Я делаю глубокий вдох и выдыхаю, пытаясь успокоиться. Не желая упустить этот необыкновенный момент, закрываю глаза и отдаюсь на милость своих чувств. В сознании звучит один-единственный вопрос: «Как я всего этого добилась?»

Я тихо усмехаюсь. Глупый вопрос. То, что у меня есть здесь и сейчас, не появилось на пустом месте. Я усердно и добросовестно прошла каждый шаг того пути, который привел меня сюда. Десятки лет я училась, росла, планировала, преодолевала, выстраивала стратегии, делала продуманные выборы, принимала просчитанные риски и тяжело – действительно, очень тяжело – работала, чтобы оказаться именно на этом месте.

Но каким-то образом я удивлена тем, где нахожусь.

Так удивлена, что хочу вернуться к началу и посмотреть, как все это произошло.

Так как же я оказалась здесь?

Когда мне было шесть лет, мы праздновали Рождество в комнате отеля в центре Лос-Анджелеса. Мама, папа, две моих сестры, маленький брат и я – все были охвачены праздничным возбуждением, разворачивая подарки и угощаясь рождественским печеньем до завтрака. Для нас, детей, это рождественское утро было таким же чудесным, как и любое другое, и многие годы я не понимала, сколько мужества потребовалось, чтобы этот праздник состоялся.

Мой отец Лестер Аршамбо работал на IBM, компанию, известную тем, что в ней часто переводили сотрудников в разные места по всей стране. За мою недолгую жизнь наша семья уже переезжала четыре раза – из Вашингтона, округ Колумбия, в Бостон; из Лексингтона, штат Кентукки, в Филадельфию, – а теперь мы направлялись в Гранада-Хиллз, приятный пригород Лос-Анджелеса в долине Сан-Фернандо. Постоянные переезды могли бы разрушить другую семью, но мои родители не были склонны к драме; они жили в реальности. Они просто искали способы добиваться результатов. Также они оставались верны своим главным ценностям, несмотря на все эти метания. Например, родители верили в хорошее образование, поэтому, когда отца перевели в Калифорнию, моя мать Мера Аршамбо не позволила мне пропустить ни один день в первом классе. Вместо этого отец переехал раньше нас, я ходила в школу до 23 декабря, и в Рождественский сочельник 1968 года мы собрались и отправились в полет через всю страну за счет IBM.

Здесь я должна упомянуть, что мама решила завести всех детей так быстро, как только сможет. Она говорила, что хочет разом расправиться с подгузниками. Так что я родилась в июле 1962-го, Линди – в мае 1964-го, Ники – в августе 1965-го, а Арч – в июне 1967-го, перед моим пятым днем рождения. Когда я думаю о матери, путешествующей через всю страну с четырьмя детьми младше шести лет, я и представить не могу, как она справлялась. Но одно могу сказать точно: она справилась. Именно это сделала моя мать, и своим примером она научила меня делать то же самое.

Когда мы прибыли в Калифорнию, наш дом еще не был подготовлен для нас, так мы и оказались в отеле. Это обстоятельство вызывало серьезную тревогу у Линди и Ники – не переезд, не то, что мы окажемся в отеле, а рождественская логистика.

– Мамочка! – визжала Линди за несколько дней до отъезда. – Санта не сможет найти нас, если мы уедем! Мы в этом году останемся без подарков!

Прежде чем мама успела ответить, я вставила свои пять копеек. Потому что в шесть лет я все знала.

– Не волнуйся! – успокоила я Линди. – Санта Клаус все знает, помнишь? Именно так он узнает, хорошо ли мы себя вели. Он видит и тех людей, которые летят. Он узнает, что мы в Калифорнии и принесет нам Рождество. Вот увидишь!

Возможно, мое заявление и успокоило сестер, но мама запаниковала. Рождество – ее любимый праздник. У них с папой была традиция делать все – печь печенье, наряжать елку, заворачивать подарки – поздно вечером в Рождественский сочельник, когда мы отправлялись в кровати. Только представьте себе это: каждый год в сочельник мы ложились спать в обычном доме. Это с таким же успехом могло быть в июле, потому что никаких признаков зимнего праздника не было. В рождественское утро мы просыпались и обнаруживали чулки, свисающие с дверных ручек нашей спальни и наполненные маленькими игрушками и конфетами. Так мы узнавали, что Санта приходил. Изучив наши чулки, мы торопились вниз, чтобы стать свидетелями настоящего волшебства.

