— Молчать! — раздался грозный баритон Малфоя, вернув внимание Гермионы к нему. — Ты их декан, Грейнджер, поэтому тебе решать, какое наказание их постигнет.
— Да, хорошо. — Она коснулась пальцами висков, чтобы унять начавшуюся мигрень. — Во-первых, я снимаю по пятьдесят очков с каждого за хранение алкоголя.
— Но…
— Алкоголь на территории Хогвартса запрещен, независимо от вашего возраста и того, как именно он попал к вам в руки. Во-вторых, я снимаю пятьдесят очков с Гриффиндора за то, что вы бродили по коридорам после наступления комендантского часа, — произнесла Гермиона, сложив руки перед собой, чтобы казаться более грозной. — В-третьих, вы будете отбывать наказание в течение месяца, начиная с понедельника, — уборка шкафов в классе зельеварения подойдет как нельзя лучше.
— Это очень сурово, профессор! Мы даже не успели попробовать этот проклятый огневиски!
— Боюсь, вам не повезло. А теперь возвращайтесь в свои комнаты, пока я не сняла с вас еще больше очков.
— Конечно, профессор Грейнджер, — тут же отозвалась мисс Грей-Тернер, взяв двух парней за шиворот, прежде чем те успели начать протестовать. — Мы сожалеем о доставленных неудобствах.
Гермиона и Малфой наблюдали, как юная девушка потащила своих друзей на выход из класса. Когда троица наконец скрылась из виду, спеша обратно в башню, Драко с тяжелым вздохом опустился на стул возле стола удивленной его поведением Гермионы.
— Тебе стоит лучше контролировать своих студентов, Грейнджер, — сказал Малфой, цокнув языком.
Он обхватил бутылку своими большими руками и начал осматривать ее со всех сторон. Вероятно, пытаясь определить качество огневиски, как самодовольный болван, коим он и являлся.
— Что, прости? — Гермиона внимательно смотрела на него. Ей оставалось только надеяться, что волосы, выбившиеся из ее пучка, придавали ее образу более грозный вид. — Мои студенты ведут себя прекрасно! И не надо утверждать, что слизеринцы являются образцом для подражания. На прошлой неделе с пятерых сняли очки за попытку выследить гигантского кальмара!
— Ну, по крайней мере, слизеринцы лидируют в борьбе за Кубок Хогвартса в этом году, — устало усмехнулся Драко, очевидно, не только Гермиона помогала студентам вечерами.
Вдруг раздался звук, отдаленно похожий на хлопок. Малфой откупорил бутылку и взболтал янтарную жидкость. Одним движением руки он превратил ее пресс-папье{?}[Тяжёлый предмет, которым придавливают лежащие на столе бумаги, чтобы они не рассыпались, не складывались и не разлетались.] в два стакана.
Гермиона удивленно приподняла брови. Она не думала, что он задержится в ее классе. Несмотря на то, что они были коллегами и виделись каждый день в Большом зале и коридорах школы, друзьями их назвать можно было с большой натяжкой.
Они не были врагами. Гермиона до сих пор помнила, насколько искренними были его извинения на повторном курсе Хогвартса. Кроме того, сейчас она считала Малфоя невероятно привлекательным.
Но у него не было очевидных причин задерживаться в ее классе.
— Что ты делаешь? Разве я только что не сказала, что алкоголь запрещен?
— Расслабься, Грейнджер. Неужели тебе не жалко просто выкидывать хороший огневиски? — Малфой пожал плечами. — И мне бы не хотелось, чтобы ты подумала, что я жадничаю, не поделившись с тобой.
— Малфой…
— Да ладно тебе. Сегодня пятница. Я обещаю, что не расскажу Макгонагалл.
Драко осмелился бросить в ее сторону нахальный взгляд, который вызвал у девушки улыбку, несмотря на все ее попытки сохранять непоколебимость. Но вскоре Гермиона тяжело сглотнула, когда вновь заметила выдру, скользящую по его предплечью.
Грейнджер могла бы вечно винить усталость, которую она чувствовала, за образы, возникавшие в ее голове, смотря на то, как его длинные пальцы обхватывают бутылку. Она представляла, как они смыкаются на ее шее или вдавливаются в нежную кожу ее бедра, пока Драко…
Стоп!
