Тройной щелчок! В руках отважных воинов культа Герметистов по осталось по стальному обрубку.

“Накуси-выкуси!” — смеялся ужасным японским смехом меч.

Присест с разворотом — шесть хрустов. Катана со сверхзвуком перерубила шесть ног. От такой скорости вращения у Коти перемешались кишки и завихрились мозги.

Надрывный пронзительный крик троих инвалидов кольнул сердца остальных нападающих. Шелест их ног затих. По славной традиции запугивания, катана вспорола брюха каждому. Коте приходилось нагонять и переворачивать на спину расползающихся, как жуков безногих убийц. С хрустом катана вонзалась сквозь латы в животы жертв.

На несколько секунд меч застывал в телах и словно пипетка вздрагивал, натягивая Котю энергией падших, из которых уходила жизнь.

Теперь и Котя знал, что такое питание. Ему не приходилось поедать своих жертв, как Пантере. Ему не приходилось поджаривать их, как Забойщику, ему не нужно измельчать их на атомы, как Стихии. Котю насыщала Катана.

В момент первой трапезы он до конца понял, что Катана ему рассказывала про единение с оружием. Меч — это жало, а он — шершень. Комар. Вампир. Скорпион. Как паук пьет размягченную плоть, так и Котя насыщался дополна жизненной силой падших воинов.

— Пипеточка ты моя… — ласково он похвалил свою Катану.

“Тише, ты, мешок с костями, не то Ведьма тебе яйца открутит, а Кошка их сожрет. Наелся хоть?”

— О, да. Что дальше?

“Дальше — сам, дряблый твой зад!”

Котя вскинул руки с мечом вверх, магическая энергия вспыхнула ослепительным светом на конце Катаны.

“Да есть же! Вон они, руби, руби, руби, руби…”

Все то время, как Котя исполнял воздушные пируэты, рассекал спины, лишал рук и голов, повергнутых в безуспешную защиту, катана подначивала его ритмичными криками. Последних Котя шинковал, танцуя под этот первобытный ритм.

С каждым ударом воздух наполнялся красным туманом брызг, возбуждая его первобытное естество, жажду крови, мяса, боли и крика врагов, их мольбы о пощаде, и в конце концов, возбуждая, как мужчину.

“Я вижу, ты готов познать искусство боя до конца?”

— Еще как, ты только покажись, Катана!

Руки отлипли от притёртой рукояти, Катана вонзилась в стенающего врага и пустила в того корни, ствол стал гибок и от него пошли ветви, дерево покрылось цветами. Сакура вздрогнула и сбросила в одночасье все лепестки, к тому времени, как они упали оземь, перед Котей стояла стройная, как меч японка, с гладкой девичьей кожей, смоляными волосами по пояс, темными губами и маленькими острыми темными сосками.

Катана дерзко подобралась к Коте, содрала с него латы, ударом ноги в грудь опрокинула кипящего от вожделения юношу, и метко нанизалась на его орудие.

Котя был покрыт кровью врагов, она просочилась ему под одежду, она попала ему в нос, рот и глаза, возбуждая и бодря. Катана все больше пачкалась о Котю. Сначала руки ее окрасились в алый, затем губы, грудь, бедра. И вот уже Котя жирно обмазывал ее тело своими руками. Он с силой втирал кровь в ее кожу, он запускал нос в волосы Катаны и вдыхал ее металлический запах.

“Руби, руби, руби…” — все еще слышалось в его голове, Катана задавала все тот же ритм. Как только магия внутри Коти забурлила от макушки до пят, от кончика пальцев рук до живота, Катана запульсировала и своим нутром потребовала наполнить ее излишками силы поверженных врагов. Эта сила постепенно собиралась у Коти в животе, заставляя дрожать и темнеть в глазах. Катана замедлила пульсацию, но усилила каждый позыв, намекая, когда именно она будет готова впитать смысл победы. Когда магия разогрела все его нутро, она, словно лопнувший нарыв выплеснулась в Катану, та конвульсивно запульсировала, даже в реальном мире было видно, как от ее живота Котина магия движется по ее телу, поступает в тонкие нежные руки и женственные ноги. Когда магия продвинулась к Голове девушки, ее глаза вспыхнули малиновым цветом и Катана издала дикий первобытный вопль. Что даже ноющие умирающие вокруг них враги притихли. Яркий свет наполнил поле сражения и тут же погас.