Еще не видя его, мы его слышали. Мама играла рождественскую музыку. Лестничные перила украшала гирлянда со сверкающими узорами, свисающая петлями. Мы видели отражение сверкающих огней, прежде чем в поле зрения оказывалась елка. На столе в столовой бросалась в глаза огромная конструкция из сосновых шишек, веток и фруктов. Когда мы входили в гостиную, казалось, в ней жил дух Рождества – все вокруг было украшено. Именные чулки ручной вязки для каждого ребенка в семье свисали с каминной доски, где стояли наполненные подарками сани, которые тащил олень. Сцена из зимней сказки с бутафорским снегом. Составленные ярусами подносы с рождественским печеньем стояли на конце стола, окруженные игрушечными снеговиками, Санта Клаусами и эльфами. Абажуры были задрапированы тканями с рождественским орнаментом, а занавески украшены серебряными гирляндами и мигающими огнями. Наконец, елка: высокая, под самый потолок, увешанная самыми разными игрушками, от сделанных своими руками до хрупких и изящных фарфоровых, окруженная грудой подарков. Мама и папа сказали нам, что все это чудо создает для нас Санта, и мы с готовностью поверили. Санта может сделать все, и у нас было тому доказательство.

В тот год, когда мы переехали в Калифорнию, мама планировала уменьшить размах этого мероприятия, пока я с уверенностью не заявила о том, что Санта может удовлетворить любые ожидания: в полном масштабе, на новом месте в Калифорнии. Теперь маме предстояло не только позаботиться о подарках: она должна была превратить номер с двумя спальнями в отеле в рождественскую страну чудес, и все это после перелета через всю страну, в чужом городе, поздно вечером, пока дети спят.

Сейчас вы могли подумать, что мама решит пойти на компромисс или вообще отказаться от всей этой сказочной истории. Но вы не знаете мою мать! Вместо этого она разработала план и привлекла помощников, чтобы воплотить его в жизнь. Она поделилась своей проблемой с водителем грузовика, перевозившим наши вещи, и он согласился помочь. Наши подарки и коробки с украшениями загрузили в последнюю очередь, чтобы их легко было достать. Водитель остановил грузовик около отеля поздно вечером в Рождественский сочельник, чтобы выгрузить коробки и домашнее печенье, которое испекла его жена. Тем временем наши родственники отправляли по почте оставшиеся подарки в отель, чтобы они уже ждали на стойке регистрации, когда мы приедем. Вот так запросто мама позаботилась обо всем, кроме елки.

В сочельник, после перелета, который, должно быть, был для мамы куда более длинным, чем для меня, моих сестер и брата, мы встретились в аэропорту с папой. Мы сели в арендованный микроавтобус и поехали в отель. После поспешного ужина мы, дети, послушно отправились в постель, воображая, как Санта Клаус мчится к нам на своих оленях.

Тем временем настоящий Санта принялся за работу, распаковывая подарки и украшения, а папа отправился в центр Лос-Анджелеса в поисках рождественской елки. Без сотового телефона, Google Maps, Amazon или TaskRabbit он ездил долго, изучая улицы в поисках любой торговой точки, которая могла бы работать. Конечно, все магазины до последнего закрылись на праздники. Становилось поздно, и папа уже было отчаялся, когда увидел хозяйственный магазин, где еще горел свет. В витрине стояла полностью украшенная рождественская елка и табличка с надписью «Закрыто».

Папа знал, что это его единственный шанс. Он припарковал машину, подошел к двери и постучался. Из задней части магазина вышел мужчина и помахал ему рукой: «Уходите!» Но никто не мог заставить Лестера Аршамбо уйти, особенно когда он пытался что-то сделать для своей семьи. Он продолжил стучать.

Наконец, мужчина подошел к двери и с шумом распахнул ее.

– Вы что, читать не умеете? – проворчал он. – Написано же: мы закрыты!