Утро начинается не с кофе. Аксёнов открыл глаза от громкого будильника, вытирая ночной пот со лба. Кошмары до сих пор преследуют его день изо дня. Но каждый раз, просыпаясь, весь сюжет и смысл сна стирался, и от него оставалась глубокая чёрная дыра. Такое неприятное чувство. Посреди измятой кровати лежит полусырое тело, словно убитое. И его гложет чувство. Огромное чувство пустоты и неизведанного, которое хочется чем-то заглушить. Обычно с этим ему помогали пару бокалов шампанского. Этот ритуал повторился бы и сегодня, если бы не работа, на которую он вчера согласился. Пить в первый день – некультурно, поэтому можно стерпеть и в компании с аспирином. Прохор Григорьевич, позавтракав подгоревшей яичницей, вышел из дома в чёрной рубашке с воротником мандарин и бежевых брюках карго. Он обычно не гнался за модой, выбирал одежду всегда по душе, по симпатии. И если задеть его гардероб, то из всех видов штанов и брюк там только 7 – карго, две пары джинсов и одни классические брюки для выхода на официальные встречи. Верхняя одежда более разнообразная, что перечислять нет смысла: слишком много вещей, которые даже противоречат друг другу по стилю или цвету.
– О, Прохор Григорьевич. А я волновался, что Вы не придёте, – Смирнов осмотрел мужчину с улыбкой, подмечая неплохой вкус, но одинаковый тип брюк, даже если цвет разный, и они видятся всего лишь второй день. Мелочь, да интересно. Аксёнов вошёл в алкомаркет, чувствуя большое пространство, а глаза уже заметили множество марок неизвестных ему компаний на бутылках на верхних полках. Много поставщиков и такое разнообразие означало крупную компанию с влиятельными связями между малыми бизнесами, но этот алкомаркет не был на него похож. Подделки?
– Не говорите глупостей, Пётр Яковлевич. Я ведь подписал все бумажки, а увольняться в первый же день совсем пессимистично. Странная была встреча. И… что это за компании? «LoSOvokk», «JokoR», «BioM», «ЧерКаш», «Жымху»? Тут ещё довольно много названий. Я о таких раньше не слышал. Подделка? Поэтому никто здесь не работает, потому что бояться незаконности и того, что посадят?
– Попридержи коней, парень. Петра не занимается незаконной деятельностью. Всё это существующие компании, но закрытые. Они не занимаются открытой продажей, а только доставляют товар в более большие магазины, в частности для распространения марок, а потом уже для торговли и других выгод. Или ты хочешь сказать, что наш алкомаркет – помойка? – в помещении из подсобки появился незнакомец, слегка подслушавший разговор от интереса. Новенькие здесь появляются не часто, а если начинают работать, то быстро уходят. Пётр Яковлевич со своим терпением и желанием вести бизнес сквозь трудности заслуживает большее, чем несерьёзных работников или таких хамло, как Аксёнов.
– Артур! – Пётр неловко улыбнулся, понимая, что ещё не успел предупредить о коллеге. Обычно новичков это пугало, но некоторые шли на конфликт. С характером Прохора сразу понятно, какая сейчас будет реакция. Ситуацию надо менять, иначе может действительно случиться пессимистичное увольнение в первый день работы. Он [Пётр] подошёл к Аксёнову и положил руку на его плечо, чтобы привлечь внимание. – Давайте перейдём на «ты». У нас дружная семья, и я уверен, что мы сможем жить вместе. Знакомьтесь друг с другом. Прохор, это Артур, он будет помогать тебе работать и отвечать на возникающие вопросы, если таковые появятся. Вдвоём работать веселее, не так ли?
Аксёнова такой факт поверг в ступор. Он не сразу отреагировал и на Смирнова, недовольно приходя в себя от слов про помощь и вопросы. А от частицы «не так ли» и вовсе чуть не впал в бешенство. Это раздражающее дополнение теперь преследует его с их первой встречи.
– Не так ли, не так ли. Как быстро мы перешли на дружескую речь на работе. Или скорее «семейную». И кстати о семье. Петра? – мужчина рассмеялся, с ухмылкой начиная разглядывать Артура, пытаясь сразу же уловить каждое сокращение мышц на лице, чтобы потешить своё самолюбие. – Сколько тебе лет, Артур?
