Командованию дивизии ничего не угрожало, – сказал Фан Чжунминь, – так почему же второй полк строит из себя спасателей? Вот в чём нужно сомневаться.

Командир Ван, – разозлился Цзянь Фан, – что ты хочешь этим сказать?

Довольно! – ударив кулаком по столу, заорал уставший всё это выслушивать Чэнь Хаожо. – Это уже никуда не годится. Вам всем нужно прочистить мозги! Работы по исправлению ошибок приостановлена и будет возобновлена после выводов расширенного заседания комиссариата.

Он встал и широкими шагами вышел из помещения.

Чжао Чжунжун торопливо поднялся и нагнал Чэнь Хаожо.

Товарищ командующий армией, мы поедем завтра в дивизию «С»?

Ты не слышал? Работа приостановлена, возвращайся в часть. Чэнь Хаожо направился к чёрному «ауди».

Место проведения собрания, посвящённого критике, действительно стало неожиданностью для Чэнь Хаожо. Чэнь Хаожо без труда мог представить, каким было бы празднование, если бы учения увенчались успехом. В войсках определённо существовала проблема, но пока невозможно было определить её истоки. Неужели слишком долго жили праздной беззаботной жизнью? А если завтра грянет настоящая война, то будут ли эти войска блистать, как непобедимая армия, или же не выдержат удара? Ответ на вопрос о выживании войск просто не может быть найден в таких учениях. Вопрос жизни или смерти никогда не был столь острым.

В дивизии «С» царила атмосфера сладкой победы. Хотя окончательную оценку учений начальством всё ещё трудно предугадать, это не помешало нескольким тысячам людей воспрять духом. Никто – от командира дивизии Чан Шаолэ до простых рядовых – не раскаивался в своём выборе: несколько лет терпеть тяготы и лишения. Говоря литературным языком, они вкусили незабываемое ощущение успеха. Повсюду из теплиц и питомников доносились радостные песни, запевки и призывы, долетавшие с тренировочных площадок, звучали так величественно, будто бы кричавшие приняли дозу стимулятора. И вот это новое веяние подтолкнуло дивизию «С» своими силами установить систему управления c3i. Неделю спустя после учений к воротам штаба дивизии подъехал первый грузовик с компьютерами.

Чан Шаолэ, словно старый крестьянин, наблюдающий за усердным ростом посевов, с сигаретой в зубах сидел на корточках у ворот и смотрел на рядовых, разгружающих товар. Цзян Юэжун, одетая в военную форму, командовала солдатами, которые заносили микрокомпьютеры в здание.

Отправляйтесь на машине в уездный город, – крикнул Чан Шаолэ лейтенанту, – и привезите несколько ящиков напитков.

Из скряги вытрясли монетку, – поддела его Цзян Юэжун.

Если оно того стоит, то почему бы и нет? – со смехом ответил Чан Шаолэ. – Факты говорят громче, чем слова: во всей дивизии никто не может упрекнуть меня в напрасных тратах.

Когда система автоматизированного управления будет установлена, боеспособность вашей дивизии повысится на тридцать процентов. Но в мировых масштабах это не такое уж и большое богатство.

Хайпэн сказал, что нас тогда можно будет считать зажиточными. Возможности нашего подразделения в области электронной связи слишком слабы: всего шесть или семь радаров и всего двести радиостанций, до хорошей жизни ещё далеко. В дивизии американской армии семьдесят радаров и почти три тысячи радиостанций. Если бы у нас было столько всего, мы бы могли бросить вызов любой дивизии.

Зелёный внедорожник Чжу Хайпэна проехал овощные теплицы и полетел к штабу дивизии. Директор Цзян Юэжун глазами следила за этой зелёной точкой. Чан Шаолэ украдкой взглянул на неё и улыбнулся.

Чжу Хайпэн не сможет приехать. Заместитель командующего Фан мечет гром и молнии, требует, чтобы Академия сухопутных войск призвала его к ответственности.

Правда? – развернулась Цзянь Юэжун, переменившись в лице. – Ведь вы утром сказали, что ваш командующий армии в дивизии «А» спустил пар, и ошибки уже все исправлены.

Конечно, правда.

Чан Шаолэ подошёл к солдату, чтобы помочь поднять ящик.

Цзянь Юэжун нагнала его.

Он разве не может просто демобилизоваться?

Демобилизоваться? – не сдержал улыбки Чан Шаолэ. – Слишком просто. Думаю, вся вина ляжет на него.

