— Ты ведь понимаешь, что Пэнси захочет знать причину, по которой я не смогла вернуться раньше.

— И что ты ей скажешь?

— Что я встретила потрясающего волшебника, которого очень хотела взять с собой, но, очевидно, не очень в этом преуспела. — Она кривовато ухмыльнулась.

Из его груди вырвался низкий смешок.

— Это не твоя вина, что он слишком упрям и ворчлив.

— Хм, похоже, ты с ним знаком. Расскажи мне что-нибудь еще о нем.

— Мне кажется, что он обдумывает твое предложение.

— О, Северус! — воскликнула она и, повернувшись к нему лицом, прильнула к его губам в таком пламенном поцелуе, который мгновенно согрел его до костей, чего не смог бы сделать ни горячий чай, ни огонь в камине.

Возможно, это было оттого, что все ее действия сопровождались теплой улыбкой, которая предназначалась лишь ему одному. А может, причиной этому был жар ее тела, которое он в эту самую минуту сжимал в объятиях. Но скорее всего, причиной тому было сочетание всего этого, а вдобавок тот факт, что она была с ним честна, и поэтому Северус полностью ей доверился.

Не разрывая поцелуй, Северус поддел пальцами край ее джемпера и коснулся голой кожи ее спины, ворча что-то о неудобстве зимней одежды. Не прошло много времени, как они оба остались без одежды, прижавшись друг к другу обнаженными телами. Гермиона, устроившись у него на коленях, насаживалась на его член мучительно медленно. Она наклонилась и тихо нашептывала ему на ухо все причины, по которым он должен вернуться в Британию вместе с ней.

Позже, вспоминая их соитие в его любимом кресле у камина, он думал о том, что с ее стороны это было довольно по-слизерински, несмотря на то, что изначально она не пыталась уговорить его, прибегнув к соблазнению или принуждению.

Ощущение его рук, ласкавших грудь, его горячее дыхание, от которого по коже пробегали мурашки, тихие стоны, срывавшиеся с его губ, — все это было намного большим, чем все то, на что сегодня рассчитывала Гермиона, хотя она и была инициатором этого соблазнения. Она все никак не могла насытиться этим невероятным мужчиной, и его намек на то, что, возможно, он все-таки примет ее предложение вернуться в Британию вместе с ней, побудил ее попытаться убедить его, что он потеряет, если останется здесь. А еще при этом убедиться самой, что потеряет она. В этот момент она отдавала ему всю себя в каждом вздохе, в каждом сокращении мышц ее тугого лона, когда опускалась на его член, вбирая его в себя все глубже, в каждом поцелуе, в каждой ласке.

В момент наивысшей точки наслаждения она прильнула к нему, пытаясь отдышаться, после такой неожиданной, но такой желанной разрядки.

— К такому можно быстро привыкнуть, — пробормотал Северус.

— Тогда тем более ты должен вернуться в Лондон вместе со мной, — мягко сказала Гермиона.

— Тебя не беспокоит, что могут сказать о нас люди?

Она усмехнулась.

— Я просто буду говорить всем, что ты вернулся в качестве моего личного повара.

— Я серьезно.

— Мне все равно, что подумают люди, Северус. Если бы меня действительно волновало их мнение, то мне пришлось бы пересмотреть свою профессиональную репутацию и карьеру в целом.

Он издал тихий смешок.

— Портключ сработает через полчаса, — объявила она, взглянув на часы, которые появились на кухне после ее просьбы.

Она медленно поднялась и принялась вновь натягивать на себя одежду. Северус последовал ее примеру. Он не сказал «да», но и не сказал «нет». Она легонько прикусила нижнюю губу и в который раз окинула взглядом дом. В памяти то и дело всплывали чудесные воспоминания того, что случилось с ней за последнее время.

Первый раз, когда она получила удовольствие от его прикосновений, их первый поцелуй. То, как они проводили время в лаборатории каждый день до обеда. Закаты, за которыми они наблюдали из окна в гостиной по вечерам, когда в последних лучах заходящего солнца заснеженная площадка перед домом переливалась и искрилась всеми цветами радуги. То, как они, сидя у камина обнявшись, читали книги, а потом занимались любовью.

— Сикль за твои мысли, — пробормотал он.

