Как и обещала Мина, на электронной почте была вся информация, необходимая для моей следующей цели: детали о том, какой клуб он будет посещать, и дверь, где нас будет ждать лимузин.

Я распечатала этот файл, чтобы запомнить все, что нужно было знать, а затем вошла в банковскую систему «Ачурди». Я знала баланс, который был начислен Миной первоначально, когда я согласилась работать на нее, и высчитала разницу.

Четыре тысячи двести пять долларов.

Я повторила про себя сумму еще раз.

И еще.

Пять процентов от ставки Дина. Это тот процент, который она будет мне платить? Но я никогда не видела раньше столько денег на моем банковском счете, не видела даже на счете моих родителей.

«Чем больше ты работаешь и чем выше поднимаешь ставку, тем больше ты получишь».

Мина не шутила, когда говорила мне это.

Если я продолжу получать пять процентов с каждого заказа, то разбогатею. И смогу делать с этими деньгами все, что захочу.

Мой взгляд были прикованы к экрану, наблюдая за цифрами так, словно те собирались превратиться в нуль в любую секунду. Меня отвлек звонок телефона. Подбежав к кровати, я вытащила его из-под дивана, и увидела на экране сообщение от Мины.

Мина: Доброе утро, йереха. Я вижу, ты вошла в свой аккаунт и увидела, как мы поощряем наших сотрудников. Надеюсь, ты довольна суммой.

Я: Очень. Спасибо большое!

Мина: Я бы хотела, чтобы после утренних занятий ты зашла ко мне домой. Нужно будет обсудить пару вещей.

Я: Ок.

Мина: Напиши, как освободишься, и я пришлю за тобой лимузин.

Я: Хорошо. Спасибо ещё раз.

Я не знала, как смогу высидеть на занятиях, так как была очень взволнована. Сегодняшний аукцион был намного важнее, чем все эти занятия, почти до такой степени, что я хотела их пропустить. Я задалась вопросом, как буду чувствовать себя через несколько месяцев, если образование для меня утратит какую-либо ценность. Надо бы спросить Винтер, так как мне казалось, что она была на грани отчисления.

Я подошла к столу, взяла косметичку, перебросив полотенце на плечо.

Ещё пять часов.

Их нужно было переждать, чтобы потом полностью сосредоточиться на «Ачурди». Казалось, что пять часов — это целая вечность.

***

Мина жила в районе Марина, и практически с порога ее дома открывался потрясающий вид на океан. Прежде я никогда не была в таких домах. В холле пахло парфюмом. И, когда проплывавшие мимо лодки окрасили ее дом разными красками, я почувствовала себя так, будто оказалась в тропическом раю.

Я села за кухонный стол, Мина подошла к холодильнику и налила три стакана воды. Она не пила из крана, как я. В стаканах плавали огурцы, клубника и кусочки апельсина. Каждый глоток был фруктовым на вкус. Мне понравилось.

Мина прошла к двери за моей спиной.

— Детка, у меня для тебя сюрприз, — сказала она. — Если на тебе есть какие-либо кольца, снимай. — Я показала ей свои пустые руки. — Потрясающе. Пойдём.

Мы вошли в коридор и прошли в комнату, в которой я никогда раньше не была. Даже тогда, когда приходила сюда тренироваться, она никогда не приводила меня в свой офис. За столом сидел мужчина. Его кисти и руки были покрыты татуировками: было несколько на его шее, которые заканчивались на подбородке.

Я предположила, что это был тот парень с вчерашнего вечернего аукциона, который отвёз Дина домой. Но что-то удержало меня от того, чтобы спросить об этом.

Мина поставила перед ним стакан с водой и встала между нами.

— Тайлер, познакомься, это Никс.

— Привет, Тайлер, — сказал он.

На столе лежала тату-машинка, две крошечные чаши черных чернил, бритва и банка чего-то, похожего на вазелин. Под ней лежала светло-голубая бумага, которую я видела до этого только в кабинетах врача.

— Привет, Никс, — сказала я. Мина выдвинула для меня стул, и я присела напротив мужчины.

— Никс сделает тебе татуировку.

