На протяжении всей подготовки его не отпускали две вещи: трехголовая собака и зеркало. Он рассказал Гермионе о собаке, но ни единой душе не поведал о зеркале и о том, что он в нем увидел.

***

Дни и недели пролетали незаметно, и лютый холод зимы сменился приятной весной.

Через хогвартскую мельницу слухов Гарри узнал, что Хагрид был помещен на испытательный срок за владение живым драконом. Очевидно, Дамблдор был единственным, что удерживало расстроенного человека от Азкабана.

Большую часть года Хагрид пытался уговорить Гарри прийти к нему на чай, но безуспешно. Хагрид был достаточно приятным человеком, но не очень-то разговорчивым. Тем не менее Гарри решил навестить его, чтобы попытаться утешить, а если он получит хоть какую-то информацию, тем лучше. Трехголовый пес, похоже, был проявлением привязанности Хагрида к опасным зверям. В сочетании с тем, что он вывел из Гринготтса, у Гарри были основания полагать, что Хагрид многое знает о том, что скрывается в школе. Собака, совершенно очевидно, стояла у люка и охраняла все, что Хагрид извлек из хранилища.

Гарри сообщил Гермионе о своем плане и отправился к хижине Хагрида на окраине Запретного леса. Он был удивлен тем, сколько времени ему понадобилось, чтобы добраться до хижины. Хагрид открыл дверь на второй стук Гарри. Слезы каскадом текли по лицу крупного мужчины, когда он обхватил Гарри руками в сокрушительном объятии. Гарри заметил, что он выглядел более неухоженным, чем обычно; его волосы прилипли к голове, а глаза, блестящие от слез, были налиты кровью.

— Ты слышал о Норберте, Гарри?

— Могу ли я чем-нибудь помочь, Хагрид?

— Нет, — прорычал он, — Дамблдор делает все, что может. Великий человек, Дамблдор. — Гарри неловко похлопал его по плечу, и Хагрид начал рассказывать ему истории о детеныше дракона.

Гарри пробыл с Хагридом до темноты, и тот начал приходить в себя. Он по-прежнему выглядел растерянным, но его рыдания стали гораздо реже.

Когда Гарри собрался уходить, он попытался застать мужчину врасплох и решил обойтись без тонкостей, решив, что они будут напрасны для него. — Хагрид, что ты взял из Гринготтса в мой день рождения?

— Я могу сказать тебе это. Это не твое дело.

— А чье это дело?

— Профессора Дамблдора и Николаса Фламеля, конечно.

Глаза Гарри расширились. Он читал о Фламеле в книге, которую Гермиона подарила ему на Рождество, и знал, что он был единственным известным создателем философского камня. Он не мог поверить, что Дамблдор хранил в школе предмет, способный поддерживать вечную жизнь.

Гарри поблагодарил Хагрида за гостеприимство и помчался обратно в школу, чтобы рассказать Гермионе о том, что он обнаружил.

***

Позже той ночью Гарри беспокойно сидел на своей кровати с задернутыми шторами — дневные откровения не давали ему уснуть. Он чувствовал потребность в утешении, которое могут дать только близкие, и снова скорбел о том, что у него их нет. Убедившись, что все уже спят, он натянул мантию-невидимку и решил снова найти зеркало.

Он понятия не имел, где находится зеркало. Лучшим вариантом, решил он, будет вернуться в коридор третьего этажа и попытаться пройти тем же путем, которым он шел, когда убегал от собаки. Он бесшумно направился к запретному коридору, стараясь избегать других обитателей замка.

Его сердце заколотилось, когда он увидел, что из коридора вышел еще один человек. Профессор Квиррелл бодро шагал по проходу навстречу Гарри, на его лице красовалась ухмылка, которую Гарри никогда прежде не видел на этом человеке. К счастью, он, казалось, был отвлечен и не заметил Гарри, когда тот приближался к нему. Когда он проходил мимо, Гарри услышал, как тот сказал: — Мой хозяин, мы вернем Камень завтра вечером. — Преувеличенное заикание, как видно, отсутствовало.

***

Рано утром следующего дня Гарри и Гермиона были заняты разговором о том, что Гарри услышал накануне вечером.

— Гарри, мы должны рассказать профессору Флитвику, — настаивала Гермиона.

— Хорошо, — согласился Гарри, — Но я не думаю, что он нам поверит.

