Час торжества повязывания пионерского галстука приближался. Иру за отличную учёбу записали в первую очередь достойных этой чести. Вместо урока лепки провели репетицию знакового события, но занятие не отменили, как она рассчитывала, а перенесли дополнительным после всех остальных уроков.

А как же детское питание? И маму невозможно предупредить!

Ира в растерянности стояла у школьной раздевалки.

– Что, Степанова? Сбегаешь с урока? – одобрительно кивнул Вова Лемешев, пробегая мимо.

– В «молочку»? – посочувствовала Алиса Ванина. – Дарья Павловна разозлится…

– А вдруг она не заметит, что меня нет?..

– Дети, сегодня на классном часе мы рассмотрим вопрос, каким должен быть пионер. Если ученик прогуливает уроки, не участвует в общественно полезных делах, например, в сборе макулатуры, он достоин быть пионером?

Все дружно замотали головами: нет, не достоин!

– Можем мы в таком случае принять в первых рядах Степанову, или пусть сначала подумает над своим поведением? Мало того, что три газетки в макулатуру найти не смогла, так ещё и с уроков сбежала!

Даже учительская любимица Галя промолчала. Дарья Павловна недовольно оглядела притихший класс:

– Хорошо, время у нас есть. Мы все над этим подумаем, но на репетицию, Степанова, можешь не приходить.

Эх, как будто сорвали пионерский галстук с шеи, ещё его не повязав! И обидно – неужели она хуже Веры и ябеды Гальки?..

Но что ей было делать – оставить ребёнка без питания?!

Красный галстук и значок ждали своего часа. Основная церемония традиционно назначалась на двадцать второе апреля – День рождения Ленина. Но накануне Дня космонавтики Ире снисходительно объявили, что её всё-таки завтра примут в пионеры вместе с другими отличниками. Странно: почему Дарья Павловна передумала?..

В стенах музея тракторного гиганта после высоких стихов, прославляющих партию и Ленина, забили барабаны, и передовики производства дрожащими руками повязали алые галстуки на шею бывшим октябрятам. Иру переполняло счастье – наконец, свершилось! Вот теперь она полноценный человек! Гражданин своей великой страны!

Новоиспечённых пионеров провели по залам трудовой славы. На них смотрели портреты комсомольских энтузиастов – строителей завода, в их лицах читалась гордость за благое дело Родины. Похожее чувство распирало и юных посетителей музея, ведь отцы большинства из них, в том числе Ирин, тоже здесь работали.

– Тебе тоже в эту сторону? Пошли вместе?

Ира поравнялась с семенящей впереди одноклассницей, узнав её по выглядывающим из-за портфеля бантам и баранкам из кос. Коротышку и тихоню Алису в школе никто не замечал.

– Куда ты так бежишь? Я за тобой не успеваю! – Ире хотелось немного поболтать.

Алиса и не подумала замедлить шаг.

– Мне надо на сольфеджио в музыкалку!

– И ты совсем не можешь хоть раз его пропустить?

Чёрные цыганские брови Алисы поползли вверх:

– Нет! Ты что?!

Ира восхитилась такой самоотверженностью.

– Ты каждый день туда ходишь?

– Почти. Но завтра мне не надо, и я могу погулять.

Так яркая бойкая Ира приобрела новую подружку – худенькую незаметную Алису.

– А ты любишь кого-нибудь?

Между подружками обязательно должны быть маленькие и большие секреты.

Алиса покраснела:

– Да.

– Я люблю Сергея Степанова. А ты?

Алиса смутилась:

– И я тоже…

Но Ира даже обрадовалась:

– Ой, как здорово, что мы вместе его любим! Он такой красивый, правда?

О существовании ревности в третьем классе ещё не подозревали. Тем более Ира не видела в Алисе соперницу. Все в классе знали и давно шушукались, что среди девочек Сергей отдаёт явное предпочтение именно ей, своей однофамилице. Мальчишки класса называли его «атаман» и ловили каждое слово. И к Ире, как раньше, не приставали.

