Цзян Юэжун, увидев держащихся за руки Фан И и Чжу Хайпэна, впала в уныние. Вернувшись в свою гостиничную комнату, она томно откинулась на кровать, ворочаясь с боку на бок. Обычный вид женщины, потерпевшей неудачу на любовном фронте. В этот момент она услышала стук в дверь.

Чжу Хайпэн, который считал Цзян Юэжун близкой подругой, с нетерпением прождал её некоторое время. К ней он пришёл, чтобы эта уравновешенная женщина помогла ему принять решение. Но он совершенно не ожидал, что она встретит его холодным взглядом на равнодушном лице.

У тебя плохой цвет лица, ты не заболела? – спросил Чжу Хайпэн.

Спасибо, я в порядке, – жёстко проговорила Цзян Юэжун, даже не пригласив его присесть.

Не обратив на это внимание, Чжу Хайпэн сел сам и, увидев, что Цзян Юэжун одета недостаточно тепло, заботливо сказал:

Вчера шёл дождь, похолодало. Надень пальто. Цзян Юэжун накинула пальто.

Ты такой занятой, словно генеральный директор! – вырвалось у неё. – Всё в делах, в делах. Я уже беспокоюсь, что ты утомился.

Нынче время больших перемен, – вздохнул Чжу Хайпэн, – а ты ещё и язвишь. Это ещё больше сбивает.

Тоня снова с Павлом14, – улыбнулась Цзян Юэжун. – Конечно, душа в смятении. Я прекрасно понимаю.

Чжу Хайпэна внезапно прорвало.

Это всё – такое далёкое прошлое. Я не буду от тебя скрывать, что в те годы какое-то время я не по своей воле был запасным аэродромом, что, конечно, привело к полному краху. Ты думаешь, что я, взрослый мужчина, не понимаю, что пролитой воды не собрать?

Цзян Юэжун неописуемо обрадовалась в душе.

Так значит. ты не хочешь вернуть былое? – продолжала настаивать она. – Если так, то чего ты добиваешься?

Чжу Хайпэн торжественно поднялся на ноги и серьёзно сказал:

С такими вещами не шутят. Фань Инмин – мой противник, но больше он мне приятель. Ему жена рога наставляет, так я буду и этого видеть не буду. Какие же могут быть заигрывания с женой друга? Она приезжала обсудить сделку.

Цзян Юэжун протянула Чжу Хайпэну очищенный мандарин и заботливо спросила:

Ох, тебя невозможно слушать. Что случилось-то?

Она предложила мне возможность уйти из армии к ней главным экономистом. Этот финансовый гений уже выложила мне расчёты: каждый год двести тысяч юаней, а с меня они получат восемьдесят миллионов. Но суть в том, что она может перевести мою мать в город С. Это как раз то, что мне самому не по силам. Если я останусь в армии с зарплатой, которая едва ли дотягивает до тысячи, я не смогу прокормить маму и Яю. Но я не буду счастлив, если соглашусь. Поэтому я хочу выслушать твоё мнение.

В товарную эпоху быть шишкой очень и очень неплохо, – подвигала нижней челюстью Цзян Юэжун, – но ведь и лучшая часть твоей жизни прошла в военной форме, так ведь? Я понимаю твоё душевное смятение. Пять лет назад друг уговаривал меня уйти из армии и открыть компьютерную фирму, заниматься программным обеспечением. Я тогда сомневалась. Я думаю, подожди немного, прежде чем ответить Сяо Сань. Если в армии нет для тебя никакой перспективы для роста, то уходи в коммерцию.

Спасибо, что поддержала меня и направила! – взволновано протянул руку Чжу Хайпэн.

Поколебавшись, Цзян Юэжун опустила свою руку в протянутую руку Чжу Хайпэна.

Чан Шаолэ толкнул дверь номера и, увидев их двоих, державшихся за руки, картинно прикрыл глаза руками и вошёл со словами:

Я ничего не видел! Ничего не видел!

Ты видел и понял, что мы просто держались за руки, и всё, – покраснела Цзян Юэжун.

Голова уже прошла? – улыбнулся Чан Шаолэ. – Раз держитесь за руки, значит, прошла. Ну, собирайтесь скорее, машина уже готова.

Что случилось? – спросил Чжу Хайпэн.

Заместитель командующего Фан требует сегодня встречи с тобой, – ответил Чан Шаолэ, – три раза за час позвонил. Секретарь Лян сказал, что когда командующий Цинь и комиссар Чжоу вернулись домой, они заговорили о том, чтобы созвать постоянный комитет и изучить проблемы, возникшие на учениях. Думаю, что всё это ведёт к переменам.

