Вот тут уж демон меня уже вывел вконец настолько, что я резко поднялась с кровати и подошла к нему практически вплотную, глядя прямо в глаза.

— Однако я не демон, который может делать всё, успевать всё и не прерываться ни на какие перерывы! Я человек, который только начал и учится жить нормально! — моё разгорячённое дыхание опалило лицо Михаэлиса. — Я когда-нибудь жаловалась на эту жизнь, которую ты дал мне?! Нет! Тогда будь любезен, прояви чёртово понимание и осознай, что людям иногда хочется просто напросто поваляться в постели, не смотря на то, какой они жизнью живут!

— Значит, наплюёшь план мести своим треклятым родственникам? Дашь им продохнуть хоть один спокойный денёк ради собственной задницы?!

— Я этого не говорила!

Сейчас я едва ли сдерживалась от того, чтобы не вцепиться в горло Себастьяна и не начать его душить буквально сразу же. Меня бесило его занудство, его настойчивость… Но больше всего бесила его треклятая правота.

— Агх! Как же мне сейчас хочется тебя просто придушить… — я глубоко выдохнула, стараясь успокоиться и отходя от демона на несколько шагов, дабы опять не нарушить наше личное пространство.

— Взаимно, — ухмыльнулся он, кидая мне грубо в руки одежду. — Что же, хочешь самостоятельного отдыха, то поступай уж, как хочешь. Кто же я для тебя, чтобы учить жизни.

— Вот только не надо давить на мою совесть, — более нагло отозвалась я и, направившись в сторону ширмы для переодевания, даже специально задела плечом брюнета, проходя мимо. — У меня её и так осталось крайне мало.

— Конечно, твоя совесть умерла вместе с девственностью, — тут же всё с такой же ухмылкой отозвался Себастьян, уходя в гостиную.

Вот на этом моё «ангельское терпение» уже лопнуло конкретно, и я, наплевав на всё и бросив вещи на пол, поспешила нагнать этого наглого и заносчивого демона в коридоре. Догнав же, буквально сразу же резко прижала его к стене.

— Ещё хоть раз заикнёшься об этом, и я… — мои глаза едва ли не метали молнии.

— Что? Яйца мне оторвёшь? — голос же брюнета был слишком спокоен и наглым.

— Я одним твоим чёртовым достоинством не ограничусь, уж поверь. Мне хватит фантазии проучить тебя множеством способов, — гневно проговорила я, только сильнее прижимая демона к стене.

— Я буду рад посмотреть на все твои попытки меня сломать.

— Сейчас тебе, может быть, и смешно. Но не советую доводить меня до полнейшего бешенства, Себастьян.

— Как тебе будет угодно. А теперь делай, что хочешь. У меня всё равно появились кое-какие дела.

— Ах, вот как? Дела, и какие же, позволь узнать?

— Не позволю, так как эти дела касаются только демонов. И если не хочешь неприятностей на свою задницу, то лучше займись собой.

— Какие мы важные и грозные…

Я раздражённо выдохнула и всё же отпустила этого наглеца и зануду, но прежде чем окончательно отстраниться, немного резковато ударила его коленом в пах и с нахальной ухмылкой на губах прошептала, приблизившись к уху:

— Удачи разобраться с делами, Себастьян.

— Вот же стерва… — также прошептал демон сквозь порывы и желание отдубасить от меня.

Только напоследок он мне оставит свой хитрый подарок, но о нём больше.

Я была так рада после небольшого перекуса вырваться из нашей с ним квартиры, что на бегу сбила пару школьниц с их уродливыми «типа-парнями», пхах… Идиоты, пососутся, потрахаются, а потом по новым норам и шестам попрыгают.

Днём Питер гудел и был полон жизни, в которой все куда чаще прячутся за масками нейтральной фамильярности, которую выучили из зарубежных фильмов и лохотроновских клубов.

И я наслаждалась искренне этой атмосферой, гуляя по улочкам, покупая по маленькому букетику цветов, наблюдая за кораблями и лодочками да любуясь за стремящимся в далёкий и неизведанный путь потоком воды.

Мне действительно сегодня хотелось просто прогуляться по городу и отдохнуть от всего, что меня заботит. Хотя бы на один день.

