- Да, кажется семьдесят восьмого года.

  - А статья об этом философе есть в издании пятьдесят восьмого года. Сейчас допьём чай и я посмотрю в указателе какой том нам нужен.

  Когда они насладились чаем, Спасов принёс из соседней комнаты толстый том и долго листал его, пока на нашёл нужную статью и стал читать:

  - Так, вот, Устименко Тихон Матвеевич. "Родился в Полтаве в 1890 году. Скончался в 1963 году в Томске. Украинский и русский философ-мистик. Из купеческого сословия. В юности увлекался произведениями Г. Сковороды, что и подтолкнуло его к философии. Закончил Киевский университет".

  Ира удивилась.

   - Вот оказывается как! Раз он увлекался всякой такой мистикой, значит вполне мог пострадать за свои взгляды. Да ещё и из купцов!

  Ян Дмитриевич внимательно с некоторым удовольствием посмотрел на девушку.

  - А ты сообразительная! В те-то годы? Конечно, мог пострадать. Но, знаешь, почему он не оказался после революции за границей? Ведь многие тогда уезжали, многих высылали...

  Ира пожала плечами.

  - Он примкнул к социал-демократам, вошёл в РСДРП, поддерживал большевиков.

  - Да, и как в нем всё это сосуществовало? Мистика и большевизм?

  - А вот сейчас прочитаем... "Занимался проблемой личности в условиях социалистического переустройства общества, выстроил теорию о мессианстве пролетариата, ведущего к христианскому "царству божьему"... В конце тридцатых годов склонился к реакционной теории богоискательства, к проповеди культа "гениальности" и христианской морали искупления, к теории посмертного существования человека, за что подвергался жёсткой критике. Основные работы: "Личность и коммунизм" (1925), "Концепция новой истории человечества" (1930), "Рабство и свобода" (1933)". Вот, в общем-то, всё.

  - Да, немного, - сказала Ира. - Но кое-что понятно. Он далеко от коммунизма не отходил. Но и к религии начал склоняться. Кхм...Например, моя бабушка говорит, что его посадили и правильно сделали. Теперь-то я понимаю, за что его отправили в тюрьму. Проповедь религиозных идей...

  - Понимаешь, Ира, он шёл по пути некоторых религиозных философов начала века. Тогда подобные идеи были. Прогрессивно мыслящие люди заметили кризис старой, полуфеодальной монархии. А чем её заменить? Они проповедовали социализм, а корни социалистических идей находили в христианстве, в Новом Завете. Маркс - это только экономический социализм... Хорошо, построим социализм, а что дальше? Устименко отвечал - надо создавать христианский коммунизм, совсем по заповедям Христа.

  - Чего же он тогда от марксизма отошёл? - спросила Ира, ещё не всё понимая в этих теориях.

  - Да тут всё понятно, как раз. Его испугала жестокость революции, гражданской войны, неизбежного террора. Он пытался совместить социализм с христианством, он видел в построении нового общества в нашей стране воплощение христианских идей. Наверное, к тридцатым годам уже начал в чём-то сомневаться... Если написано "подвергался жёсткой критике" значит был арестован. Обрати внимание, умер он в сибирском городе Томске... Наверное, кроме заключения, получил и ссылку. Видно там и остался.

  - Интересно, а сейчас можно где-то найти книги Устименко? - спросила Ира.

  - Уверен, что нет. Разве что в спецхране, но туда нужен особый допуск, его не достать. Если он был арестован и осуждён, то все его книги были конфискованы. Разве у кого-то на руках остались, но стоят они сейчас бешеных денег.

  - Непонятно только, что же мой дедушка и его друг Каштаринский нашли в идеях Устименко? - задумчиво спросила Ира.

  - Ну, некоторые аспекты этих идей были достаточно привлекательны... А что, твой дедушка и его друг стали последователями Устименко? - спросил Спасов.

  Ира немного растерялась.

  - Ну, не совсем так, наверное. Просто я так подумала...Нашла открытку со странной фразой. Можно вам показать?

  Спасов кивнул, и Ира достала из сумочки старую открытку, которую носила с собой.

  Ян Дмитриевич долго рассматривал открытку.

  - Эта открытка была послана Виктором Каштаринским и его женой Ивану Крижаничу, моему деду, - пояснила Ира.

  - Это примерно вторая половина тридцатых годов. "Пусть наша дружба крепнет навеки и посмертно, как завещал УТМ!" Да, довольно интересная фраза.

  - Ян Дмитриевич, как вы думаете, что она может обозначать?

  - Дружба не только до смерти, но и в посмертной жизни. Как говорится, в царстве божьем. Я когда-то давно знакомился с идеями Устименко через книги других философов, очерки. У него была такая идея - для того, чтобы не терять братскую дружбу в посмертном существовании - в земной жизни друзья должны стать родственниками.

  - Какая-то чрезмерно надуманная и слишком религиозная идея.

  - Наверное. Меня только интересует, как в неё могли поверить люди тех лет, тридцатых годов, наверняка правоверные коммунисты.

  - Но всё равно из этого ничего не вышло. Крижаничи и Каштаринские дружили, но родственниками не стали. Наверное просто после ареста Устименко доверие к этому философу пропало, - сказала Ира.

  - Всё может быть. Ладно, я по своим каналам попытаюсь узнать судьбу Устименко, - заключил Ян Дмитриевич. - Ты оставишь адрес или телефон?

  - Да, конечно. Я вот думаю, а не поговорить ли мне с самим Виктором Каштаринским. Ведь он ещё жив.

  - Не знаю, получится ли у тебя, - произнёс Спасов, глядя в заплаканное дождём окно. - Впрочем, попробовать можно.

  Вечер расправил над миром сизое крыло, когда Ира уходила от Спасова с подарком - мешочком чая.