Возможно, все дело было в его смехе. Возможно, Гермиона чувствовала себя необычайно свободно рядом с ним. Но какова бы ни была причина, она ответила:

— Может быть, она согласилась бы и на меньшее.

От этих слов Снейп чуть не поперхнулся. Этого он не ожидал. Не от нее. Ну, что ж.

— А вы, Гермиона? Вам приходилось когда-нибудь соглашаться… на что-то меньшее, чем настоящие отношения?

Щеки Гермионы вспыхнули.

— Я… ну, не совсем.

— На самом деле это так, но вы просто не хотите это признать?

— Нет, обычно я так не делаю.

Ненадолго в комнате воцарилась напряженная тишина.

— «Обычно» не означает «всегда». — Какое-то время он наблюдал, как она съежилась под его взглядом, и обнаружил, что ему это очень нравится.

— Все в порядке, Гермиона. В конце концов, вы человек.

Гермиона почувствовала стук собственного сердца где-то в горле. Ей захотелось сгореть либо спрятаться, в зависимости от того, что было бы сейчас наиболее уместным. К сожалению, в данный момент и то и другое было весьма труднодостижимым. Напряжение немного спало лишь тогда, когда, мгновение спустя, он отвел взгляд.

— Возвращаясь к вашему высказыванию, нет, она совершенно мне неинтересна.

— А если бы была интересна? — тихо спросила она.

— Тогда я бы пересмотрел свою… — он сделал паузу и вздернул бровь, встречаясь с ней взглядом, — позицию по этому вопросу.

Затем он сменил тему на что-то менее личное (изменения, произошедшие в Хогвартсе после его отъезда), и к Гермионе, вновь вернулось самообладание. Но яркий румянец на ее щеках продолжал маячить где-то на краю его сознания, что только способствовало напряжению в его брюках. Он понятия не имел, откуда взялись все эти ненадлежащие мысли, но предполагал, что они были связаны с ее искренним отношением и с вышеупомянутым напряжением.

***

Гермиона лежала на диване и читала сборник народных сказаний Рейна, когда Снейп вышел из душа. После использования заклинания мягкой сушки, его волосы все еще оставались немного влажными. Особенно впечатлили ее рассказы о русалках и о том, как следует их классифицировать. Возможно, это было связано с тем бесценным опытом в водах Черного озера, что был у нее на четвертом курсе. Услышав, как открылась дверь ванной, она подняла голову, но тут же отвела взгляд. Снейп, непринужденно расхаживающий в свободных пижамных штанах и хлопчатобумажной футболке с длинными рукавами стал для нее полной неожиданностью, к которой она оказалась не готова. В любой другой ситуации она, возможно, сочла бы это забавным, но в данный момент, чтобы избежать неловкости и смущения, ей следовало полностью его игнорировать. Но она не очень в этом преуспела, потому что, держа в руке банку с пастой, он подошел к ней.

— Э-э-э… уже? — невнятно пробормотала она.

— А вам это уже не нужно?

— Ну, — она попыталась придать своему голосу отрешенную интонацию, — наверное, нужно. Просто я хочу сказать, что даже если я совсем не буду двигаться в течение целого дня, то это все равно вряд ли что-то решит.

— Это не так.

Северус призвал кресло и придвинул его ближе к дивану. Он решил не повторять прежней ошибки и попросил ее снять повязку самостоятельно, чтобы не прикасаться к ней без острой на то необходимости. Он чувствовал ее волнение.

— Вы уверены, что вам не стало хуже?

— О! — Голос ее звучал испуганно. — О нет. Нет, мне не стало хуже.

Он не стал заострять на этом внимание, решив, что все обдумает позже. В первую очередь — ее нога. Она действительно выглядела намного лучше, чем днем, отечность заметно спала. Он зачерпнул пальцами и стал осторожно наносить пасту на ее лодыжку. Кожа под его пальцами была гладкой как шелк, и Снейп, чтобы не думать о том, какой могла бы быть на ощупь остальная часть ее ноги, стал мысленно перечислять ингредиенты, входящие в состав различных целебных мазей.

