— Нас лучницы узнали, хотя мы были в образе двух дур, — меланхолично напомнила о себе Наташка.

— Они что-то такое говорили, — вспоминал Мишка, — у них там магия! — и он изобразил пальцами вспышку, как при фокусах. — А у нас эта, механика и электроника. Технологическая цивилизация, одним словом. — вторая чашка тоже подходила к концу.

— У тебя протечка? — подколола Маша Мишку, понимая, что сейчас ей снова набирать и включать чайник.

— Не, пожар в душе, — намекая на встроенный “огнемет”, сказал он. Но Машка восприняла на свой счет и уткнулась в напиток.

— Что будем делать еще сутки? — задал вслух вопрос Котя. — Выходить не рекомендовано. Да и надоели эти разборки на мечах, — он совсем запутался в дружбе и женщинах, провести вместе еще сутки — для него было вопросом нарушения душевного равновесия.

— Будем принимать неофита, — предложил Мишка, намекая на Дашу.

— А потом я всем вам покажу фокус, — Котя усмехнулся, а ребята переглянулись.

— Вот, мы с Машкой уже знаем немного друг о друге, — заявила Наташа.

— Она здоровая, — ткнула пальцем в Наташу Маша, — и красивая. Хоть со рта и торчат зубы! — Маша показала пальцами у рта Наташкины клыки.

— А эта сморщенная, в лохмотьях, летает и швыряет молнии. Слышали бы вы ее голос — брррр! — поежилась Наташка.

— Что, уж совсем так и некрасивая? — шутила Маша.

— На любителя. — с подколом ответила подруга и задержала на ней взгляд, пока не поймала ответный.

Девочки хихикали. А Миша с Котей переглядывались. Миша подмигнул, мол, все в порядке, старик, забирай, все равно изначально к тебе на смотрины приводил. Кажется, Котя понимал его без слов. И он поймал какое-то облегчение. Но легче от того не становилось. Ребята вместе перевели взгляд на Наташку. Та тоже почувствовала мужское волнение и с полным ртом кофе довольно прищурилась им. Ребята снова переглянулись. “Женщины…” — Подумалось им обоим. Но обстановка полегчала на десять тонн, можно было расслабиться.

— Вот сейчас Даша поест борща и расскажет вам за вашего Мишку! — возясь с водой, чайником, кофе и заварником, Мишка переводил с себя стрелки. — Я ж со стороны все равно ничего не видел.

И все сели ждать Дашу. За окном уже было темно, а Котя вспомнил о черных крыльях ангелов Тартара, то и дело переключаясь на рассказы друзей.

Тьма перед рассветом

Кучка друзей со сложными личными отношениями напускала свежего воздуха в квартиру московской панельной многоэтажки. Четверо давили телами на крашенные перила, оставив балконные двери открытыми. Котя сходил и приоткрыл входную дверь.

Ребята ждали ту, которая внесет ясность в сложившиеся жизненные противоречия.

— Тепло сегодня, — отвлекался Котя от ожидания неизведанного, — и воздух такой чистый…

— По-настоящему пахнет осенью, — согласился Миша.

— Мужчины, закажите дамам пожрать, — деликатно намекнула Мария, — а то кушать больно хочется.

— Я пасс… — отозвался Миша.

— Аналогично. — присоединилась Наташа.

— У меня с собой ни копейки, — объяснила Маша, — а на хлеб с маслом я уже смотреть не могу. Я даже пробовала его мазать горчицей.

— Сейчас сообразим, — успокоил ее Котя, — я с радостью съем слона — сил что-то нет. — в его голосе была печаль.

Он залез в свой кредитный “Айфон” и заказал массу всего на свой вкус. “Ждите в течение часа ваш заказ!” — гласила надпись.

— Цивилизация технологий… — констатировал Котя на выдохе.

— Дашь посмотреть? — Маша взяла телефон и посмотрела заказ. — Прям последняя трапеза…

— Интересно, они там магию заказывают себе на ужин? — сам у себя спросил Котя, имея в виду Тею.

