- Давай, Тихомир, поторопись, - хмуро говорит Янге, указывая рукой с электробритвой себе за спину и вверх.
Там, над кроватью Янге висят часы. Большие, старинные, с маятником. А времени-то, и впрямь, нет совсем...
Позавтракать не успели. А созерцать на голодный желудок нестройные шеренги бледно-жёлтых рептилий, сами понимаете, удовольствие ниже среднего. Белич, прихрамывая и помахивая тросточкой, прошёлся вдоль строя. Тупые злобные морды. Страшно подумать, что они бы победили. Как в его сегодняшнем дурацком сне. Да... Оно и наяву-то всё довольно паршиво.
Кости срослись плохо. Ещё повезло. Как выбрался, никто объяснить не может. Даже физики-ядерщики и прочие астрономы. Сингулярность, говорят. Аномалия. В общем, то самое чудо, которое доказывает бытие Божие. Он теперь и в церковь стал заглядывать, ставит свечки, всматривается в чеканные лики святых. Всё равно непонятно. Его вот с переломанными костями из квазара вынесло, а сколько ребят погибло?
Морды, морды, поганые бледно-жёлтые морды. Из глаз почти у всех сочится влага. Крокодиловы слёзы... Э-э-эх, будь его воля, всех бы этих земноводных... Опа! Нет, не бывает таких совпадений! Что-то поднялось с глубин души мутное и гадкое. Огненные тиски сжали голову. Трость крепко упёрлась в землю, здоровая нога приподнялась и ударила крокодила по лапе. По правой, по той, которая переломана. Потому, что... Потому, что не бывает таких совпадений! Не должно быть! Не может...
Крокодил тихо всхлипнул, пошатнулся, еле-еле устоял на ногах. На лапах. Ещё раз. Трость упереть, замах...
- Направо! Раз-два! Работать, ленивые черепахи! - орёт Янге.
Голос его гремит, заполняет собой весь плац, поднимается к мутным местным небесам. Вот ведь выучился, не голос, а прямо Глас. Небесный.
Шеренги неуклюже поворачиваемся направо и бредут вперёд. Капитан Янге важно шествует во главе колонны. По бокам пристраиваются рядовые охранники. А его место в конце колонны. По уставу. Замыкать и бдить.
Ладно, крокодил, встретимся ещё. Лицо это... Морда. Не может такого быть. Показалось. А нога-то как заболела. Как будто не он гада двузубого пнул, а он его. Да нет, чушь. Опёрся неловко. А про двузубого - это ведь сон был. Просто сон...
А голень болит... При каждом шаге. Ничего, сдюжим...
Да, пилот... В истребители ты теперь не годен. Только в лагерную охрану. Наблюдать, как крокодилы тачки возят. В одну сторону - с рудой. Обратно - порожняком. По деревянному настилу. В век космических технологий. И самое смешное - не издевательство это. Хотя крокодилы бледно-жёлтые и заслужили. Они, подонки, и не такое ещё заслужили. Но тачки - не поэтому. А как загнул однажды капитан Янге: "Экономическая необходимость".
Потому что победить-то люди победили... В той битве у квазара разбили рептилий наголову. И потерь почти не было. Но у рептилий ещё оставалась половина флота, зенитные комплексы на планетах, зарытые в камень базы... Дрались подонки до конца, но пространством владели люди. Перехватывали грузы, одну за другой штурмовали изолированные планеты...
И победили. Если это можно назвать победой. Можно. Только этой, как её... Пирровой! Когда после победы остаёшься без войска. Без флота. Свои планеты в руинах после вражеских рейдов, ихние - вообще в хлам.
А чтобы снова построить машины, добывающие руду, надо сначала эту руду добыть. Выплавить металлы, сделать детали. Как там они плавят и чем сверлят - фиг его знает. А добывают киркой и лопатой. Возят - тачками. Вот так. Когда нибудь экономику возродят. И свою, и крокодилью. Если успеют.
Потому что есть ещё алары. Раньше-то они ни с людьми, ни с крокодилами тягаться не могли. Сидели тихо. А теперь они во вселенной главные. Особой агрессивности не проявляют, но... Чем быстрее восстановить экономику - тем лучше.
А, к чёрту эту политику! Время тянется как ленивый ишак. И солнышко здешнее, подыхающий красный карлик, тоже еле-еле ползёт по мутному небу. До обеда ещё часа два. А есть-то как хочется...
Ладно, он же на службе. Если это можно назвать службой. Хотя, опять же, если крокодилов не гонять, не будет руды, не будет металла, не будет машин и не восстановится экономика, а алары... Блин, опять всякая муть в голову лезет. С пустого брюха всегда тянет на политику. А крокодилы ничего, бегают. Охранники покрикивают. Иногда и подбадривают рептилий. Такими специальными дубинками. С шипами. Шкура-то у них толстая, простой бич для них - что-то вроде приятного массажа. А этой штукой приложишь - глядь, и побежали, родимые.
Нет, но до чего ж рожи противные. И... Чёрт побери, опять этот гад! Не может этого быть. Не может! А перед глазами - тачка. Точно такая же тачка. За которую он держался окровавленными руками в рваных рукавицах. И у крокодила на лапах какие-то обмотки, вымазаны чем-то жёлтым. На спине, к остаткам формы пришит номер. N 39016. У него тоже был номер... И спереди, и сзади. Да нет, чушь. Это был сон! Сон!
- Быстрее, бледная ящерица! - хрипит подпоручик Белич.
Вырывает у ближайшего охранника дубинку, замахивается, со всей силы бьёт бледно лиловую спину, снова замахивается, снова бьёт.
- Белич! Подпоручик! - как-то даже растерянно кричит капитан Янге. - Подпоручик, подойдите ко мне.
Багровая жуть медленно отступает. Белич приходит в себя. Отдаёт дубинку охраннику, плетётся к капитану.
- Белич... - говорит капитан, отведя его немного в сторону. - Тихомир... Ну я всё понимаю, гады они и сволочи. И паршиво всё. Уголь вместо реакторов, тачки вместо кораблей. Мы с тобой, два инвалида, сторожим теперь это отребье. Э-э-э-эх! Но подпоручик... Тихомир... Тиха... Мы должны оставаться людьми. Несмотря ни на что, оставаться людьми. Тогда... Тогда всё наладиться. А эти... - Кивок в сторону вцепившихся в тачки рептилий. - Эти тут за дело. Но не все они палачи и убийцы. В основном - солдаты. Как мы с тобой.
Да, всё правильно капитан говорит. Что возразишь? Не расскажешь же про дурацкий сон, про морду эту проклятую, про два зуба на петлицах... Янге - друг, но и начальник тоже, услышав такое напишет рапорт. Вмиг вылетишь даже из охраны. И что тогда? Грошовая пенсия? А то и вообще в психушку упекут. А ведь это же просто сон. Дурацкий сон. И даже если он не в первый раз снится - что с того? Номер корабля у двузубого на лохмотьях формы до сих пор болтается. Поэтому он его и запомнил. Потому и во сне видит.