Цзян Юэжун поспешила в ванную, вытащила замоченную в тазике форму, запихнула её в пакет и шустро принялась складывать всякие мелочи в чемодан.

Чжу Хайпэн развернулся на месте и, наклонив голову, сказал:

Командир дивизии Чан, мы непременно должны следовать курсу, установленному в тот день. Пусть не упадёт ваше знамя.

Чжу Хайпэн увидев, как Цзян Юэжун споткнулась о пакет, нагнулся, чтобы поднять его. Взгляд его упал на открытую упаковку дорогих прокладок. Цзян Юэжун тут же запихнула их поглубже и захлопнула чемодан.

Хайпэн, – начал Чан Шаолэ, – раз уж мне всё равно ответственности не избежать, то я тут подумал, раз уж такое не позволительно, то я, пожалуй, пораньше вернусь к мирной жизни. Давай-ка мы изменим наш курс – лучше уж тебя отмыть дочиста и оставить в войсках.

Жаль только, что Чу Тяньшу не отмыть, – сказал Чжу Хайпэн, спускаясь с лестницы. – Ты за меня не беспокойся, мне уже Сяо Сань приготовила путь к отступлению. Если появится следственная группа, чтобы призвать Чу Тяньшу к ответственности, то валите всё на меня.

И что за кривую дорожку приготовила тебе Сяо Сань? – спросил Чан Шаолэ.

Главный экономист, – ответил Чжу Хайпэн, – если буду хорошо работать, то Сяо Сань откажется от трона в мою пользу. Передай командиру полка Чу, чтобы за тыл не беспокоился.

Цзян Юэжун открыла дверь машины и только собиралась поставить туда клетку, как услышала голубиное воркование. Она подняла голову и увидела в небе белого голубя.

Хайпэн, кажется, это тот голубь.

Она только сказала, и голубь, рухнув на крышу машины, скатился на землю.

Чжу Хайпэн, первым подскочивший к голубю, увидел, что у того повреждено крыло.

Воздушка15.

Цзян Юэжун перевязала верёвочкой кровоточащее крыло голубя и с голубем в руках, сокрушаясь, села в машину. Чан Шаолэ открыл дверь и тоже сел.

Командир дивизии Чан, не надо нас провожать.

Комиссара нет на месте, – ответил Чан Шаолэ, – а без повеления императора мне во дворец ходу нет. Времени у нас достаточно, так что я провожу вас до города и угощу обедом. Хайпэн, кто знает, чем всё обернётся, ты уж смотри по обстоя- тельствам.

Два автомобиля друг за другом двинулись в сторону серпантина.

Машины неслись по широкому модернизированному городскому шоссе.

ОстановиСь перед перекрёстком. – Цзян Юэжун показала на развилку впереди. – На этой улице есть ветеринарная клиника.

Сестрица Цзян, – ответил водитель Сяо Сунь, – я тебя за поворотом высажу, а потом приеду за тобой.

Так не годится, – ответила Цзян Юэжун, – утром в округе уже начинается смена. Не нужно за мной приезжать. Оставь чемодан и грязную одежду на проходной Академии.

Красная «сантана» притормозила вплотную к тротуару.

Цзян Юэжун, держа в руках клетку с раненым голубем, вышла из машины. Пройдя пару шагов, она остановилась и, обернувшись, крикнула:

Погоди!

Она поставила клетку с голубем, подскочила к киоску, чтобы купить пару упаковок жвачки и ананасовый йогурт и через окошко передала всё это Чжу Хайпэну.

Зачем ты всё это купила? – спросил Чжу Хайпэн.

Ты просто окутан алкогольными парами. Тебя же было не переубедить, так тебе нужно было водки выпить. Теперь проблем не оберёшься.

Чжу Хайпэн с благодарностью посмотрел на Цзян Юэжун и, воткнув соломинку в йогурт, сказал:

Зачем нужно было водку пить? Разве не для храбрости? Генерал-лейтенант, прослуживший в армии несколько десятков лет, экстренно вызывает наворотившего дел полковника – я уж лучше выпью водки для храбрости.

Дружба дружбой, но раз ты видишь разницу между генерал-лейтенантом и полковником, значит, ещё не пьяница, – наставляла Цзян Юэжун. – Ну, езжай.

Смотря, как красная «сантана» вливается в поток машин, Цзян Юэжун снова забеспокоилась о Чжу Хайпэне. Она вспомнила о том, что Чжу Хайпэн скорее всего примет предложение Фан И, и на сердце стало тяжело. Наклонившись, она подняла клетку с голубем, завернула в переулок и направилась в ветеринарную клинику.