Заводилой литературных игр была Шарлотта, теперь её детищем стала волшебная страна Ангрия. Этот придуманный мир дети населили прекрасными дамами и мужественными рыцарями, коварными и жестокими королевами и злобными пиратами и, конечно же, могущественными волшебниками. Правил же этой удивительной страной успешный полководец и хитрый интриган герцог Заморна.
Погружаясь в волшебный мир, дети не замечали унылого пейзажа своей любимой «Страны тишины» – вересковых пустошей и холодных порывов ветра и ненастных серых туч, ими овладевала безграничная радость, потому что счастье обретается лишь в творчестве. Отец же напротив, пребывал в мрачном настроении. Почти всё его время занимали пасторские обязанности, которые он исполнял рьяно, тем самым, стараясь уйти от тоски, которая гложила его и отвлечься от печальных дум. Он понимал, что его дети умны и талантливы, и надо дать им хорошее образование, чтобы помочь развить то, что дал Бог, но средств к этому у него нет. Из-за того, что он не мог дать детям того, чего они заслуживали, Патрик старался меньше общаться и видеться с ними. Обедал часто один, и не редко не мог сдержать своего раздражения даже отдавая приказания кухарке. А иногда, когда тёмная и безотчётная тоска удушливой волной захлёстывала его страдающую душу, пастор, словно в припадке хватал со стены старинное ружьё и в легкой рубашке выбегал во двор. Не обращая внимания на холод, он палил в бездонную небесную сероватую мглу, пока запас патронов не иссякнет.
Промозглая и ветреная погода осенью 1830 года свалила Патрика Бронте. Простуда переросла в воспаление лёгких. Непрекращающийся жар и изматывающий кашель долго мучили больного, и он не раз мысленно прощался с жизнью и своими любимыми детками. С ужасом и горечью думал, как они будут жить, когда он умрёт, ведь с двухсот фунтов, каковым является его годовой доход, откладывать ничего не удаётся, поэтому после его смерти наследства у них никакого не будет. Даже дом, в котором они выросли, перейдёт к семье другого пастора, который его заменит. Что же будет тогда с детьми? … Пятидесятитрёхлетний отец испугался, но не за себя, за детей. Он припомнил жену, и теперь на пороге смерти полностью осознал, как ей было невыносимо тяжело умирать, и не только из-за того, что болезнь приковала её к постели на долгие месяцы, наверняка её материнское сердце разрывалось оттого, что шесть малюток осиротеют, и забота о них и доме свалится на него. Как он предстанет «там» перед ней и где найдёт оправдание в том, что не уберёг двух старших дочерей и обрёк на нищету остальных детей. И Патрик решил, что если Бог даст ему выздороветь, то он обязательно разыщет средства, чтобы Шарлотту, как старшую направить в школу, да и заведение надо выбрать с гуманным образованием, не то что в прежней школе.
Решение ли это повлияло или миновал кризис в болезни, но Патрик Бронте стал поправляться.
Пасмурным днём девятнадцатого января следующего года крытая повозка с юной пассажиркой отправилась из Хауорта к Голове Косули, что в двадцати милях, там располагалась частная школа, которой заведовала мисс Вулер, милая и добрая женщина, и где не применялись телесные наказания. Восемь девочек подбежали к окну классной комнаты, чтобы увидеть новую ученицу.
По заснеженной дороге к большому загородному дому приблизилась повозка. И вот из неё вышла озябшая маленькая и худенькая девочка с большими карими глазами на грустном лице. Когда она пришла в классную комнату, девочки обратили внимание, что она очень застенчива и близорука, её новая одежда оказалась совсем не модной и говорила она с сильным ирландским акцентом. Это была пятнадцатилетняя Шарлотта. Отец убедил её крёстных родителей помочь, и благодаря их щедрости девочка получила возможность учиться в школе. Устаревшие модели платьев – это влияние тёти, которая уже восемь лет безвыездно жила в Хауорте и любила то направление в одежде, которое было модно во времена её молодости. Она учила девочек стряпать, вязать и шить. Строгая тётя навязывала им свой вкус. А ирланский акцент детям передал Патрик, несмотря на многие годы жизни в Англии он так и не избавился от интонаций и произношения своей родины.