Сначала влюблённые переглядывались друг с другом тайком. Потом Сергей стал всегда оказываться рядом с Ирой, когда ей нужна была хоть какая-то помощь, делился ручками, карандашами, цветной бумагой. Однажды на парте появились новые «медовые» краски, приобретённые его отцом-художником. Всем очень хотелось попробовать их на вкус – они сладкие?.. Сомнений в том, что Сергей влюблён в Иру, ни у кого не осталось, когда она единственная была допущена к драгоценной коробочке.

Алиса только вздыхала и слушала Ирины восторги, тихо отходила в сторонку, когда кавалер брал портфель подруги, чтобы проводить до дома.

– Смотри, что я принёс!

Он достал из глубины ранца небольшие морские раковины.

– Послушай! Там шумит море!

Ира приложила ухо к розово-перламутровой завитушке. Ей показалось, что она услышала крик чаек.

– Красивые! Я тоже хочу на море! – Она протянула чудо обратно Сергею.

– Нет, я тебе их дарю!

– Правда?!

Первый подарок от мальчика. А ведь ему наверняка дома за ракушки достанется, но всё равно дарит. Значит, он действительно её любит!

Можно ли назвать любовь десятилетних детей настоящей? – Она без всяких сожалений закончилась со сменой школы после переезда в новую квартиру. Ракушки мама покрыла лаком и деловито убрала за стекло серванта.

Случайно встретившаяся в сентябре нового учебного года Алиса заговорщицки поделилась:

– А Сергей тоже ушёл в другую школу. Говорят, из-за тебя.

Ира понимала, что не по этой причине, потому что в их возрасте решения принимают родители, но было приятно, что другие думают именно так. Она помахала Алисе рукой на прощанье и пожелала успехов в музыке.

– В каком доме вы живёте? – спросила секретарь, не отрываясь от намывания табуретки в приёмной директора (школа готовилась к первому сентября).

– В 24-м на Стрелковой…

– Тогда вам в четвёртый «Б».

У школьных раздевалок поджидали новые подружки. Ира радостно бросилась им навстречу:

– Я буду учиться с вами в одном классе!

– Ира! – одёрнула мама. – Тебя только приняли, а ты уже бегаешь по коридорам и орёшь на всю школу!

Больше половины их класса жило в одном доме.

На новом месте первой подружкой Иры стала Оксана Пилипéйко, живущая этажом ниже. Украинская фамилия с ударением на «е» досталась от отца, распределённого после института в края, далёкие от родины. Зато почти каждый год семейство выезжало к родственникам на море в сказочный Крым. Фамилию в школе коверкали и учителя, и одноклассники, – то ударение на «и» поставят, то Пилипенко назовут, а иногда и то и другое. Оксана терпеливо поправляла, но на следующем уроке опять слышала «Пилипенко». Она была похожа на отца, и в детской фигурке угадывалась будущая «гарна дивчина». Ира, читая «Ночь перед Рождеством» Гоголя, ясно представляла именно подругу в облике одноимённой героини.

В соседней с Оксаной квартире жила её неразлучная, ещё детсадовская подружка – и тоже Оксана с фамилией попроще: Рудова. Родители волею судьбы переехали из Мордовии и страстно мечтали вернуться обратно. Кроме того, что тянуло в родные края, веской причиной являлся тяжёлый диатез младшей дочери, Оксаниной сестрёнки, который бесследно исчезал во время каникул у мордовской бабушки. Обмен квартиры не удавался, и семья жила замкнуто, не общаясь с соседями, особенно чужой национальности – чувашами или татарами. Этот образ жизни отразился и на характере Оксаны – она неохотно знакомилась, не любила откровенничать и считала, что делает большое одолжение, общаясь с новой подругой.

Ира, благосклонно принятая в ближний круг двух Оксан, чувствовала себя третьей лишней. Первая Оксана во всём слушалась вторую, и если той по какой-либо причине вздумывалось обидеться (а обижалась она часто) и неделю с Ирой не разговаривать, то Пилипейко преданно удалялась за Рудовой.