Я повернулась к ней лицом.

— Татуировку?

У нее на пальце было золотое кольцо — это был лев с изумрудными глазами. Когда она сняла кольцо, под ним была черная татуировка. Это был череп оленя с рогом на каждой стороне, точно такие же маски носили сотрудники на аукционе.

— Мне обязательно ее делать?

Она положила руку мне на плечо, перебирая пряди волос, лежащие на них.

— Не бойся, йереха. Они у всех нас есть. И у Винтер тоже. Теперь, когда ты прошла посвящение, это следующий шаг. Это сделает тебя настоящим членом «Ачурди».

Мурашки пробежали по моим рукам. Что-то в названии этой организации всегда вызывало у меня такую реакцию.

— У всех девушек такой же дизайн? — спросила я.

— Да, — подтвердил Никс. — Сколько уже я их там сделал?

Мина, наклонившись, погладила его по щеке. Он смотрел на нее так, будто хотел бросить все тату-оборудование на пол и повалить ее на стол.

Я надеялась, что однажды мужчина будет смотреть на меня так, как он смотрит на неё.

— Много, — засмеялась она. — Наверное, даже очень много.

Ее внимание вернулось ко мне, и она потянулась к моей левой руке, окружив верхнюю часть моего безымянного пальца, где должна будет появиться тату.

— Думай о татуировке, как об обручальном кольце. Она будет показывать твою преданность нам. И в ответ мы никогда не причиним тебе вреда. Мы защитим тебя, и всегда будем заботиться о тебе.

— Что если у вас этого не получится?

Мина снова засмеялась, но в этот раз ее смех звучал по-другому. Мне он не понравился, и не понравилось то, какие чувства он во мне вызывал.

— Этого не случится, — ответила она. — Поверь мне.

Никс кивнул в подтверждение ее слов.

— Но пары постоянно разводятся.

Мои родители должны были расстаться много лет назад. Если бы они могли позволить себе адвоката, я была уверена, что все между ними уже давно закончилось бы.

— И эта татуировка будет на всю жизнь.

— Я знаю, — сказала она.

Мина никогда не шутила о серьезности моих обязательств перед «Ачурди». Она никогда ни о чем не шутила. И она не шутила сейчас.

— И, говоря нам это, ты можешь утверждать, что это навсегда?

Она присела передо мной, положив руки мне на колени.

— Навсегда, малыш. Именно поэтому мы и делаем тату. Мы хотим, чтобы наши отношения были постоянными. Мы всегда будем для тебя на первом месте, даже перед твоей семьёй.

Я не понимала, как работа может быть постоянной.

Что если я стану слишком старой, чтобы работать? Или больной? Или я просто устану делать одно и то же каждый день?

— Я не уверена, что понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала я ей.

— Она имеет в виду, что ты не сможешь никому рассказать о своей работе, и никогда не сможешь рассказать о нас за пределами «Ачурди». Это значит, что тебе будет очень трудно сближаться с теми, кто не состоит в нашем клубе.

— Но это не значит, что я не смогу с ними общаться?

Мина посмотрела на Никса.

— Мы пересечем этот мост, когда придем к нему, — она погладила мои колени, словно пытаясь успокоить. — Мы должны быть в состоянии доверять тебе, малышка, и мы должны знать, что ты будешь хранить наш секрет. У нас были бы большие неприятности, если бы кто-нибудь рассказал о нас.

У меня тоже были бы неприятности из-за того, что я сделала прошлой ночью. Я накачала Дина наркотиками без его ведома, а потом потратила много его денег. Мог ли он сказать мне «нет»? Он вел себя по-детски, мыча слова и еле передвигая ногами. Но он, казалось, понимал мои вопросы и даже пару раз на них отвечал.

И все же это не оправдывает меня.

Мне даже не удалось сохранить его подарок. Я только что получила пять процентов от той цены, за которую Дин купил его. Но, Боже, эти пять процентов должны были изменить мою жизнь. И я бы никогда не увидела таких денег, если бы не попала на эту работу. И дело даже было не в финансах. Я также получила семью, которую всегда хотела.