— Гринграсс, Дафна! — Гарри наконец-то узнал имя девочки из «Мадам Малкин», и он был полон решимости узнать о ней побольше.
Его размышления были прерваны, когда он услышал крик шляпы: — СЛИЗЕРИН!
Он видел, как Малфой исполнил свое желание, когда его распределили в Слизерин, и вскоре настала его очередь.
— Поттер, Гарри!
Зал разразился шепотом, когда назвали имя Гарри, но он не удивился. Он уверенно подошел к табурету и грациозно сел, пока МакГонагалл надевала шляпу на его голову.
Он был удивлен, когда услышал голос у себя над ухом. — Гарри Поттер. — Ему показалось, что в голосе шляпы прозвучала улыбка. — Ты трудный, не так ли?
— С чего ты это взял? спросил Гарри, забавляясь.
— У вас острый ум, мистер Поттер; один из трех самых острых на этом курсе, на самом деле. Здесь нет недостатка в храбрости, хотя вы не кажетесь таким безрассудным, как большинство Львов. Вы никогда не испытывали любви, но будете ужасно преданны тем, кого считаете друзьями. Но есть здесь и нечто большее. У вас много талантов и желаний. Вы хотите доказать, что достойны любви. Вы хотите стать великим, возможно, самым великим. У вас есть способность достичь этого, независимо от вашего факультета. Но куда мне тебя поместить?
— Поместите меня туда, где я буду работать лучше всего.
— Вы действительно уникальны, мистер Поттер. У вас есть хитрость и амбиции, чтобы добиться успеха в факультете Змей, но вы жаждете знаний и власти. Я полагаю, что это должно быть — КОГТЕВРАН!.
========== Глава 3. ==========
Северус Снейп был очень растерянным, и на это была только одна причина: Гарри Джеймс Поттер, отпрыск заклятого врага его детства. Он желал ненавидеть этого ребенка. Ненавидеть было легко. Он мог справиться с ненавистью, но его чувства к мальчику были сложнее. Одиннадцать лет он пытался ненавидеть ребенка Джеймса Поттера, но не мог ненавидеть ребенка Лили Эванс, единственного человека, который когда-либо дружил с ним, и женщину, которую он все еще любил.
Хотя никто, кроме, пожалуй, Дамблдора, этого не замечал, Снейп невероятно нервничал, когда первокурсников вводили в замок на Распределение. Он никогда не видел мальчика и боялся, что произойдет, когда они встретятся. Когда он впервые увидел его, входящим в Большой зал, в его груди поднялась детская обида. Этот проклятый мальчишка был точной копией его отца.
За исключением глаз. У него были прекрасные, изумрудно-зеленые глаза Лили Эванс. И в этом заключалась его дилемма. Он не мог ненавидеть образ Джеймса Поттера больше, чем любить глаза Лили Эванс. Северус Снейп был жив только благодаря своей способности скрывать свои эмоции и быстро думать, но он не мог решить, как поступить с Гарри Поттером.
То, что мальчика определили в Когтевран, только еще больше усложнило дело. Джеймс Поттер был гриффиндорцем до мозга костей, в то время как Лили преуспела бы в любом из факультетов. Судя по тому, сколько времени понадобилось Шляпе, чтобы отсортировать Поттера, можно было предположить, что он мог бы оказаться в нескольких факультетах. Было бы гораздо легче ненавидеть гриффиндорского Золотого мальчика.
В конце концов, он решил, что не сможет вынести злобного взгляда Лили Эванс на него. Он дал мальчику шанс, но тот все равно должен был доказать свою правоту.
Противоречивые эмоции отразились на его лице, но он быстро сменил маску, когда Гарри Поттер вошел в класс на свой первый урок зелий. Снейп старался сохранять свой обычный нейтралитет при общении с рейвенкловцами и хаффлпаффцами. Если гриффиндорцев и слизеринцев он разделял полярно, то другие дома, как правило, представляли собой нечто среднее, что он не ненавидел и не любил.
Он заставил себя не поддаться желанию оскорбить Поттера, когда проверял посещаемость, но ему все равно нужно было проверить мальчика. Он произнес свою обычную речь, прославляющую искусство приготовления зелий, и начал допрос. — Мистер Поттер, что получится, если я смешаю измельченный корень асфодели с настойкой полыни?
