Я выпила жаропонижающее, иммуностимулирующее, оросила горло ментоловым спреем и натерлась «Звёздочкой». И мазь от ушибов – обязательно. Теперь, укутанная в плед Маковецким, я сидела на кухне, и наблюдала за тем, как Олег нахлобучивает себе вина в пузатый бокал на тонкой ножке.

- Я тоже хочу, - прохрипела я.

- Не сегодня.

Маковецкий сел за стол напротив меня. Я вдруг вспомнила про Елену Борисовну.

- Слушай, Олег, - шепнула я и опустила глаза, уставившись в одну точку на столе. – А… Я… Я вчера видела, как Елена Борисовна плачет… И… Хотела узнать… Может быть, что-то случилось?

Маковецкий мгновенно помрачнел. Взгляд его стал холоден, на скулах заходили желваки.

- Это всё из-за отца, - сказал он.

- Что-то серьёзное?

Олег посмотрел на меня – взгляд его был пронзительным, как никогда.

- Баба у него, - сказал он резко. - Не знаю кто. Они давно скрываются, мама страдает, но сделать ничего не может – не уйти, иначе останется без всего, не поймать, потому что если отца поймают – он должен будет при разводе выплатить маме компенсацию. Маме и мне. Такой договор они заключили при браке.

- Но как вы узнали о том, что у него кто-то есть? – растерянно спросила я.

- Это не так сложно понять, - сказал Олег. – Но на все улики у него хорошие оправдания, так что: не пойман – не вор.

- Мне жаль, - только и смогла сказать я.

Мы помолчали.

- Если бы я смог поймать их, всё было бы иначе. Весь этот фарс был бы разрушен.

- А как же бизнес?

Олег невесело хмыкнул.

- Бизнес… А что бизнес? Развалилось бы всё к чертям собачьим. И поделом. Я смог бы развить своё дело. Мы надоела эта отцовская тюрьма и каторга. – Маковецкий залпом опустошил бокал, затем встал и налил себе ещё один. Он остался стоять возле столешницы, облокотившись на неё спиной и глядя на меня. – Если бы я мог стать отцом, я бы сделал всё, что бы в моей семье не повторилось того, чего было у моих родителей. Это я знаю наверняка.

Я нахмурилась.

- В смысле? – пробормотала я. – Если бы смог стать отцом? Разве вы с Кристиной не планируете…

- Ничего не выйдет, - сказал Олег, раньше, чем я закончила свой вопрос.

На секунду его лицо исказилось настоящей мукой, затем Олег закрыл глаза и отвернулся. Он отставил бокал, уперев руки в столешницу.

- Что за бред? – отчего-то злясь, спросила я. – С чего ты это вообще взял?

- Нет, Кать, это не бред, - сказал Олег. Он помолчал некоторое время, затем снова повернулся ко мне. Лицо его было бледным, серьёзным. – Кристина два года пытается забеременеть от меня. Не могу сказать, что когда-нибудь жаждал с ней общих детей. Впрочем, мне всё равно – она не самая плохая партия для той, кто могла бы стать матерью моего ребенка. Однако - безрезультатно. У её матери отец является главврачом целой клиники по этому направлению. Мы делали полные обследования три раза.

- И что? – прошептала я с замиранием сердца. - Что они сказали?

Маковецкий пожал плечами.

- Мы оба здоровы на общем уровне. Всё в порядке. Только Кристина может иметь детей, а я из-за какой-то хрени на генетическом уровне – нет.

- Ерунда. Не верю, - отрезала я, отворачиваясь. Мне было так обидно за Олега, что хотелось послать в пень и Кристину, и её мать и каких-то там главврачей.

Олег рассмеялся. Хотя и очень грустно.

- Моя мама тоже не верит. Только вот результат, как говорят, на лицо.

Мы помолчали. Я хмуро пялилась в окно, ненавидя весь мир.

- А что Кристина сказала, когда узнала обо всём этом? – вдруг спросила я.

Олег коротко пожал плечами. Подхватив бокал, он сделал ещё один глоток и обвёл кухню задумчивым взглядом.

- Ничего. Сказала, что готова пожертвовать всем, ради меня. Сказала, что мы обязательно будем пробовать все способы решения этой проблемы, какие только есть в медицине, как только поженимся.

- Всё будет хорошо, - сказала я тихо. – Я уверена.

Олег улыбнулся.

- Тебе пора отдыхать.

Я кивнула, потому что сил и правда не было.

