Только, если прислушаться, можно разобрать бодрое бормотание телевизора, доносящееся из спальни Конни Чемберс.

  - Детишки мирно спят, - резонно предполагает Зак.

  - А вот фиг, - хмыкает Лу, по-прежнему глядя вверх. - Они удрали, спорим? Подсади меня, и я проверю.

  Зак покорно сгибается пополам, упираясь руками в древесный ствол и подставляя спину.

  Ветки шелестят и покачиваются, Лу тихо чертыхается, на голову Заку сыплются сухие листья - его бесшабашная напарница возвращается обратно. Лу мягко, как кошка, спрыгивает вниз, держа под мышкой хорошо знакомого обоим полосатого енота, который снова не противится такому обхождению. Зверёк, кажется, к ней привык и даже довольно урчит, уставившись на Зака нахальными раскосыми глазами.

  - Близняшек действительно в комнате нет, - вполголоса докладывает Лу. - Но Майк говорил, что вечерами они часто ходят к болоту. Пойдём и мы.

  - Животное-то поставь, - ворчит Зак, вытирая взмокшую шею.

  - Это не какое-то там "животное", это Феликс, и я ему нравлюсь, - важно возвещает Лу, опуская енота на землю. - Вот он и увязался за мной. Хороший ты парень, Фел, - давай, показывай дорогу.

  Она легонько почёсывает зверька за ухом, и тот, будто поняв эти слова, с фырканьем топочет вперёд по тропинке. Лу устремляется за ним, оборачиваясь на ходу, чтобы выпалить:

  - У меня, кстати, есть теория насчёт детей и животных.

  - Внемлю, - вздыхает Зак, споткнувшись о здоровенный корень, торчащий из земли, и едва не растянувшись. Любые теории Лу рано или поздно оказываются полезными для хода расследования.

  Он снова включает карманный фонарик, и тонкий жёлтый луч выхватывает из темноты каменистую тропинку, уводящую вниз, к болоту.

  - Дети и домашние животные, - рассудительно продолжает тем временем Лу, вышагивая впереди него так уверенно, словно фонарь ей вовсе не нужен, - вот показатель душевного здоровья семьи. Или нездоровья. Взять хотя бы Феликса - он чей? Обитает он в доме Монтгомери, но принесли его туда и больше всех с ним возятся экономка и её сын. И что же: зверь ручной, независимый и славный, хоть и вредина.

  Она легко проскальзывает под простершейся над тропой корявой чёрной веткой. Зак на миг переводит на древесный ствол луч фонаря. Оказывается, то, что он принимал за уродливый чёрный нарост на коре, - на самом деле маленькая сова. Неясыть. Её круглые жёлтые глаза вспыхивают в полосе света, но она не улетает, безмолвно ждёт, когда же люди скроются из вида. Таинственный дух этих сумрачных зарослей.

  В словах Лу есть резон, решает Зак, но сказать об этом не успевает.

  - Тс-с! Выруби свет! - выдыхает Лу, замерев на месте в охотничьей стойке.

  Зак послушно щёлкает кнопкой фонарика, снова наступает тьма, и в этой кромешной тьме он отчётливо слышит впереди какие-то странные звуки. Возню, шорох, тихие возбуждённые голоса и истошный писк.

  Он с удивлением смотрит на Лу, а та устремляется вперёд, будто стрела. Зак спешит следом, то и дело спотыкаясь о выступающие корни и шёпотом чертыхаясь.

  Лу движется совершенно бесшумно, возникнув, будто тень, из зарослей возле ярко освещённой луной полоски прибрежного ила - прямо за спинами двоих детей, скорчившихся у края болота.

  Саманта и Джерри так напряжённо за чем-то наблюдают, что не замечают ни Лу, ни Зака, который, по правде говоря, довольно шумно пыхтит.

  Но лягушка верещит громче. Большая болотная лягушка беспомощно разевает пасть и кричит, кричит, кричит, сама застряв в пасти чёрного, как уголь, желтощёкого ужа.

  Уж кажется огромным, как удав. Он заглатывает лягушку медленно, но неотвратимо, по его похожему на блестящий шланг туловищу одна за другой прокатываются волны судорог.

  - Хватит, Джер! Это мерзко! - вскочив, пронзительно выкрикивает Саманта. Её светлые кудряшки растрёпаны и липнут ко лбу. - Прогони его!

  - Ты слабачка, Сэм, - презрительно бросает ей брат. - Проваливай и не мешай. А я хочу посмотреть, справится ли он.

  - Он-то справится, - не выдержав, Зак включает фонарь, и близнецы в панике подскакивают, их глаза-блюдца округляются ещё сильней. - Но я тоже не желаю этого ни видеть, ни слышать, как и юная леди. А вот вы, мистер Чемберс, наверняка с большим энтузиазмом любовались бы, как казнят людей.

  Он брезгливо наступает ужу на хвост и ждёт, пока тот, извиваясь и тужась, не выплюнет несчастную лягушку, которая наконец замолкает и кое-как ковыляет в кусты. Уж стремительной чёрной лентой утекает в сторону болота.

  - Вот же... - цедит сквозь зубы Лу. - Пакость какая.

  - Её всё равно там кто-нибудь сожрёт, лягушку эту дурацкую, - вызывающе бросает Джерри, бледный, как и сестра. - Старина Монти. Или какая-нибудь цапля. Она же покалеченная. Это мой водяной уж, он ручной, его зовут мистер Брауни. И вовсе бы я не любовался, как людей казнят, ещё чего!

  Он начинает плакать, сам того не замечая, и вытирает мокрые щёки грязным кулаком.

  - Вы только что назвали свою сестру слабачкой, - холодно напоминает Зак, не собираясь его щадить, - потрудитесь же держать себя в руках, как подобает мужчине и джентльмену

  - Джерри не жестокий, - вдруг выпаливает Саманта, выступив вперёд, - он просто... естествоиспытатель. Мисс Джинни тоже так говорила, то есть мисс Чивингтон. Наша учительница.

  Она запинается и умолкает, когда брат кидает на неё яростный взгляд.

  - Понятно, - задумчиво произносит Лу, внимательно рассматривая обоих. - Вообще-то мы искали вас, чтобы расспросить про пресловутую сороконожку, которая...

  Он не успевает договорить, потому что Джерри вдруг отчаянно кричит, стиснув кулаки: