А вот и окна их спален. Снизу они кажутся микроскопическими.

— Наташка?

Она сложила свой благоухающий объемный букет в стороне от двери, наказала охранять и ждать.

Какую она видела в последний раз птичку, такой и взмыла в окошко. Не оборачиваясь, пошла к ребятам. Но если бы она хоть на мгновение обернулась, то заметила бы пыль в поле за лесом.

Мишка важно сидел рядом с Котей, как советник. Они сонно выслушивали тех посетителей, которые желали высказаться, и молча читали, что получалось в книге по итогу.

Наташа застала их выслушивающими некую бледную, как смерть особу. Она трясла пузырьком с мутным содержимым и говорила про микстуру. Ребята только молча прочти и переглянулись.

— О! Наташа! Сейчас, браконьершу отправим, и спустимся.

— А знаешь, Коть, давай, сам ее отправь, наверное, и догоняй, если хочешь. Пошли! — предложил Мишка Наташке и взял ее под руку. Он успел соскучиться по своей Дашульке. Кого только он сегодня тут ни повидал.

Когда они спустились к двери, то услышали ржание коней и звуки боя.

Рычащий злой демон забойщик с ноги вынес тяжелую дверь. Та повисла согнутая в центре на нижней петле. После вялого московского квартирного освещения яркий солнечный свет Теи впился иглами в глаза демону и стоящей позади фигуристой девушки с каштановыми волосами. В том, что это была Тея сомнений не было.

Количеством до роты кавалеристы и спешившиеся с телег рыцари во всеоружии уже какое-то время атаковали ведьму. Старая карга, злобно кривя тонкие сизые губы кряхтела какие-то заклинания, изо рта у нее шла густая алая кровь, она пузырилась и шипела.

Зеленый пахучий веночек упал с головы Наташи с первым ударом копья. Девочка даже не поняла, что случилось. Вот она стояла радовалась лету, солнцу, друзьям и любви. И вдруг в животе стало тепло, но не так, как раньше. Ее опрокинуло лицом вниз. За копьем посыпались стрелы.

Враг притаился в лесочке, где по-прежнему пели птицы. Нужно сказать, что природе нет никаких дел до людей. Болеют ли они, воюют, страдают, или радуются — животные, птицы, леса, вода с рыбами будут радоваться себе и своему счастью. Что может быть радостней солнца, пищи и гнезда?

Из укрытия было нанесено два точных смертоносных броска. Первый пригвоздил худенькую стройную темноволосую строгую красавицу к земле. Вторая девочка, услышав всплеск, с которым копье разорвало плоть подруги, обернулась на звук. И через мгновение она услышала такой же звук, исходящий уже из ее личного живота.

Дашу пригвоздило рядом с подругой. Она непонимающе смотрела как подруга стареет, пускает пузыри и дергает руками. Затем она посмотрела на свой живот. Из него торчало грязное старое древко. На верхнем конце болтался небольшой вымпел со скрещенными мечами, а из ее живота виднелось широкое страшное лезвие с уродскими ржавыми зазубринами, большая его часть была внутри и в земле.

Следом зашелестел и запел град из стрел. Стреляющих однозначно тренировали попадать в цель с детства. Промазал? Иди ищи стрелу! Экономные лучники не привыкли мазать.

Уродливая старуха и белокурая молодая девушка со вздернутым носом шевелились будто лесные ежики, пришпиленные адским школьником по заданию адского учителя адской биологии.

Через несколько секунд, когда до ведьмы дошло, что происходит, та начала свои чародейства. Они давались ей с огромным трудом. Все стрелы и копья были тонко смазаны хитрой магией. Простой, как жменя земли со двора, но хитрой, как вода. Ее можно испарить, но вода снова станет водой, ее можно изморозить, но она опять станет жидкостью.

Простым спеллингом или пассами распылить материалы в энергию не получилось. Требовалась элементарная физическая помощь. Наташа машинально приняла свою экономную личину и принялась сооружать преграду: “Шушшм-гнушш аттролл-гнушш” и далее следовало соединить безымянный палец с указательным на правой руке, а левой сжать кулак с большим пальцем внутри.

