Гермиона попалась в эту ловушку: парень вроде нравится, но он — ревнивый идиот. Она медленно встала и ушла в спальни девочек, а Джейн с Гарри остались вдвоем.

— Тебе ведь нравится Джинни, почему ты еще не сделал ее своей девушкой? — она смотрела на лестницу башни.

— Я… эмм… с чего ты взяла? — Гарри растерялся от такой откровенности. — Рон меня задушит.

— Значит дело только в идиотизме Рона?

Гарри усмехнулся и едва заметно кивнул. Он мило попрощался с Джейн, отправившись спать, ведь завтра очень важный для него день: его первый матч в качестве капитана команды по квиддичу.

Оставшись одна, девушка решила пойти покурить. Она теперь довольно часто бродила в одиночестве по замку, испытывая свою удачу на прочность: поймают или нет? Курить выходила за колонны внутреннего дворика с фонтаном. Раньше он убаюкивал своими всплесками, похожими на те, в парке, когда она встретилась с белокурым мальчиком и его книгой про загадочный Хогвартс.

И теперь, сев на лавочку, она достала тонкими пальцами сигарету. Морозный воздух обжигал горло. Она накладывала на одежду специальные согревающие заклинания, чтобы не заболеть — не ходить же в пальто по коридорам?

В такие моменты ей не хватало Сириуса — его лающего смеха, философских замечаний на любое ее переживание; сейчас он мог бы дать ей какой-нибудь совет или молча выслушать. А совет бы ей пригодился.

«Не того я выбрала человека, чтобы «наслаждаться жизнью». Так откровенно лгать, просто прекрасно! Убить Дамблдора… у этого ублюдка просто чудесные задания для шестнадцатилетнего мальчика,» — Джейн уже давно крутила такие мысли, как заведенную пластинку. И весь месяц Снегг копался в ее голове на уроках ЗоТИ. Что он там ищет?

Она никому не говорила об этом, потому что тогда начался бы скандал, да и как доказать это? Профессор не машет палочкой направо и налево, он хитрый и скрытный. Только от его взгляда у Джейн начинает болеть голова. Единственная стратегия, которую она в итоге придумала, вообще не смотреть на профессора.

Скрипнула дверь. Чьи-то шаги гулким эхом отдавались в морозном воздухе. Джейн поспешно затушила сигарету и уничтожила улику магией. Выглянув из-за колонны, она увидела профессора Дамблдора, шагающего прямо к ней. Девушка в панике заметалась, не зная, что ей делать и куда бежать.

— Не переживайте так, мисс Барлоу, — мягкий голос директора заставил ее замереть на месте. — Какой сегодня приятный морозный вечер, не правда ли?

— Д-д-ааа, действительно, сэр, — Джейн немного трясло от страха.

— Так холодно, а вы без куртки, - профессор покачал головой. — Вы же знаете, что курение на территории школы запрещено?

Джейн медленно кивнула, но глаза панически забегали: вряд ли он пришел, чтобы просто спросить это.

— Не беспокойтесь, я в молодости чем только не баловался! Сейчас хочется поговорить об одном важном деле. Мне сообщили, что вы знаете, кто совершил на меня покушение в октябре, — Дамблдор усмехнулся в усы и сел рядом с Джейн. — У мальчика интересные идеи, правда, они могут доставить страшные неприятности окружающим.

Она с удивлением посмотрела на директора, ведь если он все знает, то почему не остановит его?

— Я знаю, что вы умеете хранить тайны, Джейн. Вы почти как сфинкс, все доверяют вам самое сокровенное, а вы молчите и наблюдаете. Но вы тоже полны загадок, я прав?

— Почему вы не остановите его?! — Джейн невежливо проигнорировала вопрос директора.

— Это совсем не нужно, мальчик хочет спасти свою семью, он делает это из любви. Мы просто наблюдаем за ним.

— Да, но он трус. На самом деле, — Джейн посмотрела на свои колени. — Можно ли из любви врать в глаза?

— В вашем случае, думаю, нет. Вы догадались, что профессор Снегг следил за вами? Если бы вы стали распространять эту информацию, тогда бы Драко давно посадили в Азкабан. Но вы не сделали этого, хотя совсем не поддерживаете его выбор — убить меня, — профессор улыбнулся и помахал своей изувеченной рукой: — Я уже умираю, а поэтому мы делаем все, чтобы спасти душу мальчика. Это тайна, которую вам придется сохранить.

— Ох, профессор, мне так жаль вас, — Джейн почувствовала, как слезы подступают к горлу. — И что же мне делать?

— Вы можете попробовать убедить его остаться на стороне добра, а можете просто принять его выбор, — Дамблдор вздохнул. — Это то, что он должен сделать сам — вы здесь ничего не решите, мисс Барлоу.

Джейн чувствовала, как слезы начали стекать по щекам: просто принять его выбор? Человек, которого хотят убить, вероятно, не стал бы рассуждать об этом из праздности — он серьезно так считал.

— Не жалейте мертвых, жалейте живых, — профессор тяжело поднялся со своего места. — Вам стоит пожалеть Драко, попробуйте убедить его не калечить других на этом нелегком пути. Доброй ночи, мисс.

И он просто ушел, напевая себе что-то под нос. А Джейн на ватных ногах возвращалась в башню. Сидя перед камином, она искала в блеске огня ответы. Но огонь безжалостно молчал, как и ее сердце.

На следующее утро, за завтраком, девушка наблюдала надутого, как индюк, Рона. Он обижался на Гермиону (Джейн считала это верхом глупости) и при этом страшно переживал за грядущий матч — его лицо позеленело, и он совсем ничего не ел.

— Рон, тебе нужно подкрепиться, — напомнила ему Гермиона. — Иначе с метлы слетишь от усталости!

Девушка пыталась как-то начать общение, но парень лишь молча смотрел перед собой. Гарри будто невзначай дернул рукой над стаканом тыквенного сока, а потом сверкнул флаконом Феликс Фелицис, положив его в карман. Гермиона моментально вспыхнула:

— Что ты подлил ему в стакан?! Это же запрещено!

— Я ничего не подливал, — невинным тоном ответил он. Только хитрая улыбка говорила об обратном.

Джейн видела, что Гарри не наливал ничего в стакан, но молчала. Рон же схватил тыквенный сок и залпом выпил его, несмотря на возмущения Гермионы. Лаванда Браун со вздохом восхищения подошла к Рону и сладким голосом пожелала ему хорошей игры. Тот встал из-за стола воодушевленный, в полной уверенности, что Госпожа Удача сегодня на его стороне.

От выходки Лаванды Джейн чуть не стошнило, а у Гермионы волосы встали дыбом. Выходя из зала, девушки с возмущением обсуждали странное поведение однокурсницы. Стадион уже гудел, как улей.

— Удачи, ребята! — крикнула Джейн, помахав команде Гриффиндора.

А сама потащила расстроенную Гермиону на трибуны, чтобы посмотреть матч Слизерина против Гриффиндора. Соревнование еще не началась, а слизеринцы уже во всю глотку пели свою мерзкую песню «Рональд Уизли — наш король!». Но это был поистине легендарный матч для Рона: он виртуозно отбивал все мячи, практически не ошибаясь, так что студенты змеиного факультета заметно поумерили свой пыл. Его вера в себя была просто невероятной. Гермиона с улыбкой наблюдала за парнем, в то время как Джейн срывала горло в поддержку Джинни и Гарри. С отличным счетом Гриффиндор победил.

Гриффиндорская башня гудела от смеха, криков радости и литров сливочного пива. Рона поздравляли абсолютно все. Джейн и Гермиона обступили довольного Гарри, стоящего в сторонке, пока его друг наслаждался лучами славы.

— Нельзя было так делать, — все еще обеспокоенно сказала Гермиона.

Гарри достал полностью запечатанный флакончик Феликса, и у девушки выступили слезы гордости — Рон сделал все сам.

— Ему просто не хватает уверенности в себе, — весело заметила Джейн, но улыбка быстро сползла с ее лица.

Лаванда Браун решительно подошла к Рону и поцеловала его при всем факультете, а парень в ответ только сильнее впился в нее губами. И все это на глазах у Гермионы, которая сначала начала тяжело дышать, отступая к выходу, и быстро выбежала из гостиной. Джейн последовала за ней, найдя ее в пустом классе. Подруга сидела на полу и рыдала, трансфигурировав из мусора маленьких птичек. Они весело кружили над ее головой.

Джейн села рядом и молча наблюдала за ее прекрасной магией. Слова утешения она скажет позже. Гарри нашел их и сразу подбежал к плачущей Гермионе. Положив руку на плечо парня, Джейн попросила его побыть с ней. Она увидела, как он растерянно приобнял свою подругу, и вышла из класса: Гарри непременно найдет нужные слова. Мимо пробежали счастливые Лаванда и Рон. Придя в гостиную, Джейн устало опустилась на диван к Джинни, которая чувствовала себя немного виноватой перед Гермионой, ведь если бы нее импульсивность, то ничего бы этого не произошло.