Значит, судьба, – вздохнула Цзянь Юэжун. – Он теперь в дивизии «С» даже носа показать не посмеет?

Директор Цзян, – улыбнулся Чан Шаолэ, – смотри, вон там, кто это?

Вы же его друг, – покраснела Цзян Юэжун, – а беду на него кличете. Я на вас пожалуюсь.

Чжу Хайпэн, явно измождённый, тащил клетку с голубем.

Старина Чан, ты настоящий мучитель. Заставил меня вернуться в Академию решать проблемы.

Как там в «Интернационале» поётся? – улыбнулся Чан Шаолэ. – Вздувайся, горн, и куйте смело, пока железо горячо12? Учения – это дело нерешённое, так что пока не дует нам попутный ветер, нужно ждать перемены погоды. Я уйду в отставку, ты сложишь полномочия, вот тогда и бросим якорь. Как там твоя матушка?

Перед учениями у неё был приступ, все перепугались, – ответил Чжу Хайпэн, – а когда я вернулся домой, то ей уже полегчало. Шофёр сказал, что заместитель командующего Фан только поносил дивизию «А» и ни слова не сказал о нашей вине. Это хороший знак.

Цзян Юэжун взяла из рук Чжу Хайпэна клетку и присмотрелась к паре белых голубей.

Как там Яя? Красавицей растёт?

Куда там, дурнушка-дурнушкой, – поцокал языком Чжу Хайпэн.

Хайпэн, ты зачем голубей привёз? – спросила Цзян Юэжун. – Новое оружие?

Она машинально назвала его «Хайпэном».

Яя, эта девчонка, – принялся объяснять Чжу Хайпэн, – пристрастилась разводить почтовых голубей и всучила мне двух. Говорит, эти двое уже четыре тысячи километров пролетели. Велела, как доберусь, так выпустить обратно одного с весточкой – он, мол, быстрее почты. А второго велела у себя держать, чтобы он по дороге домой составил мне компанию.

Какой разумный ребёнок, – вздохнула Цзян Юэжун, – моя Иньян только о себе думает.

Иньян ещё такая маленькая, а уже в шестом классе по фортепьяно, – сказал Чжу Хайпэн, – в будущем уж точно перспективней Яи будет.

И правда, только о дочерях говорите, – облизнул губы Чан Шаолэ, – вы идите туда за склон горы выпустите голубей. С утра здесь только чёрная работа, я сам покараулю.

Цзян Юэжун с клеткой в руках отправилась за склон горы.

Чжу Хайпэну пришлось двинуться следом.

Ты твёрдо решил уйти в отставку? – спросила Цзян Юэжун.

Боюсь, нет другого выбора, – ответил Чжу Хайпэн.

А если сверху утвердят твои испытания в дивизии «С», то тебе всё равно нужно будет уехать из города? – спросила Цзян Юэжун.

Чжу Хайпэн не стал раздумывать о том, чтó скрывается за словами Цзян Юэжун, он просто выложил свои размышления:

Один проницательный друг сказал мне, что я родился на пятьдесят лет раньше, чтобы быть военным. Я долго над этим думал, и чем дольше, тем нерадостнее становились мысли.

Неужели ты размышляешь о размерах сцены? – спросила Цзян Юэжун.

Я лишь могу немного повлиять на историю дивизии, но не в силах изменить ситуацию.

Большие амбиции, – поджала губы Цзян Юэжун.

Юэжун, – сказал Чжу Хайпэн, – ни в коем случае не думай, что я верю в то, что плох тот полковник, который не мечтает стать маршалом. Мои идеи не находят реализации. За эти годы мои усилия остались незамеченными. Командир дивизии Чан меня поддерживал, но это лишь одна дивизия уровня «бета». Теперь система установлена в дивизии «С», но она лишь ускоряет передачу бумаг и донесений. В сущности, это всё ещё детские забавы. Основываясь на одной дивизии, которая обеспечивает себя технологиями, больших операций не провернёшь. Поэтому я думаю, что в армии у меня нет возможности развиваться.

А если судьба распорядится так, что ты будешь командовать военным округом? – бросила влюблённый взгляд Цзян Юэжун.

Тогда в первую очередь я назначу тебя начальницей гене- рального штаба, – улыбнулся Чжу Хайпэн.

Цзян Юэжун присела в траву на склоне, вынула голубя из клетки и, задрав голову, сказала: