— Просто у меня световой меч.

Она не умеет шутить. И разговаривать с людьми. И, если честно, мочь быть симпатичной. И поэтому, когда солдат коротко смеётся, она чуть ли не шарахается.

Но всё же не шарахается. Она продолжает улыбаться. Она изо всех сил старается поддерживать разговор. Она даже терпит руку на своих плечах. С этим одним солдатом — у неё получается. К концу, когда они уходят на покой, он даже краснеет и, заикаясь, желает ей спокойной ночи.

— Что ты делаешь? — спрашивает Алек, когда она входит в их общую палатку. Он стоит к ней спиной, раскладывает свой спальный мешок. Она видит — её мешок он уже разложил.

Как только палатка закрывается, она перестаёт контролировать лицо. Она сидит на своём спальнике и хмурится, подпирая подбородок ладонью.

— Если мы хотим, чтобы они нам доверяли, мы должны быть близки к ним.

Он замирает. Смотрит на неё через плечо. Он раздражён — это её удивляет.

— И насколько близка ты планируешь быть?

Она наклоняет голову.

— Настолько, насколько нужно. Что?

Раздражение переходит в гнев.

— Есть клятвы, — рычит он и отворачивается в ярости.

Она слишком устала, чтобы понять, что его расстроило на этот раз, поэтому она поворачивается к нему спиной и засыпает.

В следующем бою тот молодой солдат убит, и она снова заставляет себя притвориться.

***

Как только зверь падает на землю, Кандерус уходит в пещеру. Но она останавливается рядом с крайт-драконом. Она водит пальцами по его чешуе, чувствует её гладкость — влияние пустыни. Там, в пещере, находится звёздная карта, она это знает, но в этом существе есть нечто грустное — нечто, вызывающее в ней отклик. Сильный воин, убитый хитростью и отрицающий последнюю битву.

— Я счастлив дать вам часть добычи за вашу помощь! — говорит стоящий за ней охотник.

— Мы заберём её всю, — немного резко говорит она. Она смотрит в невидящий глаз дракона и чувствует что-то, близкое к жалости. Может быть, сочувствие.

Охотник смеётся.

— Боюсь, не получится. Ловушки-то были мои…

Она оборачивается. В её голосе появляется тень её прежней.

— Мы забираем всё.

Бастила смотрит на неё настороженно, с неодобрением, но охотник уже скрывается в пустыне. Сбегает туда, где его место, где место всем падальщикам и падали.

— В этом не было необходимости, — тихо говорит Бастила, когда они входят в пещеру.

Она сжимает кулаки.

— Он трус. — Она шагает вперёд. — Трусы не заслуживают трофеев.

***

Ей дают отряд. Маленький, но она знает: он вырастет. Солдаты смотрят на неё. Она знает: большинство из них добровольцы, они хотели работать с ней. Под её командованием.

Она улыбается фальшивой улыбкой. Рядом с ней Алек — его лицо не выражает ничего.

***

Звёздная карта оживает у неё перед глазами. Она закрывает глаза, чувствует лёгкость — чувствует, как часть её возвращается на своё место. Кандерус стоит рядом, и она чувствует на себе его взгляд.

— Ты ведь не джедай, — спрашивает он.

— Нет, — говорит она светящимся координатам перед собой. — Я нечто другое.

Нечто большее.

***

Эта победа небольшая, но она знает: её нужно отпраздновать, ведь это её первая победа как командира. Первая победа солдат под её командованием. Она назначает несколько дежурных и даёт отдых тем, кто сражался на её стороне планеты. Почти сразу открываются бочки и бутылки, и солдаты гуляют вместе — кто-то смеётся, кто-то танцует, кто-то прокрадывается в пустые коридоры и помещения.

Она сидит над ними и наблюдает, как всё это происходит под её болтающимися ногами. Справа от неё фляжка: алкоголь не поощрялся на Дантуине, но вот во флоте был всегда. Алек сидит рядом с ней, и они по очереди глотают эль.

— Не собираешься присоединиться к своим? — легко спрашивает он.

— Я уже пробовала. — Расчётливо, коротко, показательно. Достаточно долго, чтобы дать им выпить с ней, чтобы дать им понять, что она гордится.

Ещё пара встаёт и выходит из-за стола. Алек затягивается элем немного дольше, чем до этого.

— Тебе стоит препятствовать этому на корабле.

— Почему?

Тяжёлая пауза. Он не уточняет, и она смотрит на него. Он сжимает зубы и прожигает взглядом толпу под ними.

Она вздыхает. Он всегда лучше следовал правилам, чем она.

— Отношения, связи… Они не отвлекают, как в мирное время. Сейчас стратегически важно, чтобы они имели кого-то, за кого могли бы сражаться.

Он смотрит на неё с яростью.

— Так для тебя это всего лишь стратегия.

Она берёт у него фляжку, скользит пальцами по его пальцам, делает глоток.

— Стратегия побеждает в войнах.

Алек хмурится.

— Даже когда это делают наши?

Она поводит плечами, стряхивая напряжение сегодняшней битвы.

— Позволь им. Мы уже нарушили одну клятву.

Она встаёт — ей надоел этот разговор и люди внизу. С того первого убийства сон приходит к ней всё реже и реже, и она хочет сейчас попробовать поспать. Она отдаёт остаток эля Алеку и идёт в свою каюту.

Он смотрит ей вслед и хмурится всё сильнее.

***

Кало Норд ждёт их у входа в пещеру. Она готова просто убить его и покончить с этим, но он смотрит на неё и говорит:

— Малак обещал награду за твою голову.

Это уже решительнее, чем те ситхи-ассасины. Норд даже не смотрит на Бастилу, ему важна лишь она. Он здесь ради неё. Только ради неё.

Они убивают его, и Кандерус делает последний выстрел — это важно для его глупой мандалорской гордости. Но когда они возвращаются на корабль, она идёт в свою каюту и закрывается ото всех.

========== kashyyyk ==========

Кашиик.

Она снова спит. Этот сон она видела раньше, проживала раньше. В нём подошвы её сапог утопают в губчатой земле леса. Звёздная карта разворачивается, манит её к себе. У неё нет выбора, она должна идти, чувствуя Силу в ударах сердца и в дыхании.

Она тянется к ней…

…и просыпается.

— Дремлешь, да? — доносится сухой голос.

Она моргает, реальность приближается к ней медленнее, чем обычно. Наконец она осознаёт низкий потолок, запах влажной земли и какого-то бульона. Она садится, и взгляд её встречается со взглядом человека, который назвал себя Джоли Биндо.

Человека со световым мечом.

— Встала, — ворчит он. Он наливает немного супа в глиняную миску и подаёт ей.

Она заторможенно берёт её.

— А где остальные? — Её голос хрипит, и это её пугает. Она так не уставала уже много лет.

— Пилот и мандалорец? Думаю, занимаются тем, о чём я их попросил. Мусор Цзерки сам от себя не избавится. — Он поднимает белоснежную бровь. — Странная у вас компания, джедайка.

— Сола, — поправляет она.

— Ну, если ты так говоришь.

Её глаза вспыхивают. Он смотрит на неё. Мгновение проходит.

Потом подносит чашку к губам, пьёт. Она тоже.

Этот мужчина с Кашиика настораживает её, как никто другой.

***

В свой первый раз она с мужчиной, имя которого она никогда не вспомнит. Причина — любопытство, потребность понять, что так сильно влияет на её подчинённых. Почему это запрещено, достаточно ли это хорошо, чтобы убедить других джедаев, что Совет неправ и в этом. Неправ во всём. Способ понять то, что можно использовать до победы в войне, которая кажется всё более и более проигранной.

Она ждёт несколько месяцев, пока Алек не покинет её лагерь — она не настолько наивна, чтобы не понимать, что это его расстроит. Если не потому, что она нарушает клятву, то уж потому, что с кем-то, кроме него.

И она не порвёт с ним. Он этого хочет, но, что важнее, он этого боится. Она не станет подвергать его сомнениям из-за такой банальности. Потому что потом, она думает, он уйдёт.

Она не может позволить ему уйти.

В ту ночь она сидит у огня и пьёт. Пьёт ещё. Ждёт, пока всё её тело не прочувствует это, пока не перестанут дрожать руки. К тому времени, когда она находит кого-то достаточно привлекательного, чтобы потерпеть его, она способна рассуждать об этом отстранённо.