– Мне двадцать два. Хочешь скинуть от своих тридцати семи? – Зимин с трудом, но спокойно улыбнулся, понимая, что этот дурак сейчас шокируется и явно прикроет рот хотя бы на день. Так и случилось. Аксёнов подавил в себе желание перейти на конфликт, но такую унизительную ситуацию оставлять просто так не собирался. Месть подают холодной. Или как ещё говорят в народе: «Держи друзей близко к себе, а врагов ещё ближе». Пётр Яковлевич развеял напряжение в помещении и вынес бейджик для нового продавца. Оставив пару советов, он отправился в кабинет, где собирался смотреть за происходящим через камеры. Это будет тяжёлый первый день. Не только для новичка, но и для тех, кто работает здесь давно. Прохор Григорьевич неохотно слушал Артура Тихоновича, но хорошо запоминал, где что находится и как пробивать товар. Отомстить можно не только насилием, но и хорошей работой. Желание похвалы только в его адрес пробудило чувство соперничества.
– Я всё понял. Объясняешь так, будто видишься со мной последний день. Не знаю, из-за чего отсюда уходят, но я останусь до конца. Даже если здесь есть что-то незаконное, – Аксёнов держался самоуверенно, буквально заставляя поверить в свои слова собеседника, который старался не обращать внимания на провокации. – Тебя как вообще сюда занесло, мальчик? Денежек стало не хватать? Ты только следи за выражениями, когда разговариваешь со старшими. Твоё личико слишком нежное, словно у девушки. Сказал бы я, что девушек не бью…
Прохор ухмыльнулся, открыто говоря о своей склонности к насилию, независимо от пола человека. Лишь к мужчинам ненависть становится более животной, ибо отец в детстве с ним жестоко обращался, и всё это отразилось на его психике и характере. Непослушание наказывалось поркой и запиранием в тёмном и тесном шкафу, из-за чего возникла клаустрофобия при выключенном свете и закрытой двери. От этого страха шторы в спальне Аксёнова всегда открыты, чтобы даже ночью свет мог проникать в комнату, и при ночном пробуждении никто не словил ПА и не начал задыхаться. Об этом никто не знает, даже «друг» Лёха, не раз участвовавший в насилиях над женщинами. Его мать была полной стервой. Она убила в будущем мужчине уважение и любовь к противоположному полу своим поведением и воспитанием. Рыбак рыбака видит издалека – так и притянулись друг к другу Лёха и Прохор, утверждаясь на слабостях других людей, чтобы не чувствовать себя на их месте.
– Я тебя сейчас кастрирую, мудак. Старше меня, говоришь? Если только оценивать по шкале старения, то да, ты умрёшь быстрее, чем я. В остальном мозгов, как у пробки. Не надо лезть к Петру, как и ко мне. Если ты здесь ради забавы, то советую уйти. Ах, да. Здесь есть камеры, – Зимин кивнул на одну из них, переводя взгляд обратно на источник проблемы. – Поднимешь руку – получишь штраф. Если она будет подниматься без остановок, то тебя выгонят отсюда пинком с заявлением в прокуратуру, если не в суд. Я ведь не девушка, – мужчина посмотрел на обидчика с улыбкой почти во все зубы, – вставлю по гланды первым.
Прохор буквально покраснел от злости, еле сдерживаясь, чтобы не размазать этого наглеца по полу. В лёгком приступе билась и вена на его виске, выдавая, что нервы накалены, будто кочерга, готовая сжигать клетки, ткани или даже органы. Артур Тихонович почувствовал, что даже воздух стал теплее, поэтому молча удалился за прилавок, чтобы обслужить первого клиента, ещё только поднимающегося по лестнице в их алкомаркет. Напряжённую обстановку разбавила молодая девушка, желающая получить совет об алкогольном подарке. Артур хотел уже предложить свою помощь, как вмешался Прохор, отвлекая и уводя девушку ближе к товарам.
– Вам плохо? Вы красный, и вид не совсем здоровый, – покупательница с волнением смотрела на вполне привлекательного мужчину. Если бы ей предложили познакомиться ближе, она бы сразу же согласилась.
– Нет-нет. Со мной всё в порядке. Я как увидел Вас, сразу же покраснел. Такой красивой девушке стоит быть аккуратней, особенно на улице. Вдруг Вас захотят ограбить или похитить?