Грейнджер слегка тряхнула головой и неуверенно взяла один из стаканов. Возможно, ей действительно нужно немного расслабиться, и хотя это не пенная ванна и не хорошая книга, девушка полагала, что стакан огневиски не так уж и плох.
— Тебе же лучше. Иначе я тоже сдам тебя.
Они молча звякнули стаканами, соглашаясь с условиями друг друга. Гермиона сделала глоток, наблюдая, как кадык Драко дернулся, когда он осушил стакан одним махом. Малфой слегка приоткрыл рот, и она не могла оторвать взгляда от его губ, гадая, будут ли они такими же ледяными, как и его глаза.
— Уверен, что ты будешь в восторге, если директор влепит мне выговор, — съязвил он, поставив стакан на стол.
— Не глупи, — проворчала она, сделав еще один глоток. Янтарная жидкость оставляла горькое послевкусие на ее языке, а в горле — неприятное жжение. Как напоминание о том, почему Гермиона не любила пить алкоголь. — С чего ты взял, что я буду рада?
— Потому что заслуживаю этого. Все вокруг только и ждут, когда я вновь разочарую их.
Драко говорил с улыбкой, но в его голосе слышались нотки чего-то еще. Обиды? Сожаления? Чувства вины?
Удивленно моргнув, Гермиона в замешательстве затаила дыхание. Неожиданный поворот событий. Вряд ли Малфой опьянел от одного стакана огневиски, что у него настолько развязался язык.
— Грейнджер, — продолжил он, прочистив горло. Его непроницаемый взгляд проникал в самую душу девушки. — Что ты думаешь обо мне?
Густо покраснев от неожиданного вопроса, Гермиона пыталась подобрать слова для ответа, но ее язык двигался по собственной воле, раскрывая самые потаенные секреты девушки.
— Я думаю, что ты непревзойденный профессор, — практически пропищала она. Голос становился все выше по мере того, как ослабевала ее способность держать язык за зубами. — Из всего преподавательского состава ты самый умный, вдумчивый и талантливый человек. Ты проявляешь огромную выдержку при общении со студентами. Приятно видеть, что они доверяют тебе.
Гермиона замолчала, чтобы отдышаться, в слабой попытке собраться с мыслями. Ее мозг, как ни странно, уже сообразил, что произошло что-то неладное — она не должна была говорить и половины того, в чем только что призналась, — но ужас отразился на ее лице, когда назойливый язык снова зашевелился, чтобы раскрыть еще один ужасно сокровенный секрет без ее чертова согласия.
— А еще ты невероятно привлекательный.
Обожемой… Неужели она произнесла это вслух? О, как бы Гермионе хотелось, чтобы земля разверзлась и поглотила ее целиком.
— Дорогая Моргана! — выдохнул Малфой, глядя на бутылку и широко ухмыляясь. — Сыворотка правды!{?}[Сыворотка правды (англ. Veritaserum) — жидкость без цвета и запаха, заставляющая выпившего отвечать правдиво на все заданные вопросы. Очевидно, выпивший не может даже просто о чём-то умолчать. Но опытные маги могут избежать ее воздействия с помощью антидотов и заклинаний. Одаренный окклюмент тоже может противостоять Сыворотке правды. Приготовление этого зелья, видимо, не является слишком сложным, разве что некоторые ингредиенты настаиваются долго.] Как интересно!
Гермиона скрестила руки и практически зарычала от раздражения. Как он посмел задать такой личный вопрос, зная, что у нее нет возможности уйти от ответа?
— Ты знал?!
— Нет, — ответил Драко. Вероятно Малфой не лгал, если учесть тот факт, что он тоже пил этот проклятый огневиски. — Но я начал подозревать, когда отвечал на твой вопрос и выставил себя в не самом лучшем свете.
— Ой, не драматизируй, — усмехнулась она, радуясь, что Малфой решил не акцентировать внимание на ее признании. — Зачем студенты вообще подливают Сыворотку в алкоголь?
— Наверное, чтобы сполна насладиться пятничным вечером, — пожал он плечами. — Ты никогда не играла в «Правду или действие» во время учебы?
— Нет, — выпалила Гермиона. — Я была слишком занята… другими делами.
— О, точно, я должен был догадаться, — поперхнулся Драко, вновь наполнив свой стакан и осушив его залпом. Внезапно на его лице промелькнуло смущение. — Может, нам избавиться от бутылки?