После посиделок на кухне, когда кофе уже лез из ушей, все ушли в себя. Оказалось, что несмотря не некую ясность, толком ничего не определено, и завтрашний день их пугал, учитывая даже обретенную силу. Скрипя зубами, ребята даже выкурили по одной, в том числе и некурящие. Котя притащил на балкон какой-то крепкий напиток, который они долго цедили по глоточку. Все оказалось не то. Только усилилось ощущение, что после сигарет и виски их общее положение усугубилось. Включили телевизор, и через четверть часа выключили: индексы, беспорядки в мире, новое экспериментальное кино, встречи в высших кругах навевали зевоту и усиливали тревогу.

Поэтому, когда дверь подъезда напротив с тилиньканьем открылась, а оттуда показалась женская фигура в старом спортивном костюме, светлыми волосами в хвосте и большой спортивной сумкой, то четверо сердец застучали быстрее.

Было противоречиво наблюдать за тем, как девушка пересекала двор с лужами, качелей, песочницей и врытыми колесами. Ее внешний вид полностью соответствовал антуражу дворика, и это удручало ребят. Ведь это были самые последние шаги Даши, как человека. Больше никогда та не сможет пройти через свой двор с теми же ощущениями. С таким же успехом можно смотреть, как экскаватор ровняет с землей дом детства.

Но, еще не задумывавшаяся над этим девчонка бодро пересекла мерзкий, честно говоря, двор и уже звонила в домофон. Кто-то — то ли Мишка, то ли Наташка, пустили.

Маша листала список из салатов, лапши, роллов, мяса и десертов.

— Дешевле было продуктов заказать, — отреагировала она на цену.

— И кто сейчас в духе, чтобы готовить…

— И то верно, — Маша вернула телефон.

Через открытую дверь лифт хлопнул как будто был в квартире. Истосковавшимися лабрадорами четверка виляла хвостами вернувшейся гостье, если бы хвосты, конечно, у них были.

Дружеские прикосновения. Одобрительные фразы. Теплый прием и удар закрывшейся двери. Даша теперь дома.

— Девчонки налетайте на тряпье, — она поставила сумку, — хоть и не модно, но не совсем и позорно.

Девочки уволокли сумку в спальню и шумно утроили там “Свадьбу в Малиновке.”

Даша начала окунаться в атмосферу тревоги и безысходности, что ей явно не понравилось сходу.

— Вот это вы даете! — отчитывала она Мишку, — Не успела я борща откушать, как вы тут все носы повесили, — она крепко прищемила Мишке нос и поводила его головой из стороны в сторону, говоря при этом грозным хрипящим голосом: — Я больше так не буду, о моя госпожа. — После чего она звонко поцеловала Мишку в прищемлённый нос.

Котя хихикнул, больно смешное у той получилось кривляние. Мишке тоже похорошело. Девчата из спальни уже пищали и откровенно ржали: — А я в вот этом войду в аптеку и попрошу что-нибудь “от головы”! — но что другая отвечала напыщенным голосом: — А вы не видели мой кандибобер, кажется, я оставляла его здесь! — ей подыгрывали: — А разве вы не в дуршлаге к нам пришли?

Вечер озарился хорошим настроением. Машка и Наташка устроили дефиле, им хлопали. Потом позвонил курьер и голодные изволили откушать. Уже ближе к полуночи Даша спросила Котю что там от нее нужно, чтобы влиться в их душевную компанию.

— А ты уже начала вливаться, — сказал ей Мишка, — нужно только завершить.

Стул на кухне больше не пустовал, а для кофе открылось новое дыхание.

— Клянешься ли быть с нами до конца? — задал уже ставший традицией вопрос Котя. На самом деле он не верил, что это обязательно, но на него отвечали все, кто был сейчас рядом, поэтому он и сейчас решил не игнорировать сложившийся ритуал.

Даша посмотрела на Котю и задержала взгляд на Мишке, положила ему руку на ногу.

— Да, клянусь. — ответила она, а Миша положил на ее руку свою.

— Снимай футболку! — сказал он Коте. Тот начал стягивать одежду.

Даша уже знала, что нужно делать, она прикоснулась левой рукой к Котиной татуировке. Врата на ней открылись еще сильнее, скала обретала четкость, а пещера глубину. Теперь проход стал центральной смысловой фигурой изображения. А на фоне прохода вырисовывалась человеческая фигура с пером и книгой в руках. Руки человека с предметами были подняты вверх, а от его изображения исходило сияние.

Даша знала, что у нее на ладони должно что-то произойти, она уже сидела вся во внимании и вглядывалась в свою ладонь, пока остальные зачарованно смотрели на Котины метаморфозы.