Когда Котя открыл глаза, то он увидел опасно торчащую из земли катану. Котя аккуратно сдвинулся назад, чтобы не поранить жало, которым он напитал минуту назад свое оружие.

Складная получалась картина. Сначала они повергли пару десятков врагов, затем он сам напитался энергией, затем меч напитался от него. Но каким странным способом! Ну а что я хотел, думал Котя, не с ложечки же кормить меч. Все это ощущалось таким естественным и необходимым, что у него не возникло ни капли стыда ни перед Машкой, ни перед Наташкой.

Котя оделся в кровавую одежду, напялил кровавые латы, нашел свой плащ и рюкзак. Илюшки на месте не оказалось. Он ходил между телами, отсекал головы дышащим и звал свою курочку. Та заквакала привычным скрипом из одного развороченного тела.

— Моя ты маленькая, больше никогда не молчи, когда папочка тебя зовет!

Илюшка еще на миг скрылась в останках, что-то откусила и взобралась по Коте в свой бутыль.

— Я обязательно попрошу у Наташки тебе жилье поприличнее. А сейчас пойдем, а то и так задержались. Он подумал о любимых девушках.

От Храма Огня, что одновременно являлся и центральной площадью, шло семь дорог. Две дороги подымались в стороны вверх на запад, они огибали сам купол с поддерживающими его столбами, правая дорога уходила в горы, видневшиеся на горизонте, это было направление северо-запада.

Левая дорога уходила на холмы юго-запада, там врос в грунт замок с крепостной стеной. С тактической точки зрения, это было разумное место для размещения осадной крепости, чем, по сути, он и являлся.

Две дороги шли на север и юг. Фермеры с западного побережья, где стоял замок Привратника, ежегодно проходили мимо Храма Огня по южной дороге на север, где на окраине Игниса раскинулись утоптанные за тысячи лет просторы Свободного Рынка.

Еще три дороги расходились лучами на восток. Две верхние из них огибали их гостиный двор “Круг Огня”, и самая южная из восточных шла ниже еще одного округлого здания, стоявшего рядом слева от гостиницы. Это была то ли какая-то ратуша, то ли еще какое-то учреждение.

Завтра двумя группами предстояла вылазка. Машка с Наташкой напились кофе и по очереди бегали в уборную, а между делом читали рекламные буклеты, что лежали стопкой на журнальном столике. Информация была отпечатана дедовским методом, но в четырех цветах. Из-за мелкого смещения, цвета попали не совсем на свое место, и от этого в тех местах, где должны были быть картинки, виднелась импрессионистская мазня.

Из буклетов девчонки узнавали историю отеля. Когда одна отлучалась, то вторая продолжала читать в слух сквозь открытые двери. Оказывается, “Круг Огня” — бывшие владения царской четы династии Дормисов. Примерно лет триста назад жрец по имени Трансмагор освободил земли Теи от магического гнета царя Дормиса Огненного, а его ненавистные отпрыски были настигнуты в самых дальних уголках мира и уничтожены.

Кто знает, в чьих комнатах они сейчас живут. Машка глянула на гостиницу своим взглядом еще разочек — ничего особенного, обычное здание, если и сохранились в нем особые комнаты, то это явно не они.

Когда Наташка в очередной раз вышла из туалета, то застала Машку, целующую какое-то чудо-юдо, разве что без перьев.

Любимая влипла губами в какого-то вонючего бомжа в допотопном замызганном плаще, порезанных в лохмотья спортивных штанах и ушатанных кроссовках. За спиной у сумасшедшего была баклажка с нечистотами и пыльная торба. И все это было перепачкано свежей кровью, а еще от него воняло недавними любовными похождениями.

— Фу, — сказала Наташка, — могла бы и получше найти. И вообще, как ты это протащила к нам? Главное — зачем?

— Не брюзжи, усатая, я и тебе тут оставила немного котятины. — сказала Машка и развернула бомжа в сторону Наташки.

Пока до той доходило, кто именно стоит перед ней, Машка толкнула Котю ей в объятия. Теперь уже Наташка повисла на Коте, у нее появился длинный черный хвост, которым она схватилась за одну из Котиных ног.