Все, что могла предпринять Гермиона, это сидеть неподвижно и старательно делать вид, что ей безразличны его прикосновения, потому что сочетание целебного состава и его рук побуждало в ней желание приобрести еще несколько ссадин и ушибов, если это будет означать еще больше подобных ощущений. Она не хотела говорить об этом, но была уверена, что после ее полета с лестницы в подвале, у нее определенно осталось несколько ушибов. Но хватит ли ей смелости о них сказать? Непроизвольно у нее вырвался полный удовлетворения вздох, и взгляды их на миг встретились. Гермиона, смутившись, тут же отвернулась.

— Я так понимаю, вам определенно становится лучше, — заметил он с долей сарказма.

— Да, спасибо. — Она изо всех сил старалась говорить ровно.

И тут он вспомнил, как она поскользнулась на лестнице. Несомненно, прежде чем столкнуться с ним, она заработала несколько синяков.

— У меня есть средство от синяков и ушибов, если вам нужно.

Незначительное, по сути, предложение. Ей оставалось лишь принять его.

— Ну… — начала она. — Я бы не отказалась, если вас не затруднит.

Закончив с ее лодыжкой, Снейп призвал с ближайшей полки средство от синяков и протянул ей.

— Вы… — Она собрала в кулак остатки смелости и посмотрела на него щенячьим взглядом. — Вы не могли бы мне помочь? Я не смогу самостоятельно обработать спину.

— Надевайте повязку и поворачивайтесь спиной.

За минуту, что потребовалась Гермионе на то, чтобы снова надеть повязку на ногу, он полностью совладал с эмоциями, насколько это было возможно. Она определенно этого хотела. Ее взгляд полностью подтверждал его догадку. На его счастье, она не предполагала, что дважды его просить не придется.

Потянувшись за спину, она приподняла нижний край джемпера и рубашки.

— Я так понимаю, что это необходимо, — неуверенно улыбнувшись, произнесла Гермиона.

Он глубоко вздохнул, пытаясь выровнять дыхание, и потянулся пальцами к краю ее рубашки, приподнимая ее вверх еще на несколько дюймов, обнажив полоску гладкой молочно-белой кожи, на которой отчетливо выделялось несколько совсем свежих синяков. Он попытался все свое внимание сосредоточить именно на них, не обращая внимания на изящную линию ее талии и не думая о теплой мягкости ее кожи под его пальцами.

Гермиона изо всех сил старалась дышать ровнее. Она закусила нижнюю губу, чтобы не издавать никаких лишних звуков, о которых потом, возможно, будет жалеть. Его прикосновения были божественными и заставляли желать большего. Промелькнула мысль, не ударилась ли она при падении головой. Это ведь был Снейп! Но перед глазами тут же всплыл образ Снейпа, выходящего из душа с еще влажными волосами, а затем Снейпа, готовящего завтрак этим утром, и ей пришлось признаться самой себе, что человек, который сейчас наносил на ее спину мазь от синяков, совершенно не был похож на того, кто, казалось, всем сердцем ненавидел ее в прошлом. Этот Снейп был гораздо приятнее в общении, внимательнее и, хотя по-прежнему оставался язвительным и строгим, иногда даже улыбался. Когда он убрал руку, ее пронзила пустота.

— Так лучше? — спросил он.

— Да, спасибо, — с трудом выдавила Гермиона. В конце концов, ей и правда было относительно лучше. Она приподнялась, вновь усаживаясь на диване.

— Звучит как-то неуверенно.

На долю секунды в ее глазах отразилось волнение, пока она думала, что ответить.

— Нет, мне действительно гораздо лучше, — ответила она, попытавшись придать своему голосу на этот раз более убедительные интонации.

— Тогда в чем дело?

Он и сам до конца не понимал, почему его это так волнует, но он получал от этого разговора странное удовлетворение. Тем более, он имел дело с достаточно известным ему человеком и не мог отказать себе в удовольствии потешить свое эго, видя, как она смущается, не найдясь с ответом. Возможно, он неправильно понимал знаки, но интуиция его еще никогда не подводила, и он смутно ощущал, что здесь кроется что-то большее.

— Ничего особенного.

— Что ж, если вы настаиваете, то так тому и быть. Я собираюсь спать, вам нужно что-то еще?