Уже лежа в кровати, я смотрела на переливающиеся вдали огни города и думала обо всём услышанном. Я сочувствовала Олегу. И я бы хотела быть рядом с ним… Как бы там ни было…

На следующее утро я, конечно, чувствовала себя уже не так плохо. Горло, конечно, болело нещадно, кашель мучил, но температура отступила, и пока что возвращаться не планировала. Олег привёз меня домой в половине одиннадцатого. Папа и Серега уже уехали на каток, а мама, судя по всему, поехала развеяться по магазинам.

Как только мы зашли ко мне домой, Маковецкому уже в третий раз кто-то настойчиво позвонил, но на этот раз это была не Кристина, а кто-то с работы. Олег заторопился. Поставив мою сумку в коридоре, он поцеловал меня в лоб, пожелал скорейшего выздоровления и ушел.

Я с тоской плюхнулась на свою кровать и минут пятнадцать тупо лежала, рассматривая потолок. Обрывки мыслей крутились в голове, к тому же, покоя не давала предстоящая поездка в Куршевель. Олег пригласил меня поехать с ними…

К тому же, прямо при мне Олег сегодня позвонил Сережке, моему брату, и пригласил и его поехать вместе с нами.

Я была счастлива!...

Мы поедем вместе с братом в горы! Брат у меня отменно катался на сноуборде, а я отменно за ним наблюдала, потому что один разочек кубарем полетев со сноуборда, я навсегда осталась верна только горным лыжам.

Впрочем, Куршевель это не только склоны, подъемники, лыжи, катания и крутой сервис, это же ещё обалденная кухня, СПА, отдых и просто классные пять дней, которые можно будет по-настоящему отдохнуть.

Народа, конечно, должно быть, будет много, но это все меня не пугало. Оплачивали всё Маковецкие, я только заикнулась, что у нас даже в мечтах не стояло когда-нибудь с братом вот так смотаться в Куршевель, но Олег сразу же без лишних разговоров закрыл эту тему раз и навсегда.

Жить мы должны были в своём отдельно снятом доме. Там же с нами должны были быть родители Олега, Кристина и… родители Кристины тоже. Меня это с одной стороны пугало, с другой стороны – разбирало любопытство.

Повернувшись на бок, я сняла очки и прикрыла глаза.

Олег собирается сделать предложение Кристине как раз там, в Куршевеле. На общем ужине. Во вторник он купит кольцо и…всё.

И всё… Я закрыла глаза. Мне представилась свадьба Олега и Кристины. Она будет счастлива, я видела её счастливой, а Олега будто бы и не видела вовсе… Не могла увидеть его лицо. Для него это будто бы всё повинность… Или нет, скорее, долг. Любит ли он Кристину?

Я поёрзала на месте и вздрогнула, услышав хлопок двери. Встав с кровати, поняла, что заснула, а когда надела очки и огляделась, увидела, что за окном уже начали сгущаться сумерки.

Пройдя на кухню, я встретила маму. Она была в хорошем настроении, но увидев меня, её доброе лицо, вдруг омрачилось волнением.

- Катюша, привет… Ты что, заболела?

- Как ты догадалась,? – хрипло спросила я, обнимая маму. - Привет.

- Ну, как догадалась … Я же твоя мама, в конце концов, - немного растерянно пожала плечами мама. - Как вы отдохнули?...

- Очень хорошо!

Мама вдруг уставилась на моё лицо. Она указала на рану, ту самую, которая осталась от удара неизвестным воришкой, что влез в подвал к Маковецким.

- А что это? – испугалась мама. - Что случилось?

- Ерунда. – Отмахнулась я. – Вчера поскользнулась. Я за эту зиму уже миллион раз чуть не упала…Ну, ты знаешь…

Мама покачала головой.

Мы попили чай, и я рассказала о нашей с Олегом поездке, она мне в свою очередь о том, как прошли их выходные.

- Ты знаешь, я так волнуюсь за тебя, моя дорогая…

Мама убрала прядку волос за ухо и опустила взгляд.

- Почему это? – удивилась я.

На некоторое время воцарилось молчание. Я слышала, как машины проезжали через наш двор, как заливисто смеялись дети. Слышала, даже, как у кого-то звонил телефон.

- Катя, - вдруг сказала мама, как-то странно глядя на меня. – Я хотела сказать тебе, что Олег Дмитриевич – замечательный молодой человек. Он очень красивый, амбициозный, богатый. Он твой начальник, я знаю… Но..