в том числе и электричество. Но не двери.

Резко толкнув мою бывшую «нянечку» внутрь этого гаража, да так, что она влетела прямо в стену и неслабо ударилась головой, я холодно хмыкнула:

— Отличное место для того, чтобы сполна заплатить по счетам, не так ли, Инесса? — сжав рукоять трости, я наблюдала за тем, как женщина пытается безуспешно подняться и стонет от боли.

— Я тебя посторожу снаружи, детка, — ответил парень, выходя наружу, заодно сказав то, от чего я едва ли воздухом не подавилась: — И да, если что, мой брат… Себастьяном ты его назвала, да? Зови его, если потребуется убраться здесь.

— Чего?! Брат?! — в шоке, пусть и не так громко, но отозвалась я, чувствуя, как мои глаза от удивления чуть ли не полезли на лоб.

— Ага. А он тебе не говорил? Хах, я не удивлён, детка. Ладно, я пошёл курить. Если захочешь меня к себе в подручные, только скажи. Я душу у тебя не возьму, разве что разрешение крышу иметь да есть за счёт братишки, — рыжеволосый парень вновь подмигнул мне: — А и ещё, меня зовут Дорос — то есть подарок, если переводить с греческого, — тут он ловко спрыгнул за пределы гаража и прикрыл дверь так, чтобы я хотя бы немного могла ориентироваться в темноте.

Отойдя от шока, я снова вернула своё внимание к моей жертве и врагу.

О новом «знакомом» я ещё успею подумать после. Сейчас было важно разобраться со старой дранью, которая была ненавистна мне с детства, впрочем, как и все остальные работники приюта.

Я неторопливой, деловитой и хищной походкой стала подходить к женщине, словно зверь, готовый в любую секунду напасть и разорвать свою добычу на клочки.

«Нянечка» попыталась уползти подальше от меня, и я видела, насколько ей было страшно. Она вся тряслась, её лицо было похоже на чизкейк с прозрачной подливкой… Уродливый чизкейк с прыщами вместо конфеток и морщинами вместо шоколадных веточек и усиков.

Она заверещала в панике:

— Что ты хочешь со мной сделать, сука-а-а-а-а-а?! — её рёв раздался по всему гаражу раздражающим мой слух эхом.

— То, что ты долгие годы делала со мной, — сказала я громким и угрожающим голосом, смотря на женщину ледяным, пронизывающим взглядом и продолжая неизбежно приближаясь к ней.

Когда она была зажата у стены, как загнанное в угол животное, я стала колотить своими ногами её ноги и руки, бить её со всей силы так, чтобы каблук или носок пробивались сквозь кожу, будто ножи.

Инесса Дмитриевна стонала, пыталась верещать и звать на помощь, сопротивляться моим ударам, но всё было напрасно. Ибо я грубо хватала её за голову и буквально таранила ей стену с разных сторон — задевая и затылок и макушку и бока и даже порой поворачивала лицом к стене, чтобы «размазать» его до мясной окровавленной корочки.

Но и на этом избиение бывшей «нянечки» не закончилось. В ход пошла и моя трость, которой я стала бить эту старую скотину по спине в районе позвоночника, по ногам в коленных чашечках и рукам в локтях и кистях.

Ах, как же был приятен для моих ушей хруст и треск ломающихся костей, что сплетались с криками и стонами женщины в единую и лучшую для моих ушей мелодию.

Я избивала Инессу, наверное, часа два, плюс-минус пять минут перерыва для того, чтобы перевести дыхание, набраться сил и ненависти и продолжить ломать её тело всеми способами.

И я бы забила эту суку до смерти! Я бы не пожалела её, если бы не вспомнила, как однажды она сказала, что у неё пять детей.

Да, двое уже были взрослыми и имели самостоятельную жизнь, но остальные-то ещё в школе учатся, и им нужна мать, пусть и такая отвратительная, но всё же кормящая их и дающая им крышу над головой.

Мне пришлось остановиться и осмотреть «нянечку».

Она была жива, пусть и тяжело и нервно дышала. Всё тело её было в крови, синяках и царапинах, а лицо… Поверьте, без операции она будет страшнее любого убогого после чёрной оспы или чумы.

— Скажи спасибо своим детям, тварь, — произнесла жёстко я, последний раз схватив её за волосы. — Не будь их у тебя, я бы с превеликим удовольствием прикончила тебя.

С этими словами я снова ударила женщину головой о стену гаража, лишив её сознания.

— Ах, какую расправу я пропустил, — послышался вдруг голос Себастьяна позади меня. Да, этот дундук умел появляться неожиданно. — Вижу, ты познакомилась с моим братцем.

— Познакомилась, — я фыркнула в ответ, переводя дыхание. — Но было бы куда лучше, если бы твоё самодовольное демоническое величество хоть раз обмолвилось о нём.

— Ну, раз ты с ним пересеклась, то Дорос это демон придурок который пойдёт с тобой на контракт с кучей условий. Если ты мужчина, то должна ему постоянно давать выпивку, поход по секс-клубам или проституткам, а также усыновлять его, как брата или сына, в зависимости от возраста. Если ты женщина, то должна быть шлюхой в его постели. И поверь, когда он в хорошем настроении, ты будешь получать удовольствие, которое не испытывала никогда. Но вот если он зол, то это будет больнее, чем всё то насилие, что ты испытала в тысячу раз. И не поверишь, он спит даже со старухами и контракты берёт у всех и вся, как низший чёрт, что падок на любой мелкий грешок.

— Не обязательно было делиться абсолютно ВСЕМИ подробностями. Спасибо.

Меня всю невольно передёрнуло, пусть видом я этого и не показала.

— По крайней мере, теперь ты знаешь, что тебе с ним лучше не заигрывать, даже если захочешь меня позлить, — демон тут же посмотрел на лежащую без сознания женщину и усмехнулся: — Значит, пожалела из-за детей?

— Лишь из-за них эта старая сука до сих пор дышит, — ответила я, перехватив трость в другую руку.

— Что же прикажешь мне делать с ней?

— Перенеси её к одному из старших сыновей. Дальше он сам о ней позаботится.

— Просто перенести? Ладно… Только сотру ей память о тебе, иначе хвоста не избежать.

— Предлагаю лучше ей и душу переделать, — отозвался Дорос, что тут же зашёл к нам и осветил помещение огнём из своих демонических пальцев.