Оказавшись среди незнакомых людей в новом месте, Шарлотта струхнула, сердечко её замерло, а потом бешено забилось. Доброжелательная и тактичная мисс Вулер вывела её из оцепенения. Вскоре она выяснила, хотя Шарлотта и очень начитана, но знания её не систематичны и отрывочны, в частности были пробелы в географии, а грамматику она вообще не изучала. Добросердечная женщина решила не травмировать ранимую ученицу и заниматься с ней дополнительно, кроме общей для всех программы.
Мало-помалу Шарлотта стала привыкать к девочкам, которые окружали её, а с двумя из них – Эллен Насси и Мэри Тейлор она переписывалась всю свою не такую уж долгую жизнь. В школе мисс Вулер благодаря её хозяйке и малому количеству учениц Шарлотте жилось относительно свободно. Для уроков время было определенно далеко не всегда. Девочки приходили к мисс Вулер тогда, когда они выполняли свои задания. Ученицы могли гулять по живописным окрестностям и весело играть невдалеке от школы. Когда стало тепло, Шарлотта частенько ходила на площадку для игр и там, в тени деревьев читала. Мисс Вулер оценила тягу к знаниям этой худенькой девочки, которая старалась не терять время даром, и задавала ей больше других. Хозяйка школы сумела привить всем ученицам любовь к чтению и стремление к получению знаний. А Шарлотта по-прежнему увлекалась сочинительством. Ни единожды пугала она девочек поздними вечерами, рассказывая им удивительные и страшные истории.
Мисс Вулер, совершая по субботам длительные прогулки по окрестностям с ученицами, вспоминала прошлое этих мест, рассказывала о бунтах работного люда, уволенных с фабрик, которые мстили владельцам за то, что те приобретали машины, заменившие их. Голод семей довёл уволенных до отчаянья. Они собирались в отряды, наспех пытались обучиться военным азам и всей ватагой нападали на заводы и дома своих бывших хозяев. Шарлотте больше всего запомнился рассказ об одном из них, замечательном человеке, Картрайте, владельце фабрики Роуфолд в Ливёредже, что недалеко от школы. Он, решив модернизировать производство, оборудовал свою фабрику новейшими машинами. Теперь красивое шерстяное полотно шло быстрее, обещая выгодные барыши и в будущем расширение фабрики. Но уволенные не разделяли радужных планов хозяина. В округе другую работу не найти и их засосала беспросветная нужда. Обездоленные работяги, в которых обострился национальный фанатизм, задумали отомстить иноземцу, которым они его считали. Этот высокий, статный джентльмен действительно имел в своей родословной предка иностранца. Для англичанина его кожа казалась чересчур смуглой, и глаза, слишком тёмно-карие, почти чёрные, большие блестящие и выразительные. Картрайт прекрасно говорил по-французски и несколько лет жил за границей. Всего этого оказалось достаточно, чтобы возненавидеть фабриканта, а тут ещё увольнение.
Бунтовщики вооружились кто топорами, кто палками, а некоторые, даже сумели добыть пистолеты. В субботнюю ночь 11 апреля 1812 года они ринулись к фабрике Картрайта, беспрестанно выкрикивая проклятия и угрозы в его адрес. Хотя он ожидал нападения, но вместо роты призвал себе на помощь лишь пятерых солдат и четверых преданных ему рабочих. Эта горстка во главе с фабрикантом противостояла сотням, гонимых нуждой и жаждущих мести.
Пройдут годы, и история Картрайта преобразится в один из важных и запоминающихся эпизодов романа «Шерли», который напишет Шарлотта. А пока она слушает и наблюдает, читает и размышляет.
Дома скучали по Шарлотте, а ей часто вспоминались покойные старшие сёстры. Она иногда мечтала, как было бы хорошо, что вот позовут её в гостиную, она войдёт, а там… Мэри и Элизабет, но, увы.
Брануэлл, четырнадцатилетний красавчик, дома стал считаться старшим и к Эмилии и Энн относился покровительственно. Да и всегда он был на особом положении, как единственный сын. Подросток всерьёз заинтересовался политикой и отошёл от игр, которыми увлекались сёстры. Брануэлл в письмах делился с Шарлоттой своими суждениями по поводу перестановок в кабинете министров, строго характеризовал ведущих политических деятелей. Спустя почти полтора года после отъезда Шарлотты из дому он пишет: « …я начал думать, что интерес к политике у меня стал угасать, но недавно я получил большое удовольствие от того, что прочитал в новостях. Оказалось, Палата лордов выгнала Билла, изгнание Серого Графа меня чрезвычайно порадовало…»
