- Не слыхал... Ну ты молоток, такие вещи читаешь!
- Севка ещё и не такое читает! - добавил Феликс.
- А вот хорошие строки, - продолжил Севка, водя в книге пальцем.
Бессильна скорбь. Беззвучны крики.
Рука горит еще в руке.
И влажный камень вдалеке
Лепечет имя Эвридики.
Но Саня и Феликс ничего не успели ответить. Мастер созывал всех к себе.
Выстроились они в шеренгу возле яблонь.
- Ребята, перед вами Вернидуб Пётр Тихонович, председатель совхоза. Ему слово, - сказал мастер.
Пётр Тихонович кашлянул в огромный кулачище.
- Спасибо, что приехали, ребята. Думаю, что прибыли помощники, настоящие комсомольцы. Вы видите, как мы тут живём... Яблок много...значит, будете, в основном, на яблоках работать. Надо будет оборвать их до наступления холодов. Вот там участок, видите, мы оборвали уже своими силами, теперь, значит, надеемся на вашу помощь. Ну, сегодня, конечно, работать ещё не будете. Обустроитесь, значит, отдохнёте с дороги. Как обстоит дело с обустройством? У нас есть корпуса в лагере труда и отдыха, тут рядом. Но они заняты студентами. Студенты у нас работают, значит, кто на помидорах, кто на перце, кто на картошке... А вас мы в кинотеатре разместим. А кино пока временно крутить в этом, во Дворце культуры, значит... Городок у нас маленький, но, думаю, вам понравится...Питание вам организуем, будете довольны. Уже сегодня ужин будет.
- О-о-о! - довольно загудела довольно толпа.
- Сейчас пока погуляйте с полчасика, покушайте пока то, что с собой взяли. Вот там, где лесопилка была - брёвнышки, пенёчки сохранились... Посидите. А потом вас, значит, подвезут к месту вашей... это ... дислокации.
- А дискотека будет? - спросил Мешков.
- Дискотеки по вечерам проводятся в лагере труда и отдыха. Но там есть свой организатор, она распоряжается. Так, что сегодня обустраивайтесь, отдыхайте, набирайтесь сил.
***
Лес растекался по склону, как раз напротив яблоневых садов.
Усевшись на поваленном бурей дереве и просто на траве, они стали доставать термосы, пакеты со снедью, захрустели бутербродами.
- Ах, как на природе вкусно, - воскликнул Саня Прохорчук.
- Ещё бы. Я бы хотел пожить в лесу денёк, другой, - согласился Феликс. - Свежий воздух.
- Да, а мне бы молочка парного, - сказал Ваня Крапива. - У нас в селе я привык. А потом бы с какой-то девкой на стогу сена отдохнуть. Эх, красота!
- Хм, размечтался, - скептически сказал Мешков. - Ты сюда пахать приехал, а не с девками гулять.
- А одно другому не мешает, - заулыбался Ваня, и солнце заблистало в его рыжей шевелюре.
Сева стал звенеть гитарой, настраивая её.
Перекусив, Саня и Феликс решили пройтись. Дошли до ближайшего участка. Фрукты были уже собраны, и осенний ветер шумел в голых ветках. В бурой траве у дороги Феликс подобрал яблоко, блестевшее от дождя.
Щекутин свистнул всем собираться. Пора было идти.
Тяжело урча, переваливаясь по ямам и ухабам, прибыл старый "пазик".
Из окна высунулся весёлый шофёр:
- Ну, что, братва, залезай. Поедем с ветерком.
Все ринулись в автобус с рюкзаками и сумками. В салоне пахло бензином, жжёной резиной и травой.
- Дудкевич, хватит бренчать, - сказал Щекутин. - А ну давай что-то боевое, так сказать патриотическое, чтобы дух поднимало.
- Да я мало такого знаю, - промолвил Севка. - Разве что...
И он запел:
Я песней, как ветром, наполню страну
О том, как товарищ пошел на войну.
Но северный ветер ударил в прибой,
В сухой подорожник, в траву зверобой, -
Прошел он и плакал другой стороной,
Когда мой товарищ прощался со мной.
А песня взлетела, и голос окреп.
Мы старую дружбу ломаем, как хлеб!
И все подхватили:
И ветер - лавиной, и песня - лавиной...
Тебе - половина, и мне - половина!
***
Разбрызгивая лужи, автобус, наконец-то, въехал на более-менее приличную асфальтированную дорогу, и довольно урча, покатился между домов и деревьев. По тротуарам, вымощенным плитами, ходили прохожие. Какая-то женщина вела за руку детей, которые помахали автобусу.