Правая кисть пробита. Ужасная боль. Сухожилий нет, преграда пропускает стрелы. Ведьма выкрутила руку и кое-как соединила болтающиеся пальцы, уперев те о землю. “Черт бы побрал эту ментальную магию.” — проклинала свою лень Машка. Телесная дается легче и приходит раньше. А как была освоена, то настраивать себя на ментальную уже надобности не было. Упущен момент. А еще эта чертова лень. Впитать и освоить десятки тысяч ментальных узлов дело хлопотное и нервное. То ли дело гнуть пальцы и стучать языком о зубы! Ждать от вселенной второго урока по ментальной магии не приходилось. Вот и лежала ведьма в луже своей крови, хрипя пузырями из пробитого брюха, лежала и корила себя. А друзья ее ничего не знали, что она сленилась, прогуляла пары, и теперь у них не ведьма, а позорище дырявое, способное только пальцами щелкать да молнии метать. А недавно вообще электриком-осветителем побывала. Хороша!

А вот и разведка. Даша лежала на спине и своим уцелевшим глазом видела приближение четырех всадников. Они медленно и осторожно правили своих коней, оглядываясь и побаиваясь. Где-то рядом могли быть и другие боевые апостолы вратаря. Ах, были бы они рядом!

Через минуту один из подъехавших спешился. Он попытался отрубить ведьме голову длинным и тяжелым мечом. Но тот со звоном треснул пополам о невидимый барьер. Ведьма не нашла сил порадоваться, она перебирала заклинания исцеления, но для этого нужны были руки, а проделать такой же трюк, как с барьером не представлялось возможным — нужны сложные движения и чуть ли не все пальцы.

Тогда всадник развернул свое угрюмое и тяжелое лицо к Дашке. Он недовольно бросил взгляд на обрубок своего меча. Небрежно выронил его и подошел к своему коню. Одним движением он достал из вальтрапа секиру и начал методично отсекать Дашке конечности. Последней он отрубил ей голову. Но делать ему этого не следовало. И не потому, что этот момент увидел забойщик, вышедший под струящийся свет, а потому, что магии на одной единственной стреле, торчащей из Дашкиной глазницы явно не хватало, чтобы удержать стихию обездвиженной.

От отчаяния все тело демона загорелось. Кольчуга расплавилась и стекла, шлем уродливо вплавился в косы. Забойщик вырвал их с корнем, на их месте выросли огненные длинные патлы, при каждом движении они брызгали искрами, как при литье стали. Молот и секира его, раскаленные до бела, уже летели в озадаченного разведчика. Столько магии было в них направлено, что от него осталось только орудие казни.

Забойщик кинулся к стихии, но там уже никого не было! Между ним и лесом сейчас роились мелкие камни. В следующую секунду он получил удар под зад. Злобная и смертельная груда забойщика с грохотом упала на землю, из-под него прыснули искры и зажглась трава. Он приподнял голову и увидел, что сбил его с ног гигантский трехметрового роста носорог. Он пролетел пушечным ядром нанизал на свой длинный и толстый рог всех троих убегавших. Теперь они побросали свои мечи, весело махали ногами и руками, кричали что есть силы, звали маму, а самый последний двумя руками схватился за рог — ему было интересней всех — он мог видеть хотя бы причину и следствие. Потом черный и кричащий тремя голосами носорог скрылся в роящихся камнях. И вряд ли в них он мог сохранить свою нелепую ношу. От соприкосновения с Машей груда камней приняла форму еще одного носорога. Пыль, щебень, булыжники метались по принятой форме, от трения и столкновения камни рождали искры. Количество искр накапливалось, пока вся десятиметровая фигура животного с треском разряда не выпустила из своих глаз две молнии. Те испустили свои ослепляющие ветви и ударили прямо в небо.

Пока демон подымался и гаснул, небо потемнело за пару секунд. Гигантские разряды молний посыпались на землю, они приближались к скрюченной ведьме, наращиваю свою неистовость. Самый последний разряд был толщиной с дерево, его удар ослепил на время всех. На миг все пространство перестало существовать, максимальный заряд магии устремился в ведьму. Столб света некоторое время с шипением исходил от красивой бессознательной девушки, лежавшей на земле. Никаких стрел и копья в ее теле уже не было видно.