— Боюсь, тебе придется расплачиваться галеонами, — ответила Гермиона и усмехнулась.

— Дороговато, тебе не кажется?

— А ты не думаешь, что это может того стоить? - уголки его рта приподнялись в лукавой ухмылке.

— Другие формы оплаты принимаются?

— Только если это не кредит.

Он задумался. Она должна была вернуться домой очень скоро. Все меньше времени у него оставалось на то, чтобы принять окончательное решение, которое он, казалось, принял еще три недели назад. Но сейчас он не был уверен в его правильности и, словно оправдываясь перед самим собой, пытался оттянуть время. Если бы он не боялся быть честным с самим собой, то давно бы уже паковал вещи, послав к чертям все надуманные отговорки. А теперь, когда пришло время…

— Я сейчас вернусь, — сказал он, вдруг резко поднимаясь на ноги, и поспешил в свою спальню, прикрыв за собой дверь.

«Ты же тот самый Северус Снейп, гроза подземелий, в конце концов, или нет», — упрекал он себя мысленно.

Он пережил обоих хозяев и весь тот ад, через который они его протащили. Неужели он не сможет справиться с общественным мнением? Он достал сундук из-под кровати и принялся складывать в него все свои вещи, предварительно уменьшив их заклинанием. Когда все, кроме мебели, было упаковано, он закрыл сундук и наложил на него чары облегчения веса. С минуту Северус задумался, что же будет делать с лабораторией. Наконец, решив, что ее тоже следует взять с собой, он в спешке выскочил за дверь комнаты, чем немало напугал Гермиону. Не сказав ей ни слова, он пронесся мимо нее к люку в полу. Открыв его, он спустился в лабораторию. Упаковав все в другой, точно такой же сундук, он тщательно проверил, чтобы все стеклянные колбы и флаконы были под чарами неразбиваемости. Он поднялся по лестнице, волоча за собой сундук, и запер люк. После этого он призвал из комнаты второй сундук и большую клетку. Все это время Гермиона смотрела на него широко распахнутыми глазами, приоткрыв рот.

— Пошли, — скомандовал он, натягивая ботинки и кутаясь в теплую мантию.

Всю свою поклажу он сгрудил у двери.

— Но это же… — начала было она, но тряхнув головой, она трансфигурировала свою легкую тонкую курточку и такие же легкие не по сезону туфли в более теплую одежду и выскочила за дверь вслед за Северусом.

Она шла по его следам, оставленным на снегу, к задней части дома, где располагался флигель. Сейчас дверь его была распахнута настежь. Несколько мгновений спустя из двери вышел Северус. На его плече гордо восседала сова.

— Я отправляюсь с тобой, — без предисловий сказал он.

Выражение его лица было несколько неуверенным и обеспокоенным, словно он ожидал, что за эти несколько минут она может передумать.

— Ты… ты…

— Да. — Он что-то тихо сказал Эвтерпе, после чего она с громким уханьем метнулась в сторону дома. — Я решил, что мне все равно, что подумают люди. Меня интересует лишь то, что думаешь ты.

Гермиона с разбегу бросилась к нему и врезалась в его грудь с такой силой, что он, не ожидавший от нее такого пыла, не удержал равновесие, и они оба упали в сугроб. Она громко и счастливо рассмеялась.

— Глупый, мне уже давно все равно.

Северус улыбнулся и, перекатившись, оказался сверху на ней.

— Ты знаешь, что ты ненормальная? Чокнутая.

— Ты совсем спятил. — Гермиона захихикала.

— Значит, спятил? — с вызовом в голосе спросил он, зачерпнув в ладонь немного снега. — Возможно, ты и права. — С этими словами он быстрым движением затолкал пригоршню снега ей под джемпер. Пока она визжала, пытаясь подняться на ноги и вытряхнуть его, он вскочил и бегом помчался обратно к дому.

Северусу уже почти удалось завернуть за угол, как вдруг в затылок ему прилетел круглый небольшой снежок, и послышался заливистый смех Гермионы. Он обернулся и увидел ее. Она стояла чуть ли не по колено в сугробе и, запрокинув голову, смеялась. Ее звонкий мелодичный смех лился будто музыка, наполняя его душу.