— Напиток живой смерти, сэр.
— Где вы будете искать безоаровый камень?
— В желудке козы, сэр.
— В чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?
— Нет никакой разницы, профессор.
Возможно, подумал он, он больше похож на Лили, чем на своего отца. — Вы… правы, мистер Поттер. — Именно тогда Северус Снейп решил не обращать внимания на его поразительное сходство с Джеймсом Поттером и относиться к нему как к сыну Лили Эванс.
***
Для Гарри все вошло в привычное русло. Он знал дорогу по замку, ему нравилось большинство занятий, за исключением Защиты от темных искусств. Он ожидал, что защита будет захватывающей, но она оказалась ужасно скучной. Урок Истории магии он не считал особенно захватывающим, но, по крайней мере, он был познавательным. Что-то странное было в Квиррелле, но он не знал, что именно. Казалось, он боится собственной тени, и Гарри не мог не относиться к этому скептически. Его заикание казалось вынужденным. Гарри решил очень внимательно следить за профессором Защиты.
Ему было трудно читать Снейпа. По общему мнению, этот человек был талантливым мастером зелий, одним из лучших в мире, но то, как он смотрел на Гарри, немного смущало его. Он был компетентным преподавателем, полагал Гарри, но он заставлял его чувствовать себя не в своей тарелке. Почему Снейп выделил его в первый день занятий? Гарри сначала подумал, что Снейп пытается настроить его на неудачу, но он выглядел странно довольным, когда Гарри отвечал на его вопросы.
Снейп сбил его с толку, но по-настоящему его беспокоил Квиррелл.
Профессор Спраут была приятной женщиной, но Гарри не любил Травологию. Он хорошо справлялся с уроками, потому что его гордость не позволяла ему бороться, но он никогда не получал удовольствия от времени, проведенного в теплицах.
Всегда веселый профессор Флитвик был очень рад видеть Гарри в своем факультете и использовал любую возможность, чтобы побаловать его. Он быстро стал любимым учеником мастера чар. Флитвик говорил Гарри, что его способности к Чарам превосходят способности его матери, а Лили была одной из лучших учениц, которых Флитвик когда-либо обучал. Гарри искренне наслаждался предметом и профессором.
Профессор МакГонагалл сначала, казалось, была недовольна распределением Гарри, но потом смирилась с этим, когда Гарри проявил талант к Трансфигурации. Они с Гермионой Грейнджер всегда соревновались в том, кто первым выполнит задание, и заместитель директора была рада, что два ученика преуспевают в ее предмете. Хотя Гарри предпочитал Чары, Трансфигурация была одним из его любимых предметов.
Гарри встревожила новость о взломе в Гринготтсе, так как он считал, что это как-то связано со школой. Хагрид опустошил хранилище в его день рождения, в тот же день, когда пустое хранилище было разграблено ворами. Гарри было любопытно узнать, что Хагрид тогда достал из хранилища, и он почувствовал, что его любопытство растет. Он вспомнил речь Дамблдора в начале года, когда тот запретил ученикам выходить в коридор третьего этажа. Тогда это показалось странным, но Гарри не стал об этом задумываться. Он решил подождать другого необычного случая.
Первый урок полета был одним из лучших в его жизни. Метла откликалась на каждое его приказание, словно была продолжением его существа. Ощущение воздуха, ласкающего его лицо, когда он летел по небу, было одним из лучших, что он когда-либо испытывал. Мадам Трюк отметила, что он прекрасно управляет метлой, и сказала ему, что в следующем году он должен попробовать себя в команде Когтеврана по квиддичу. Гарри сказал ей, что он подумает об этом, но сомневается, что будет пробоваться. Ему нравилось летать, но он не хотел тратить время.
***
Не успел Гарри оглянуться, как прошли первые два месяца года. Он был самым счастливым, каким когда-либо был, и впервые в жизни чувствовал себя как дома. Они с Гермионой были соперниками, но в то же время лучшими друзьями, которые почти все время проводили вместе.