И я так и делала большую часть дня. Иногда забредала в неизведанные улочки нашего «культурного» города, могла зайти в магазины, чтобы полюбоваться той или иной вещичкой или даже купить её. Благо сейчас деньги мне это позволяли.

Одним словом, я просто гуляла и наслаждалась моральным спокойствием, что мне было просто необходимо. Такая моя прогулка продлилась до самого вечера, и возвращалась я домой вполне в хорошем настроении и расположении духа.

Если бы только не одна весьма неприятная для меня встреча, которая произошла почти на подходе к дому.

На часах было уже около восьми часов вечера, и я шла спокойным, даже очень лёгким шагом мимо двух переулков, в нескольких метров от которых и располагался наш подъезд.

Да, мне было прекрасно известно, что Себастьяна разозлит такой мой поздний приход, однако упускать возможность чуток побесить его не хотелось совсем. Поэтому я продолжила идти неторопливо к дому.

— Вот уж кого не ожидала увидеть в живых, так это тебя, Орлова, — раздался позади меня знакомый ядовитый женский голос. — И уж тем более полностью здоровой. Как тебе удалось выжить после того, что случилось с приютом?

— Вас мама не учила здороваться, как полагает, Инесса Дмитриевна? — проговорила я чуть нагло, разворачиваясь на источник голоса и с силой сжимая свою трость в руке.

— Прости, просто увидев твоё личико, да ещё и такое ухоженное и холёное, я была просто поражена, — ухмыльнулась она, разглядывая меня всю с ног до головы. — Хотя тебя я легко узнаю. Даже если будешь вся в элитной косметике или дорогих платьях.

— Кто бы сомневался… — хмыкнула холодно я. — Ведь вы успели изучить меня вдоль и поперёк, когда частенько избивали меня с десяти лет до тех пор, пока не уволились два года назад. Я была для вас хорошим способом выпускать пар из-за проблем в семье, не так ли?

Тут женщина нахмурилась и, подойдя ближе, грубо схватила меня за подбородок:

— Детка, не учи меня жизни. Ты сама её только начала хлебать. Смотри, как бы ты не стала бить, убивать или ещё чего похуже. Хах, впрочем, я не удивлюсь, если ты начала это уже делать. Я помню, как ты смотрела на нас и желала вцепиться нам в глотку.

— Поверьте, у меня этого желания и сейчас хоть отбавляй, — я резко вырвала своё лицо из хватки бывшей «нянечки» и одарила её ледяным, коварным, хищным и пугающим взглядом.

— О-о-о-о, узнаю того самого запуганного зверька, что наконец-то свои кривые зубки показывает, — хмыкнула она, вглядываясь мне в глаза. — А может быть, я расскажу всем, что ты, такая красотка, на самом деле приютская шлюха и калека? Думаешь, тебя тут хоть кто-то пожалеет?

— Мне уже давно не нужна ничья ни жалость, ни любовь, — произнесла я с полным безразличия голосом. — Я выучила все уроки, что преподнёс мне ваш грёбанный приют и вы сами.

— Только, если я всё расскажу о тебе, тебя не только люди из нашего приюта отдерут, но и вся наша страна тебя будет желать отодрать.

Но не успела Инесса Дмитриевна замахнуться, чтобы меня ударить, как позади кто-то ловко схватил за руку и прошептал ей на ухо змеиным голосом:

— Хавку свою закрыла, шалава перезрелая.

Позади «нянечки» стоял парень крепкого телосложения, практически древнегреческого.

Рыжие кудри свисали ниже плеч, выразительное лицо, острый нос, хоть и не греческий, острый взгляд как у сокола. Парень был одет в стандартный спортивный костюм с майками и кедами, не смотря на такую странную погоду.

Что интересно, на русского он был не похож, хотя в его голосе даже акцент не проглядывался.

— Ты ещё кто? — грубо отозвалась женщина, пытаясь вырвать руку. — Что, уже успела выискать себе защитничка, который будет «оберегать» тебя ради того, чтобы ты лишний раз ему…

Тут незнакомец крепко сжал её руку и вывернул её так, что ещё одно лишнее движение, и конечность полностью бы отделилась от плеча и повисла бы мертвым грузом.