Рыболовля встал. Щёки его были красны. Он говорил ровным голосом, опустив взор:

  - После дискотеки мы решили погулять ... с местными девушками. Ну, немного пошутили, пообнимались. А тут они налетели и давай нас...Один даже с цепью был. Другие с палками, железками... Ну, как тут не дать сдачи? Я и поднял ребят...

  - Кстати, во время драки были нанесены резаные раны, - прищурился старший лейтенант. - Признавайтесь у кого финка?

  Все молчали. Феликс сидел ни жив, ни мёртв.

  - Молчите? Ваше счастье что никто из пострадавших заявления не написал. А то... Тут товарищ Щекутин, мастер ваш, просит простить вас для первого раза и никак не наказывать. Ладно, ограничимся пока воспитательной работой. Итак, будем считать, что мы договорились. Вы должны вести себя чинно, не хулиганить... Но, есть ещё одно обстоятельство. Из Дахова к нам пришли сведения о приводах граждан Рыболовли, Мешкова и Зимогорова в милицию. Поэтому вас мы берём под свой особый контроль.

  - Так мы же ничего такого не сделали! - воскликнул Мешков. - Они же первые...

  - А если того... Они нападут на нас снова? - спросил Рыболовля. - Что же нам молчать, терпеть? И, в результате, мы опять будем виноваты?

  Старший лейтенант крякнул.

  - Хм... Для начала старайтесь не болтаться ночью по задворкам, так сказать, по неизвестным вам улочкам, переулочкам, тупикам. У вас в 22.00 отбой! Это понятно? А если будете шляться где угодно... К сожалению, хулиганья у нас хватает. Конечно, город у нас маленький, всех своих мы знаем. Если что случится - пожалуйста, в кинотеатре, в той самой комнате, где отдыхает уважаемый товарищ Зося (тут старший лейтенант улыбнулся, а Зося покраснела) есть телефон. Есть телефон и у дежурной. Звоните, приходите. Говорите вашему мастеру, товарищу Щекутину, он нас поставит в известность.

  Зося подняла руку.

  - Товарищ старший лейтенант, проблема есть ещё и с досугом. Ребятам негде отдыхать.

  - Ну, скоро вы будете так уставать, что особо - то никуда ходить не будете, - иронично заметил Щекутин. - А, вообще-то, здесь проходят танцы, различные тематические вечера. Имеются шахматный кружок, библиотека, футбольное поле, спортзал. Всё это есть в ЛТО. Ходите туда. Вот тут парк, пожалуйста, после работы можно погулять...

  - Если проехать отсюда три остановки будет клуб. Там кино. Пожалуйста, приходите на сеансы, отдыхайте, развивайтесь культурно, - добавил старший лейтенант.

  Щекутин посмотрел на часы и что-то шепнул милиционеру.

  - Ну ребята, нам всем пора, - сказал старший лейтенант, вставая. - И помните, у нас с вами уговор.

  ***

  День спустя Вернидуб Пётр Тихонович уже не просто говорил, он рычал, он пламенел от гнева:

  - Я прихожу домой, значит! Я кричу на детей, на жену кричу, потому, что уже не могу... Вы доводите меня до белого каления! Сколько можно объяснять. Вот яблочко. Вот оно.

  Он достал яблоко из ящика.

  - Как его нужно сорвать с веточки? Бережно сорвать! Не сжимать его по бокам - потом будут пятна. Ваши папы и мамы придут в магазин они не захотят покупать такое яблочко. Значит, оно будет уже подгнившим. Сорвали - бережно положите его в корзину. Для этого у вас есть напарник внизу. Не бросайте его! Не трусите вы яблоню! Яблочки попадают, они уже битые, испорченные, значит, это подбор уже, это уже другой сорт. Понятно вам?

  - Это долго и скучно так рвать, - заметил Зимогоров.

  - Ну зачем же вы сюда приехали? - с притворным умилением спросил Пётр Тихонович. - Скажите на милость? Портить? Нет, вы приехали помогать. Работать нужно очень бережно, значит. Но и быстро, время не ждёт, погода торопит. Хорошо пока деньки ещё тёплые, а потом холод пойдёт...

  Феликс забрался на стремянку и бросил взгляд на сад. Яблоньки, хрупкие и бережные, тянулись очень далеко. Особенно привлекло его небо. Он будто впервые его увидел. Небо сентября будто меняло краски, как сама пора года - от голубого к синему, а затем к фиолетовому цвету... Он осторожно сорвал с ветки краснобокое яблоко, впился в него зубами, так, что брызнул густой сладкий сок...

  Спустя неделю, на выходные, было разрешено поехать домой. После работы все, конечно же, набрали в рюкзаки и сумки яблок. Но Щекутин вычислил практически всех нарушителей. Он попросил высыпать яблоки в совхозные ящики, а с собой взять не более десяти штук.

  Сидя в автобусе, ожидавшему к отправке на железнодорожную платформу, Феликс с ужасом заметил опоздавшего Севку Дудкевича. Ведь рядом с автобусом стояли и о чём-то беседовали Вернидуб и Щекутин, а рюкзак Севы просто ломился от яблок. То ли он не слышал предупреждений, то ли решил пойти на риск.

  - А ну-ка стой, голубчик, - не спеша произнёс Вернидуб, и поманил Севу к себе. - Показывай рюкзак. Это что? Я спрашиваю - это что?

  Рядом стоял покрасневший Щекутин.

  - Яблоки, - ответил Сева.

  - Воруем, значит? Народное добро растаскиваем? А я ведь предупреждал!

  И Пётр Тихонович Вернидуб разразился очередной нравоучительной тирадой.

  - Всё, засыпался гитарист, - констатировал Мешков, глядя через стекло.

  - Может ещё сумеет выкрутиться? - с некоторой надеждой произнёс Федя Добролюбов.

  Все напряжённо наблюдали за ситуацией из окон автобуса.

  Более всего Феликса поразило лицо Всеволода. Невысокий, стройный и подтянутый, в красной куртке с капюшоном, под которой виднелся клетчатый пиджак, он был совершенно спокоен. И в этом спокойствии он был красив. Такого спокойного лица и чувства собственного достоинства Феликс ни у кого никогда не видел. Коричневые глаза Всеволода вневременно и беспристрастно смотрели на происходящее. Только сейчас Феликс разглядел Севкино смуглое, после лета, без единого пятнышка лицо, аккуратно выбритое.