— Профессор Флитвик, — крикнула Гермиона, когда они без стука вошли в его кабинет, — Нам нужно вам кое-что сказать.

— Что такое, мисс Грейнджер? — вежливо спросил он.

— Профессор Квиррелл собирается украсть философский камень!

Профессор побледнел при упоминании камня. — Вы двое не перестаете меня удивлять. Вы оба — заслуга факультета. Я очень впечатлен, что вам удалось узнать о Камне, но уверяю вас, он в полной безопасности. Профессор Квиррелл — надежный учитель.

Гарри покорно кивнул. — Не могли бы мы поговорить с профессором Дамблдором?

— Боюсь, что нет, мой мальчик. Его отозвал министр, и его возвращение ожидается не раньше, чем через много дней.

— Спасибо, что уделили нам время, профессор, — произнесли они, признавая свое поражение на этом фронте, но не желая оставлять этот вопрос без внимания.

Когда они покидали кабинет Флитвика, Гарри решительно посмотрел на Гермиону. — Если они нам не помогут, мы остановим Квиррелла сами. Ты со мной?

— Всегда.

— Мы не сможем победить Квиррелла в честном бою, особенно если его Хозяин тот, кем я его считаю, — сказал Гарри, проводя рукой по волосам.

— Тогда нет причин сражаться честно, — просто сказала она, и Гарри усмехнулся.

— Гермиона, ты когда-нибудь видела мантию-невидимку?

***

Гарри и Гермиона ждали его под мантией-невидимкой в запретном коридоре с самого утра. Они взяли с собой легкий обед, так как оба слишком нервничали, чтобы много есть. После обеда они пропустили урок Травологии, так как решили, что остановить Квиррелла важнее.

На протяжении всей слежки их эмоции несколько раз менялись. Сначала было волнующе. Они работали вместе, без посторонней помощи, чтобы остановить злодея. После часа ожидания, когда ничего не происходило, волнение сменилось скукой. Они знали, что Квиррелл придет только ночью, но пришли как можно раньше, чтобы не допустить ошибки. По прошествии времени скука сменилась страхом. Они понимали, что это рискованно: перед ними был полностью обученный волшебник, который целый год обманывал весь замок, включая Альбуса Дамблдора, заставляя поверить в то, что он некомпетентный дурак. Если что-то пойдет не так, их наверняка убьют.

Прошло, как казалось, несколько недель, и наконец они услышали шум, доносящийся со стороны коридора. Квиррелл, сопровождаемый левитирующей арфой, шел по коридору в направлении комнаты, где находилась трехголовая собака. Когда Квиррелл остановился, чтобы отпереть дверь, Гарри и Гермиона сбросили мантию-невидимку и крикнули: — Ступефай! — Два заклинания ударили Квиррелла в спину, прежде чем он успел среагировать, и тот врезался головой в дверь.

Гарри быстро двинулся вперед и направил свою палочку на потерявшего сознание профессора Защиты. — Инкарцеро! — крикнул он, и толстые веревки обвились вокруг мужчины. Он шагнул вперед и вынул палочку Квиррелла из его неподвижной руки.

Гарри повернулся к Гермионе. — Найди профессора Снейпа. Он единственный, кто никогда не доверял Квирреллу.

Гермиона быстро обняла Гарри и помчалась по коридору в подземелья, чтобы найти мастера зелий.

Гарри стоял над ним после ухода Гермионы и решил, что ему нужны ответы. С помощью ноги он перевернул Квиррелла на спину и привел его в чувство. Он зашипел, приходя в сознание.

— П… П… Поттер? Что… что… что это значит?

— Брось притворяться, Квиррелл. Почему ты пытался украсть философский камень?

Он зарычал, поняв, что его опередили: — Очень хорошо, Поттер. Ты слишком развит для своего же блага.

— Моего собственного блага, профессор? Похоже, это вы связаны на полу. Вы собираетесь ответить на несколько вопросов для меня.

— С чего ты взял, что я буду на что-то отвечать?

— Все очень просто, — сказал Гарри, ухмыляясь, — Ты ответишь на мои вопросы или умрешь.

Квиррелл покровительственно рассмеялся. — Ты даже не знаешь проклятия, Поттер.

Гарри положил палочку в карман и опустился рядом с профессором. Он прошептал прямо в ухо профессора: — Авада Кедавра.